Попытки творчества большей частью непредсказуемы. Зачастую они производят впечатление неоднозначных, двойственных, «либо пан, либо пропал», ведущихся методом проб и ошибок. И пока люди не усвоят высокую степень терпимости к противоречиям и не станут черпать уверенность в верности принципам и высшим ценностям, они будут чувствовать себя не в своей тарелке в любом творческом предприятии. Их потребность в порядке, стабильности, отлаженности жизненных структур, уверенности и предсказуемости очень велика.
СИНЕРГИЯ В АУДИТОРИИ
Как преподаватель, я пришел к выводу, что многие по-настоящему великие уроки балансируют на грани хаоса. Синергия выявляет, насколько преподаватели и студенты открыты принципу «целое больше суммы частей».
Случается, ни преподаватель, ни студенты не знают, что произойдет. Вначале аудитория представляет собой всего лишь благоприятную среду, побуждающую людей раскрыть сердца знаниям, слушать и впитывать идеи друг друга. Потом начинается мозговой штурм, где строгий анализ уступает место вдохновению, полету фантазии и соединению интеллектуальных усилий. Вся аудитория охвачена единым порывом, одной общей идеей; мысль движется в трудно уловимом направлении — но присутствующие воспринимают ее как нечто осязаемое.
Принцип синергии заключается в том, что вся группа в едином порыве как бы соглашается отбросить старые сценарии и совместными усилиями создать новый.
* * *
Мне не забыть одну группу, которой я преподавал философию и стилистику. С начала семестра прошло три недели — и вдруг, в разгар занятия, один студент начал рассказывать о каких-то своих сильных впечатлениях; в его рассказе глубокие философские выводы имели яркую эмоциональную окраску. Все слушали, затаив дыхание.
Эта благоговейная тишина стала благодатной почвой для творческого озарения и синергетического взлета. Других тоже прорвало; они делились своими наблюдениями, открытиями и сомнениями. Атмосфера доверия и безопасности заставила все сердца раскрыться. Вместо того, чтобы воспользоваться домашними заготовками, они подпитывали и вдохновляли друг друга идеями — и начал рождаться новый сценарий.
У меня тоже захватило дух от этого чуда творчества. Я почти зримо увидел, как растворяется привычная схема занятий и возникают совершенно новые формы и возможности. То был не просто полет фантазии, а момент духовной зрелости, чего-то неуловимого — и почти материального.
Мы отложили в сторону учебники, конспекты и планы занятий и сформулировали новые цели, наметили новые планы и задания. Возбуждение было так велико, что и следующие три недели нас не покидало чувство общности и воодушевления.
Мы решили сообща написать книгу, в которой собирались изложить наше понимание предмета — принципы руководства. Изменились не только задания и планы, но и структура группы. Люди работали упорнее, чем когда бы то ни было, руководствуясь новыми, более высокими мотивами.
Этот эпизод породил такой накал чувств, такой сплав мыслей, такую синергетическую культуру, что она не кончилась с окончанием семинара. Годами студенты той группы регулярно устраивали встречи. Даже сейчас, по прошествии многих лет, встречаясь, мы без конца вспоминаем, что тогда случилось и почему.
Для меня интересно вот что: как же мало времени понадобилось, чтобы произошло это чудо полного доверия и единства! Вероятно, так случилось потому, что люди созрели. Это был последний семестр последнего курса, и, я думаю, студенты подсознательно нуждались в чем-то большем, нежели обычные занятия. Они ощутили голод по чемуто новому, волнующему — им захотелось творить. Это была их «созревшая идея», момент истины.
Кроме того, мне удалось найти правильную форму занятий. Я чувствовал: ПЕРЕЖИТЬ единение — совсем не то, что говорить о нем; ТВОРИТЬ — гораздо важнее, чем заучивать готовое.
* * *
И я, подобно многим, переживал моменты полной синергии — балансирования на грани хаоса, за которым следовали провалы. Как ни печально, люди, сжигавшие себя в огне таких экспериментов, подчас выкарабкивались из-под груды пепла с навечно запечатлевшимся в мозгу воспоминанием о неудаче. Они решали никогда больше не рисковать, наглухо закрывали сердца.
Это все равно что администратор, исходя из злоупотреблений отдельных работников, вводит драконовские правила для всех. Или партнеры по бизнесу, вообразив наихудший вариант развития событий, составляют текст договора, начисто исключающий дух творчества, вдохновенного предпринимательства и сплоченности.
На основании собственного опыта работы с людьми могу сказать, что решающие открытия всегда совершались в атмосфере единства. В начале работы требовались большое мужество и высочайшее достоинство, чтобы высказать нелицеприятную истину о человеке или коллективе (в том числе о семье) — истину, которая давно просилась наружу, но у людей недоставало решимости и любви. Тогда другие достигали высокой степени откровенности — и начинался разговор начистоту, в ходе которого обнажались корни проблемы и находились такие варианты решения, которые раньше никому не приходили в голову.
Карл Роджерс писал: «Самое личное — оно же и самое общее». Чем вы правдивее и откровеннее — особенно в обращении к своему опыту и выражении сомнений, — тем больше люди склонны открываться перед вами, потому что их чувство безопасности крепнет. Возникает творческое сопереживание; рождается новое знание, над всеми витают вдохновение и авантюрный дух. И все — процесс общения уже не остановить! Вы понимаете друг друга с полуслова, иногда по каким-то невразумительным отрывкам. Возникает новая действительность — открытий, перспектив, возможностей выбора. Вы делитесь ими и тут же всесторонне обсуждаете. Порой эти варианты так и остаются нереализованными, но все вместе взятое в конце концов приводит к самому нужному, самому мудрому и реалистичному решению.
ЕДИНЕНИЕ В БИЗНЕСЕ
Я с особенным удовольствием вспоминаю один, исполненный высокого смысла эпизод, который произошел, когда мои коллеги и я занимались составлением коллективной программы. Мы забрались высоко в горы и там, в окружении фантастических красот природы начали составлять черновой вариант, который, тем не менее, многим из нас казался вполне приемлемым.
Шел здравый, уважительный и не сулящий особых неожиданностей обмен мнениями. Но когда мы подошли к обсуждению различных вариантов, люди стали раскрываться — начали думать вслух. Первоначальный четкий план уступил место свободному обмену идеями. Все внимательно слушали друг друга; царил дух сопереживания и бесстрашия. Мы перешли от вежливого понимания к истинно творческому общению.
Это почувствовали все и увлеклись. В атмосфере зрелого вдохновения мы вернулись к первоначальной задаче облечь коллективное видение в слова, которые имели бы конкретное и в то же время верное значение для всех участников.
И вот какая получилась формулировка:
«Смысл нашей деятельности в том, чтобы помочь отдельным личностям и коллективам значительно повысить продуктивность и достичь достойных целей — благодаря взаимопониманию и творческому, принципиальному руководству».
Синергетический процесс, который привел к созданию коллективной программы, навсегда запечатлелся в сердце каждого из нас, и это сослужило нам добрую службу, ясно показав, чего мы добиваемся и от чего отказываемся.
Другой пример коллективного озарения имел место, когда меня пригласили — в качестве генератора идей и зачинателя дискуссии — на традиционный, открывающий год, съезд работников крупной страховой компании.
За несколько месяцев до этого я встречался с оргкомитетом съезда, который должен был продлиться два дня и в работе которого должны были принять участие все высшие руководители. Мне сказали, что традиционная повестка съезда включает в себя четыре-пять важнейших пунктов, по которым планировались диспуты, и нескольких интервью; руководители должны были представить альтернативные проекты работы на год. Прошлые мероприятия такого рода свелись к формальному обмену мнениями, иногда переходившему в стычки в духе Выигрыш/Проигрыш, то есть носили предсказуемый, нетворческий характер и нагоняли скуку.
Беседуя с членами оргкомитета о значении синергии, я заметил, что до них стал постепенно доходить ее колоссальный потенциал. Хотя и с большой осторожностью, но в конце концов они согласились изменить привычный порядок и обратились к некоторым работникам руководящего звена с просьбой подготовить анонимные тезисы по каждой из приоритетных проблем, а затем предложили всем руководителям заранее ознакомиться с ними, чтобы понять различные точки зрения. На съезд они должны были приехать готовыми больше слушать, чем выступать, и творчески объединять усилия, а не нападать и защищаться.
Первую половину дня мы посвятили ознакомлению с принципами и применению на практике Навыков 4, 5 и 6, а оставшееся время отдали творческому объединению усилий (синергии).
Это привело к высвобождению колоссальной энергии. Скука уступила место воодушевлению. Люди открыли сердца и умы навстречу взаимному влиянию; открытие следовало за открытием, один вариант решения сменял другой. К концу съезда родилось и окрепло совершенно новое понимание главной проблемы. Анонимные предложения оказались устаревшими. Участники съезда признали существенные различия во взглядах и переступили через эти различия, положив начало формированию нового коллективного видения.
* * *
Однажды ощутив себя частью единого целого, люди уже никогда не станут такими, как прежде. Они не упустят возможности повторить это прекрасное переживание.
Часто предпринимаются попытки воссоздать тот или иной эпизод, отмеченный высокой степенью единения, но, как правило, это не получается. Тем не менее, вдохновение можно вызвать снова. Восточная мудрость гласит: «Мы стремимся не подражать великим мастерам, а найти то, что они искали». То есть, не следует воспроизводить ситуации, в которых родилось подлинное единство, а нужно создавать новые — ради других, иногда более высоких целей.