Один короткий пример: добросовестно ассоциирующий пациент сообщал материал в дотошной манере и выдавал бесконечные цепи ассоциаций. Когда я прерывал его и давал ему интерпретацию, он вроде бы принимал ее, добавляя все новые детали к тому, что уже было проинтерпретированно мною, а затем формулировал свою собственную интерпретацию. Рассуждая таким образом, он открывал сущность своих отношений с отцом и, позднее, с начальниками. Он выявил свою импульсивность в бесконечных попытках одержать триумф над отцом, а также над аналитиком, для того, чтобы продемонстрировать свое собственное превосходство. Через очевидное подчинение основному психоаналитическому правилу пациент получил возможность досадить аналитику своими словами тем же способом, как он это делал по отношению к отцу и матери в детстве. Злость содержит элемент нарциссического удовольствия.
Если у пациента не возникает позитивный перенос, анализ не может продолжаться. Иначе говоря, если пациент не чувствует любви к аналитику, он не может с ним сотрудничать, и, если пациент не чувствует любви со стороны аналитика, анализ, также, не может состояться. Нельзя быть близким с другим человеком, если чувствуешь, что ему нет до тебя дела. Тот факт, что аналитик уделяет внимание пациенту, слушает его и работает вместе с ним над его проблемами, часто является достаточным доказательством любви аналитика. Когда же у пациента создается впечатление, что аналитик не слушает его или не уделяет ему внимания, он чувствует боль и часто, испытывает гнев. Удовлетворение, которое пациент извлекает из своих отношений с аналитиком - это не только удовольствие от объектных отношений, но и нарциссическое удовольствие. Его эго возносится, становится сильнее. Разумное занятие
собой приносит дальнейшее нарциссическое удовлетворение. Аналитику необходимо, а не только не запрещено, уделять внимание своим собственным мыслям, желаниям и фантазиям. Сходным образом, но в еще более сублимированном виде, пациент получает нарциссическое удовлетворение в интеллектуальном постижении основных мотивов и тенденций своей жизни. Это особенно верно для тех, кто начал анализ из интереса к бессознательной работе ума: психиатров, психологов, педагогов.
Такого рода удовлетворение приятно пациентам, и в начале оно, к тому же, способствует лечению. Однако достаточно часто в нем содержатся источники последующих сопротивлений. Вводная стадия анализа, в той или иной степени, — это только переходная стадия, которая различается по длительности и является лишь подготовкой к самому анализу. Конечно же, не все анализы начинаются выше описанным способом. Уже в самом начале аналитик может столкнуться с трудностями, которые следует рассматривать как сопротивления и обращаться с ними соответствующим образом.
В начале анализа пациенты часто обсуждают темы, которые неприемлемы и болезненны для сознательного эго - и все же, это приносит временное облегчение. Последующие соображения могут дать частичное объяснения данного явления.
Каждый процесс, начинающийся в бессознательном, обладает прогрессивной тенденцией. Он пытается достигнуть системы сознания и восприятия, то есть стать осознанным и добиться аффективной и моторной разрядки. В неврозе, где прямое инстинктивное выражение тормозиться, давление бессознательного ид сильнее, чем в оптимальных условиях, и поэтому, в сравнении с ситуацией, когда инстинктивная энергия блокирована, существует большая потребность в разрядке. Следовательно, невротик непроизвольно стремиться обнаружить вытесняемый бессознательный материал. Можно сказать, что у каждого невротика существует компульсивное стремление «срывать с себя маски». Если, в дополнении к этому, пациент страдает от сильного чувства вины, то такая компульсивность принимает характер компульсивного стремления к покаянию (Райк). Пациент страдает и унижает себя, как будто признание является самонаказанием. Это удовлетворяет потребность в разделении знания о собственном грехе и приносит облегчение, аналогичное тому, которое достигается исповедью в Католической церкви. Фактически, для многих пациентов в начале лечения, анализ - это исповедь, благодаря которой они могут освободить душу от чувства вины; а также, они готовы принять наказание за содеянное. Такое «признание в исповеди», однако, также может принять форму громадного сопротивления, поскольку пациент может использовать его для бесконечных рассказов о своих реальных или мнимых грехах. Часто это выглядит так, как будто чувство вины и потребность в наказании рассматриваются как что-то похвальное, чем можно гордиться, -следовательно, эти ощущения удовлетворяют нарциссизм.
Вводная часть анализа выполняет важную задачу. Она зависит от переноса. Затем пациент вверяет себя руководству аналитика, и вследствие этого, желание выздоровления замещается переносом.
Аналитик как защитник от тревоги
Благодаря переносу между пациентом и аналитиком устанавливается контакт, развитие которого облегчается тем, что каждое человеческое существо чувствует потребность в спутнике. Большинство невротиков, может быть, даже все, несмотря на то, что их социальные отношения нарушены, озабочены своими контактами с другой личностью; а в некоторых случаях, например, на начальных стадиях шизофрении, даже
существует стремление к объектам. Однако, тенденция вступать в контакт сталкивается с сопротивлением.
Мы знаем, что симптомообразование снижает необходимость развивать тревогу. Тогда, почему же у пациент не реагирует тотчас же тревогой, когда аналитик принуждает его открыть вытесненный материал, который первоначально вызывал тревогу? Часто, тревога возникает не в связи с первоначальным источником, - объектом тревоги становится аналитик. Короче говоря, создается впечатление, будто каждый пациент боится своего аналитика. Это, естественно, часто затрудняет лечение. Однако, когда пациент достаточно сильно страдает, а его потребность в помощи становится настоятельной, он преодолевает первичную тревогу и подчиняется влиянию аналитика. Затем в сознании пациента аналитик изменяется из объекта тревоги в защитника от тревоги.
Пытаясь понять это изменение в позиции пациента, мы должны не забыть о существовании различных видов тревоги. Давая ей простое определение можно сказать, что тревога - это реакция на угрозы суперэго и чрезмерные требования ид. В процессе анализа пациент частично идентифицируется с аналитиком, в результате чего последний интроецируется, инкорпорируется в эго пациента. Аналитик становится частью эго пациента и, таким образом, усиливает его эго. Пациент чувствует себя в союзе с аналитиком, соединенным с ним и защищенным им от угроз суперэго и ид. Следовательно, он временно отказывается от тревожной реакции, как чрезмерной в данных обстоятельствах. Это может объяснить, почему самые серьезные состояния тревоги исчезают в начале лечения и опять вспыхивают позднее. Кроме того, благодаря контакту с аналитиком, смягчается суперэго пациента. И сверх того, удовлетворяется потребность пациента ч объектной связи и защите; теперь он больше не одинок.
Однако, не следует игнорировать возражение, что каждый пациент боится своего аналитика. Факт состоит в том, что существует большое количество пациентов, которые свободно выражают свою любовь и ненависть к аналитику даже в начале лечения. Тем не менее, тщательное наблюдение всегда вскрывает некоторые признаки тревоги. Если мы вспомним, как робко начинают свой анализ большинство пациентов, насколько они нуждаются в поощрении для выражения своих мыслей, чувств и идей, то не переоценим скрытой тревоги. Многие пациенты заявляют, что они хотели бы открыто рассказывать обо всем, но этому препятствует их тревога. Другие в начале лечения говорят с такой скоростью и настойчивостью, что создается впечатление, будто они убегают от тревоги прочь. Если существует выраженное чувство вины, то они говорят только о своих «грехах» и привязываются к аналитику мазохистским способом. Такая привязанность, по всей видимости, защищает их от тревоги Суммируем пациент возвышает аналитика как свой идеал, находит в нем защиту и, в заключении, переносит на него стремления ид -любовь и ненависть. После такой подготовки может быть осуществлено воздействие и предпринято снижение вытеснения.
Топография и динамика лечения
Мм знаем, что цель всех видов сопротивления - успех первоначального вытеснения. Мы также знаем, что защитные механизмы сперва предохраняют бессознательный материал от того, чтобы он стал подсознательным, а затем и от его проникновения в систему Сс что. Защиты могут считаться успешными, когда они вызывают амнезию при истерии, перемещение при фобии, разрыв связей между различными психическими элементами при компульсивном неврозе, проекцию при паранойе и тому подобное. Однако, для того, чтобы сохранять защиты, эго подвергает