Немецкий философ В. Шубарт пишет: «Русской душе чужда срединность. У русского нет амортизирующей средней части, соединяющего звена между двумя крайностями. В русском человеке контрасты – один к другому впритык, и их жестокое трение распирает душу до ран. Тут грубость рядом с нежностью сердца, жестокость рядом с сентиментальностью, чувственность рядом с аскезой, греховность рядом со святостью» [ ].
Один из видных журналистов прошлого века Марков определил характер русской культуры как «подростковый». В некотором роде это справедливо, так как и подростку, русскому народу свойственно впадать в крайности, юношеский максимализм, а также дух противоречия.
Британский антрополог Д. Горер выдвинул «пеленочную» гипотезу русского национального характера, подтверждающую умозаключения русских философов. Д. Горер связал традицию тугого пеленания русских младенцев с определенными аспектами русского национального характера. Многие русские, по его мнению, испытывают сильные душевные порывы и короткие всплески социальной активности в промежутках долгих периодов депрессии и «самопонимания». Автор отметил формальное сходство культурных моделей поведения в разных сферах жизни: тугое пеленание – один из способов общения родителей с детьми, в котором осуществляется передача смысла – необходимость сильного внешнего авторитета. Это может объяснить, в некотором смысле, автократическую политическую систему в России (царизм, сталинизм) (Kaplan 1961) и наличие маниакально-депрессивной базовой личностной структуры взрослых русских.
Э. Эриксон утверждает, что тугое пеленание «получило усиление» именно в России. В русской культуре он выделяет несколько паттернов, имеющих одинаковую форму – чередование полной пассивности и бурной эмоциональной разрядки. На формирование личности русского человека оказал влияние ритм крестьянской жизни в холодном климате – смена бездеятельности в зимнее время на активность весны, лета, осени.
По мнению американских антропологов, личность русских характеризует: теплота, человечность, сильная зависимость, стремление к социальному присоединению, лабильность (эмоционально нестабильная), сильная недисциплинированность, необходимость наличия подчинения властному авторитету (В. Карlаn, К. Клакхон). Описанный феномен раздвоенности, а точнее сказать полярности русского национального характера или совокупности русских национальных черт, прежде всего, связан с полярностью свойств российского менталитета, как было показано ранее. Во-вторых, порождает научную проблему невыясненности природы феномена полярности. В своем исследовании мы показали, что национальный характер и менталитет нельзя отождествлять. Менталитет проявляется в национальном характере, составляет его типологическую основу. Характер выражает несколько направлений отношения общности к себе самой и окружающей действительности, задаются они системой социальных установок, лежащих в основе менталитета и определяющих стереотипность поведения в общности. Разнообразие стереотипов задаются когнициями и потребностями, определенными в менталитете общности. На наш взгляд, двойственность менталитета русского человека заключается в том, что внутри происходит диссонанс между интуитивной, иррациональной позицией, полагающейся на чувства и необходимостью действовать строго рационально в конкретной ситуации. Что выражается в том, что русский человек долго принимает и переживает ситуацию, внутри происходит борьба, осуществляется трудность выбора, а за тем импульсивно действует по принципу «авось пронесет», «как-нибудь уляжется». Поэтому внешнему наблюдателю русский характер предстает, как основательный и фундаментальный и вместе с тем непредсказуемым в образе «загадочной русской души».
М. Бубер утверждает, что двойственность человеческой души является «фундаментальным фактом динамики психической жизни». «Человек переживает полноту своей действительности «возможностей как живую субстанцию, устремленную к двум полюсам; он переживает свой внутренний путь как странствие от одного перепутья к другому…» М. Бубер классифицирует 3 типа принятия решения и отношения к ним человека: «Выбор на перепутье может восприниматься как личное решение, или как внешняя необходимость, или просто как случай». Человек стремится освободиться от раздвоенности. В российском менталитете очевидно коллективизм является выходом из ситуации, а полагание на индивидуальность ведет к депрессиям, как ярко описал Ф. М. Достоевсий в своих произведениях. Видится, что полагаться «на авось» в российском менталитете, также тождественно надежде на материальный мир как проекции коллективного сознания. М. Бубер
пишет: «Расщеплено субъективное, а расщепление внешнего мира – лишь символ раздвоенности» [ ].
С одной стороны – это есть гармония души, творческое приспособление к действительности, некоторая компенсация, с другой стороны, психический мир в принципе бинарен, это способ оценивания внешнего и внутреннего мира.
С проблемой бинарности русского менталитета связана проблема определения характеристик описывающих систему когниций, лежащих в основе ментальности россиян.
Н.А. Бердяев предполагает, что российское мышление имеет склонность к тоталитарным учениям и тоталитарным миросозерцаниям. Но в тоже время указывает на глубоко заложенную свободу духа в русском народе даже большую, чем у западных народов.
А.М. Горький замечал: «Мы русские, по преимуществу талантливы, но ленивы умом» [ ]. Многими исследователями отмечается масштабность мышления русских. Данное явление можно вывести из того, какие теории и концепции внесли русские ученые в мировую науку (М.В.
Ломоносов, Д.И. Менделеев, И.П. Павлов, В.И. Вернадский и др.). М.Г. Ярошевский писал: «Описанные теории дают возможность выделить несколько основных свойств, характерных для большинства отечественных психологических концепций. К этим свойствам относятся антропологизм российской науки, ее стремление все исторические и социальные изменения рассматривать с точки зрения человека, его практической пользы» [ ].
В.В. Розанов (1856 — 1919) считал русский «трепет к звездам» чертой, ничего не имеющей общего с христианским миропредставлением («О звездном небе ничего нет в Евангелии»). Истоки русского народного космизма следует искать в Египте и Вавилонии: именно отсюда проистекают звезды на темно-синих куполах некоторых русских храмов, а также подвешенные лампады, имитирующие «висящие» звезды древневосточных святилищ [Демин].
В становлении российского мыслительного склада сыграли большую роль природногеографические условия российского государства. С.М. Соловьев отмечал, что «Природа страны имеет важное значение в истории по тому влиянию, которое оказывает она на характер народа». Если природный ландшафт очень суров, как это наблюдаем в России, то он требует от человека постоянного приложения умственных и физических сил для выживания, что, в свою очередь, формирует определенный устойчивый к трудностям национальный характер. С.М. Соловьев подчеркивает: «Природа, более скупая на свои дары, требующая постоянного и нелегкого труда со стороны человека, держит последнего всегда в возбужденном состоянии: его деятельность не порывиста, но постоянна; постоянно работает он умом, неуклонно стремится к своей цели;» []. Из данной цитаты следует, что автор обосновывает природными условиями такие национальные черты русских, как – трудолюбие, постоянство, целеустремленность, размеренность.
Вместе с тем В.О. Ключевский отмечает, что сложные природно-климатические условия приучили «великоросса зорко следить за природой, смотреть в оба, ходить, оглядываясь и ощупывая почву, не соваться в воду, не поискав броду, развивало в нем изворотливость в мелких затруднениях и опасностях, привычку к терпеливой борьбе с невзгодами и лишениями…»[ ]. «Природа Великороссии часто смеется над самым осторожными расчетами великоросса; своенравие климата и почвы обманывает самые скромные его ожидания, и, привыкнув к этим обманам, расчетливый великоросс любит подчас, очертя голову выбрать самое, что ни на есть безнадежное и нерасчетливое решение, противопоставляя капризу природы каприз собственной отваги. Эта наклонность дразнить счастье, играть в удачу и есть великорусский авось» [ ]. Исходя из данного умозаключения, возможно полагать, что экспериментирование является яркой чертой россиян.
И.А. Ильин [ ] утверждал, что русскому мышлению присущи: «силы сердца, созерцания, совести и свободы». Это созвучно рассуждениям К.С. Аксакова, А.С. Хомякова, В.И. Киреевского [ ]. В начале века не удовлетворяли западные мыслительные тенденции в русской науке, отражающие «формальное и логическое», что по мнению современных ученых, определяется как «невроз своеобразия» (В.А. Шкуратов) [ ], поиск самобытного чисто русского исследовательства (М.Г. Ярошевский) [ ], объясняемый фундаментальными различиями западного и российского менталитетов, противопоставление в менталитете духовного и нравственного материальному и практическому.