РЕШЕНИЕ СОЦИАЛЬНЫХ ДИЛЕММ
Как мы можем склонить людей к сотрудничеству ради их взаимной выгоды в ситуациях, которые в действительности являются социальными ловушками? Исследования лабораторных дилемм выявили несколько способов обеспечить сотрудничество.
Регулирование
Рассматривая трагедию общинных выгонов, Гарретт Хардин (Hardin, 1968) писал: «Разрушение — вот к чему приходят люди в обществе, исповедующем свободу общинных владений, когда каждый стремится только к собственной выгоде. Свобода общинных владений разрушает все». Рассмотрим следующий вопрос: если бы налоги были совершенно добровольны, многие ли платили бы их полностью? Очевидно, многие не платили бы; поэтому современное общество устроено так, что не зависит от добровольных пожертвований при удовлетворении своей потребности в социальной и военной безопасности.
Мы также принимаем законы и соглашения, служащие нашему общему благу. Международная китобойная комиссия устанавливает согласованные нормы добычи, которые позволяют поголовью китов восстанавливаться. Соединенные Штаты и Советский Союз на взаимной основе подписали Договор о запрещении ядерных испытаний в атмосфере, что уменьшило радиацию в нашем «общинном» воздухе. Законы по охране природы — если они выполняются — накладывают равное бремя на всех; сталелитейная компания может
Игры с ненулевой суммой:
игры, в которых суммарный выигрыш не обязательно равен нулю. Сотрудничая, оба игрока могут выиграть; соперничая, оба могут проиграть.
I лава 1Э. ГЧОНфЛИКТ и примирение ■ ио;
не бояться, что ее конкуренты вырвутся вперед, наплевав на экологическую ответственность.
Сходным образом участники лабораторных игр часто изыскивают способы регулировать свое поведение, зная, что это послужит общему благу. Игроки в «Гайки» могут согласиться брать не более 1 или 2 гаек каждые 10 секунд, отдавая остальные «в рост», или же избрать лидера, который станет выдавать каждому его долю (Messick & others, 1983; Samuelson & others, 1984).
Но в реальной жизни регулирование достается дорогой ценой — ценой затрат на разработку и осуществление регуляции, ценой ограничения индивидуальных свобод. Здесь возникает животрепещущий политический вопрос: в какой момент цена регулирования превышает выгоду от него?
Чем меньше, тем лучше
Существует и другой способ решения социальных дилемм: уменьшение размеров группы. В маленьких сообществах каждый человек чувствует себя более ответственным и эффективным, в большей степени идентифицирует свой успех с успехом группы (Kerr, 1989). Хотя групповая идентификация чаще встречается в малых группах, любые обстоятельства, благодаря которым у людей возникает «мы-чувство» — даже на какие-нибудь несколько минут обсуждения — или просто ощущение сходства с другими членами группы, способствуют сотрудничеству (Brewer, 1987; Orbell & others, 1988).
Также именно в малых, а не в больших группах индивиды чаще всего склонны не превышать причитающуюся им долю доступных ресурсов (Allison & others, 1992). На островке, где я вырос, в нашей маленькой коммуне был общественный источник воды. В жаркие солнечные дни, когда уровень воды в резервуаре падал, зажигался сигнал, напоминающий 15 нашим семьям об экономии. Ощущая свою ответственность за других и зная, что перерасход, если он случится, будет относительно велик, каждый из нас действительно экономил воду. Резервуар ни разу не иссяк.
В больших по размеру сообществах — скажем, в городах — добровольная экономия менее вероятна. Поскольку вред от одного распределяется между многими, каждый может, рационализируя, не брать лично себя в расчет. Некоторые политологи и социальные психологи поэтому доказывают, что по мере возможности следует делить общество на мелкие территориальные общины (Edney, 1980). В своем труде «Взаимная помощь среди животных и людей как двигатель прогресса» 1902 года русский революционер Петр Кропоткин нарисовал образ маленьких общин, единогласно принимающих решения ради всеобщего блага, тем самым сводя на нет необходимость в центральном правительстве (Gould, 1988).
Коммуникация
Чтобы избежать социальных ловушек, люди должны общаться. В лаборатории групповая коммуникации иногда вырождается во взаимные угрозы и ругань (Deutsch & Krauss, 1960). Но чаще всего коммуникация позволяет группе улучшить кооперацию — и намного (Bornstein & others, 1988, 1989; Jorgenson & Papciak, 1981). Обсуждение дилеммы повышает групповую идентичность, что усиливает озабоченность групповым благополучием. И что еще более важ-
«Поскольку чем большему количеству [людей] принадлежит общее, тем меньше заботы о нем». Аристотель
■ Часть III. Социальные отношения
до, обсуждение позволяет людям решиться на сотрудничество (Kerr & Kaufman-Gillilland, 1994).
Тонкий эксперимент Робина Доза (Robyn Dawes, 1980, 1984) иллюстрирует это. Представьте себе, что экспериментатор предлагает вам и каждому из шести незнакомых вам участников эксперимента следующий выбор: вы можете оставить у себя 6 долларов или отдать их другим через посредство экспериментатора, зная, что он удвоит сумму и раздаст каждому из шести участников по 2 доллара. Никто не узнает, решили вы отдать деньги или оставить у себя. Таким образом, если все семеро сотрудничают и отдают деньги, каждый получает по 12 долларов. Если только вы один оставите у себя деньги, а остальные шестеро отдадут, у вас будет 18 долларов. Если вы отдадите, а остальные оставят у себя, вы не получите ничего. Очевидно, что сотрудничество взаимовыгодно, но оно требует самоотверженности и риска. Доз обнаружил: если обсуждения не было, отдают деньги около 30% людей, а если оно было — 80%.
Открытое, свободное, честное обсуждение также уменьшает недоверие. Без обсуждения те, кто ожидает, что другие не будут сотрудничать, обычно и сами отказываются от сотрудничества (Messe & Sivacek, 1979; Pruitt & Kimmel, 1977). Тот, кто не доверяет другим, почти обязан отказаться от сотрудничества (чтобы защититься от эксплуатации). Отсутствие сотрудничества, в свою очередь, усиливает недоверие («Что я могу поделать? В этом мире человек человеку волк»). В экспериментах коммуникация уменьшает недоверие, позволяя людям достичь соглашения, обеспечивающего их взаимную выгоду.
«Мое личное убеждение: поведение русских и китайцев точно в такой же степени обусловлено их подозрениями относительно наших намерений, как и наше поведение — нашими подозрениями. Это означает, возможно, что мы оказываем огромное влияние на их поведение: угрожая им как враги, мы усиливаем их враждебность». Сенатор США Уильям Фулбрайт, 1971
Изменение выигрышей
Кооперация улучшается, когда экспериментаторы изменяют матрицу игры, чтобы сделать более выгодным сотрудничество и менее выгодной эксплуатацию (Komorita & Barth, 1985; Pruitt & Rubin, 1986). Изменение матрицы игры помогает также решать реальные дилеммы. В некоторых городах автострады забиты транспортом, а воздух отравлен выхлопными газами, потому что люди предпочитают с комфортом ехать прямиком к себе на работу. Каждый знает, что еще одна автомашина мало что добавит к перегруженности улиц и загрязнению воздуха. Чтобы изменить калькуляцию личных выгод/затрат, многие города теперь предоставляют льготы для карпула (кооперации поездок), отводя под него определенные магистрали или уменьшая проездные тарифы.
Апелляция к альтруистическим нормам
В главе 14 мы видели, что повышение личной ответственности за других порождает альтруизм. Можем ли мы теперь предположить, что апелляция к альтруистическим мотивам склонит людей действовать ради общего блага?
Данные экспериментов противоречивы. С одной стороны, представляется, что простое знание печальных последствий отказа от сотрудничества почти не дает эффекта. В лабораторных играх люди осознают, что их эгоистический выбор взаимно деструктивен, и все же продолжают его придерживаться (Cass
Глава 15. Конфликт и примирение ■ 641
& Edney, 1978; Edney & Harper, 1978). Вне лаборатории предупреждения о грядущих бедах и призывы к экономии вызывают мало отклика. Вскоре после своего избрания в 1976 году президент Картер заявил, что реакцией Америки на энергетический кризис должен стать «моральный эквивалент военного положения», и призвал к экономии. Летом того же года американцы израсходовали больше бензина, чем когда бы то ни было. Знание того, что именно является благом, не обязательно влечет за собой добрые дела.
И все-таки большинство людей привержено нормам социальной ответственности, взаимности, справедливости и верности самим себе (Kerr, 1992). Проблема в том, как пробудить эти чувства. Участники лабораторных игр, когда им позволено общаться, зачастую апеллируют к нормам социальной ответственности: «Если вы противопоставите себя всем остальным, вам придется провести с этим весь остаток своей жизни» (Dawes & others, 1977). Помимо этого, исследователь Робин Доз (1980) и его помощники зачитывали испытуемым короткую проповедь о групповых преимуществах, об эксплуатации и этике. Затем участники играли в дилеммную игру. Призыв срабатывал: испытуемые решали отказаться от прямой личной наживы ради общего блага. (Вспомним также из главы 14 о непропорциональном волонтерстве и благотворительных пожертвованиях людей, которые регулярно слышат проповеди в церквах и синагогах.)
Сработают ли такие призывы в полномасштабных дилеммах? Джеффри Скотт Мио и его коллеги (Jeffery Scott Mio & others, 1993) обнаружили, что, прочитав розданный им текст о дилемме общинных выгонов, театральные завсегдатаи мусорили меньше тех, которые вместо этого читали о голосовании. Более того, когда кооперация очевидно ведет к общему благу, можно с успехом апеллировать к нормам социальной ответственности (Lynn & Oldenquist, 1986). Баскетболисты не делают хорошего броска сами, если товарищ по команде сможет бросить лучше. В борьбе за гражданские права многие демонстранты охотно готовы страдать за интересы большей группы, подвергаясь нападкам, избиениям и тюремному заключению. Во время войны люди приносят огромные личные жертвы ради своей группы. Как сказал Уинстон Черчилль во время «Битвы за Англию», пилоты королевских ВВС были подлинными альтруистами. Очень многие люди бесконечно обязаны тем, кто ринулся в битву, зная, что есть большая вероятность из нее не вернуться.