У ранее упоминавшегося пациента, обсессивному неврозу предшествовал сохраняющийся в течении многих лет энурез. Пациент был благочестивым евреем. Заболевание началось сразу же после конфирмации, через которую евреи проходят в день своего тринадцатилетия. Такое торжество, по мнению Райка, имеет черты ритуалов, совершаемых в подростковом возрасте у первобытных народов. Мальчик был принят в «общество мужчин» и теперь сам стал мужчиной, что принесло ему огромную радость. Спустя девять дней был Еврейский День Искупления, на котором нужно было исповедаться в собственных грехах, чтобы примириться с Богом. Этот день он начал с сомнений по поводу Бога, на которые он отреагировал настолько сильно ( чувством вины и актами искупления), что в течении ряда лет не мог вести нормальную жизнь.
До подросткового возраста он страдал от энуреза. С началом подросткового возраста, когда он вновь начал мастурбировать, энуреэ стал реже. После того, как во время анализа ослабли и даже исчезли некоторые его обссессивные симптомы, он вновь
стал мочиться каждую ночь.
Я не хочу погружаться в детальный анализ этого симптома, но хотел бы предоставить достаточное количество вскрытого материала, чтобы проиллюстрировать то, как истерический симптом проникает в обсессивный невроз. Значение этого симптома разнообразно. Во-первых, энурез был заменой инфантильной мастурбации с инцестуозными желаниями. Кроме того, энуреэ был реакцией на комплекс кастрации и протест против угрозы кастрации. Энурез удостоверял и подтверждал размер и силу его пениса. Помимо этого, струя мочи имела для него магическое значение. С ее помощью он мог достигнуть каждого, кого хотел, мог прикоснуться к человеку, оплодотворить почву, создать дьяволов и так далее. Следовательно, акт мочеиспускания также представлял собой выражение агрессии («всемогущества и магии») В то же самое время, таким образом он мог также пачкать себя и других. Он чувствовал злобное удовольствие, когда его мать или сестра были вынуждены сушить ее кровать по утрам. Пачкать мочой для него было эквивалентным пачканию фекалиями. Он был сильно озабочен произведением обильного количества фекалий, причем этот симптом сохранялся как один из главных симптомов его обсессивного невроза. Чтобы достичь этого, он должен был много есть, и в соответствии с его привычками питания, периоды обжорства чередовались с периодами воздержания. Произведение большого количества фекалий было для него таким же большим достижением, как и сильная струя мочи и просто мочеиспускание.
В связи с амбивалентным отношением к собственному отцу, он то возвеличивал его, то видел в нем воплощение всех человеческих пороков. Соперничая с ним, он сохранял надзор за выделительными функциями отца. Когда его отец шел в туалет, он хотел знать как много было мочи и фекалий. Если отец часто заходил в туалет, он думал, что он притворяется, так как считал его неспособным на дефекацию и уринацию, поскольку он ни на что не был способен. Себя же наоборот, он считал весьма способным на осуществление этих функций. С другой стороны, он чувствовал, что если отец обходился без дефекации, уринации и еды, то тогда это проявление святости и величественности, и тогда ею отец подобен Богу, у которого нет человеческих потребностей. Таким образом, его амбивалентность проявлялась в том, что в один момент вегетативные функции были на службе аскетических и агрессивных тенденций, а я другой момент, - на службе либидозных стремлений. В любом случае, эти идеи вращались вокруг комплекса кастрации и потенции отца. Из данного примера можно увидеть, что боги являются жертвами атрибута «святости», который навязывается им с агрессивным намерением.
В данном случае особенно интересно отметить, как симптом истерического характера может быть заменен симптомом обсессивного характера. До подросткового возраста, пациент страдал от энуреза. Пенис был исполнительным органом генитальных стремлений, хотя возбуждение и исходило из уретральной слизистой оболочки. После того, как обсессивный невроз был преодолен, энурез прекратился, а его место заняли анальные и садистские импульсы, замаскированные в фантазиях. Фактически, до подросткового возраста анальные и садистские импульсы подобным образом снабжали энурез побуждающей силой, но затем гениталии стали использоваться в качестве исполнительного органа. Все вытесненные импульсы были сконцентрированы в гениталиях. Патологический симптом, энурез, следовательно, имел генитально-истерической природу. После подросткового воэраста, генитальная организация по большей части была прервана, а на свет вышли анально-садистские импульсы в чистом виде, по всей видимости из-за того, что прохождение через гениталии было невозможно.
Анально-садистские импульсы стали причиной того, что это создало обсессивные реакции, такие кж folic de iloule, обсессивное мышление и навязчивое мытье. Но в те моменты, когда энурез появлялся вновь, компульсивное невротическое страдание уменьшалось.
Причиной симптомообразования в обоих типах заболевания (истерия и обсессивный невроз) является защита от инстинктивных требований эдипового комплекса. Разница состоит в том, что при обсессивном неврозе, в результате регрессии, добавляется защита против догенитальных анально-садистских импульсов. По всей видимости, либидозные стремления, которые сконцентрированы в генитиалиях, даже если они и достигают лишь минимального удовлетворения посредством максимального искажения (очевидно из-за возросшего садизма), сталкиваются с меньшей оппозицией со стороны эго, чем те либидозные стремления, которые относятся к догенитальным стадиям. Менее терпимое эго соответствует менее организованному либидо обсессивного невротика, суперэго которого не выносит даже замещающих идеи, которые заняли место анально-садистских идеи.
По этой причине компульсивный невротик должен всегда защищаться заново, его симптоматика нарастает, тогда как симптоматика истерика остается более или менее постоянной. В то время как при истерии, то, что уже было отвергнуто, больше не оказывает какого-либо влияния на эго, при обсессивном неврозе оно способно войти в контакт с эго и оказать на него влияние. То, что было отвергнуто возвращается как орудие отвержения в форме навязчивого действия или мышления, - то есть через симптом, как например при навязчивом мытье, которое одновременно имеет символическое значение и защиты, и удовлетворения. Исходя из этой точки зрения, при компульсивном неврозе удовлетворение происходит сходным образом, может быть, даже в большей степени, чем при истерии. При компульсивном неврозе это происходит при участии воспринимающего эго, а при истерии, без его участия. Это, возможно, объясняет тот факт, что компульсивный невротик чувствует себя более ответственным за свой инстинкт, чем истерик. Кроме того, конверсионная истерия протекает в области телесного эго, как обсессивный невроз, - в области психического эго.
Частичное удовлетворение инстинктивных потребностей через симптом приносит первичную прибыль от болезни. Однако, каждый невротик страдает от своей болезни; истерик меньше, обсессивный невротик больше. Напряжение, вызванное блокированием инстинктивной энергии (экономический фактор) само по себе, не может объяснить невротического страдания. Обсессивный невротик страдает не только от фрустрации; в его симптоматике также наличествует самоистязание. Эта черта содержит агрессивные и деструктивные импульсы ид, которые нацелены на объект. Садизм, направленный против объекта, обращается против субъекта, направляется на эго. Аутосадизм обсессивного невротика принимает форму самоупреков, пожертвований, актов искупления и осуждения, обеспечивая удовлетворение потребности в наказании. Обычно, обсессивный невротик допускает удовлетворение либидозных стремлений только тогда, когда он, к тому же, может себя наказать за удовольствие он должен заплатить самоистязанием.
Удовлетворение потребности в наказании не характерно исключительно для обсессивного невротика. Потребность в наказании присутствует в каждом неврозе. То есть у каждого невротика (как и любого человека) есть суперэго и чувство вины, которое является движущей силой защиты от инстинктивных импульсов. Однако, это не значит, что потребность в наказании проявляется в каждом невротическом симптоме. В некоторых случаях истерии, например, она может отсутствовать, симптомы большинства
истериков развиваются не из-за потребности в наказании, а из-за страха быть наказанным. Потребность в наказании, если она проявляется, манифестируется в различных формах, порой это пассивность, цель которой - мазохистское удовлетворение, порой - оппозиция и протест, провоцирующий наказание.
На вопрос о том, почему при одних формах заболевания стремление к наказанию сильнее, чем при других, есть два ответа. Либо такой человек имеет большую мазохистскую предрасположенность, либо его суперэго строже и требовательней. При обсессивном неврозе садизм, который с самого начала сильнее, соответствует более требовательному суперэго. По мере того, как эго преодолевает садистские импульсы, суперэго становится более жестким и агрессивным, вероятно, вследствие фиксации на анально-садистской стадии и регрессии либидо. Возникает порочный круг, жестокость против субъекта возрастает по мере того, как суперэго становится более требовательным и жестоким, суперэго, в свою очередь, становится более требовательнее и жестче, если оно отражает садистские импульсы.