Социальная психология Дэвид Майерс (стр. 84 из 192)

личность

История социально-психологических исследований связи личностных качеств с поведением составляет параллель с историей размышлений об установках и поведении. В 1950-е и в начале 1960-х годов психологи изучали, каким образом внутренние мотивы и диспозиции влияют на поступки людей. Например, люди, которые, описывая самих себя, утверждали, что нуждаются в социальном одобрении, во время экспериментов проявляли больше конформизма (Snyder & Ickes, 1985). В конце 1960-х и в 1970-е годы попытки обнаружить связь личностных характеристик с характеристиками социального поведения, такими как конформизм, продемонстрировали лишь слабую зависимость (Mischel, 1968).

Групповое единомыслие, противостоящее разногласиям, сильнее влияет на конформизм, чем отдельная личность.

■ Часть II. Социальные воздействия

Эффект проявления индивидуальных черт более заметен, когда мы наблюдаем разную реакцию на одну и ту же ситуацию: например, когда один человек с ужасом, а другой с наслаждением реагирует на катание на американских горках.

По контрасту с легко выявляемой значимостью социальных факторов личностные характеристики очень плохо прогнозировали поведение индивида. Если бы вам понадобилось узнать, какой уровень конформизма, агрессивности или готовности помогать проявит та или иная личность, вам, по-видимому, полезнее было бы выяснить детали ситуации, а не применять комплекс психологических тестов. Как заключил Милграм (1974): «Я убежден, что существует сложный личностный базис, определяющий готовность к подчинению или отсутствие таковой. Но я знаю, что мы его не обнаружили».

Обсуждая свои эксперименты с имитацией заключения в тюрьму и другие опыты, Филип Зимбардо доказывал, что окончательный вывод

«сводится к тому, чтобы высказать то, что необходимо для преодоления вашего эгоцентризма, показать, что вы не отличаетесь от других и все, что когда-либо делали другие, не может быть чуждо и вам, вы не можете отрешиться от этого! Мы должны избавиться от противопоставления «мы —они», предполагающего, будто бы паша внутренняя ориентация возвышает нас, и понять, что ситуационные воздействия на личность в каждый отдельный момент могут быть достаточно сильны для того, чтобы игнорировать любые приоритеты, такие как паши ценности, история, биология, семья и церковь» (Bruck, 1976).

В 1980-е годы идея о том, что личностная ориентация не имеет большого значения, вынудила исследователей более тщательно искать обстоятельства, при которых личные качества все-таки позволят предсказывать поведение человека. Результаты проведенных исследований подтвердили принцип, известный нам из главы 4: хотя знание внутренних факторов (таких как установки, диспозиции) редко позволяет в точности спрогнозировать поведение в специфических ситуациях, оно дает возможность удачно предсказывать усредненное поведение человека в совокупности ситуаций (Epstein, 1980; Rushton & others, 1983). Здесь может оказаться полезной следующая аналогия: подобно тому как трудно предсказать ваш ответ на отдельный вопрос теста, так же трудно предсказать ваше поведение в единичной ситуации. И точно так же, как ваш итоговый результат можно предположить с гораздо большей долей вероятности, ваш средний уровень конформизма (или агрессивности и т. п.) во множестве ситуаций может быть предсказан гораздо лучше, чем в отдельном случае.

«Личностная предсказуемость» поведения повышается также, если выявленные внутренние характеристики специфичны для ситуации (например, вер-

Глава /. Конформизм ■ 3U3

бальная, а не общая возбудимость) и социальные влияния незначительны. Подобно многим другим лабораторным исследованиям, опыты Милграма создавали «сильную» ситуацию; однозначные приказы затрудняли демонстрацию личностных особенностей. Тем не менее испытуемые Милграма сильно разнились в проявлениях своей подчиняемое™, и это дало серьезные основания полагать, что иногда их враждебность, уважительное отношение к авторитетам и стремление удовлетворить ожидания влияли на подчиняемость (Blass, 1990, 1991). Также в нацистских лагерях смерти некоторые охранники проявляли жалость, в то время как другие стреляли по детям, как по мишеням, или бросали их в огонь. Личность имеет значение.

В «слабых» ситуациях — например, когда двое незнакомых людей сидят в приемной, не имея никаких подсказок, которые направляли бы их поведение, — личные особенности проявляются еще сильнее (Ickes & others, 1982; Monson & others, 1982). Если мы станем сравнивать две сходных личности в сильно различающихся ситуациях, личностные особенности будут перекрыты ситуационным эффектом. А если мы станем сравнивать группу людей, подобных Саддаму Хусейну, с группой людей, подобных матери Терезе, в незначительных повседневных ситуациях эффект воздействия личности проявится гораздо ярче.

Стиль поведения остается неизменным в разных ситуациях. Дэвид Фандер и Рэндалл Колвин (David Funder & Randall Colvin, 1991) из университета Калифорнии в Риверсайде снимали на видеокамеру спонтанные беседы нескольких пар знакомящихся между собой студентов. Несколькими неделями позже снова была сделана видеозапись бесед тех же студентов с новыми знакомыми и дебатов с их участием. Говорившие громко были энергичны, открыты или раскованны в одной ситуации, обычно примерно так же вели себя и в других.

Интересно наблюдать, как качается маятник научных воззрений. Никто не отрицает неоспоримую силу влияния ситуации, но маятник теперь возвращается к признанию индивидуальных особенностей. Как и описанные ранее исследования установок, исследования личности проясняют и подтверждают взаимосвязь между тем, кто мы есть, и тем, что мы делаем. Благодаря этим усилиям практически каждый социальный психолог согласится сегодня с утверждением Курта Левина (Kurt Lewin, 1963): «Каждое психологическое событие зависит от состояния личности и в то же самое время — от обстановки, хотя их относительная значимость в разных случаях различна» (р. 12).

КУЛЬТУРА

Помогает ли культура предсказать, насколько конформными будут люди? Да, помогает. Джеймс Уиттейкер и Роберт Мид (James Whittaker & Robert Meade, 1967) повторили опыты Аша в нескольких странах и в большинстве случаев обнаружили совпадение уровней конформизма: 31% в Ливане, 32% в Гонконге, 34% в Бразилии, но 51% у племени банту в Зимбабве — у сообщества, где нонконформизм строго карается. Когда Милграм (1961) с помощью разнообразных процедур сравнивал конформизм норвежских и французских студентов, неизменно выходило, что норвежские студенты более конформны. Однако со временем культуры могут меняться. Повторение опытов Аша со студентами университетов в Британии, Канаде и Соединенных Штатов иногда дает мень-

ший уровень конформизма, чем тот, который наблюдался Ашем два или три десятилетия назад (Lalancette & Standing, 1990; Larsen, 1974, 1990; Nicholson & others, 1985; Perrin & Spencer, 1981).

Когда ученые в Германии, Италии, Южной Африке, Австралии, Австрии, Испании и Иордании повторили эксперименты по подчинению, как вы полагаете, каковы были результаты по сравнению с американскими испытуемыми? Процент подчинения был таким же или даже выше — в Мюнхене он достиг даже 85% (Mantell, 1971; Meeus & Raaijmakers, 1986; Milgram 1974).

Для исследования «административного подчинения» Вим Меюс и Квинтен Рэймайкерс (Wim Meeus & Quinten Raaijmakers, 1986) предлагали взрослым голландцам, добровольно принимавшим участие в эксперименте, следующий образ действий: они должны были противодействовать человеку, ищущему работу и проходящему обычное тестирование, и стараться, чтобы он провалил тест. При этом испытуемых предупреждали, что в случае провала соискатель останется безработным. Под предлогом эксперимента по исследованию воздействия стресса испытуемые должны были пустить в ход 15 несправедливых сообщений о «неудачном результате» тестов, которые постепенно все больше и больше расстраивали ищущего работу. Когда его напряжение сменялось раздражением, а затем и отчаянием, некоторые испытуемые объявляли процедуру нечестной, а требования экспериментатора неприемлемыми. И все же, перекладывая ответственность на экспериментатора, 90% подчинились полностью.

Итак, конформизм и подчинение — феномены универсальные, и все же степень их выраженности изменяется от культуры к культуре (Bond, 1988; Triandis & others, 1988). Европейская и американская культуры поощряют индивидуализм: «Ты отвечаешь сам за себя. Следуй велениям собственной совести. Будь верен себе. Выяви свои неповторимые таланты. Удовлетворяй свои собственные нужды. Уважай других». Азиатские культуры и культуры стран третьего мира более склонны учить коллективизму: «Твоя семья или клан отвечают за своих членов, чьи действия поэтому означают общий позор или славу. Так что приноси своей группе славу. Будь верен традициям. Уважай старших и начальство. Стремись к гармонии и не критикуй другого публично. Будь лоялен по отношению к семье, компании, нации. Живи в коллективе, не думая, что твое собственное Я существует вне социального контекста». Анализ 133 исследований в 17 странах, проведенный Родом Бондом и Питером Смитом (Rod Bond & Peter Smith, в печати), подтверждает, что культурные ценности оказывают несомненное влияние на уровень конформизма. По сравнению с людьми в индивидуалистских странах коллективисты более восприимчивы к влиянию других.

РЕЗЮМЕ

Ответы на вопрос «Кто проявляет конформизм?» несколько неопределенны. Эксперименты показали, что женщины в среднем чуть более конформны, чем мужчины. (Если это звучит негативно, то только потому, что ярлыки, вроде слова «конформизм», не только описывают, но и оценивают поведение. Назовите данную характеристику «открытостью» или «социальной сенситивностыо», и она будет вызывать более позитивные ассоциации.) Глобальные характеристики личности не позволяют предсказывать специфические проявления кон-