Аноректический синдром (анорексия в пер. с греч. значит отсутствие аппетита) проявляется разнообразными нарушениями, связанными с процессом еды, чаще встречается у девочек. При шизофрении часто отмечается не просто ограничение в еде, а использование вычурных диет. Чувство голода обычно слабое, что говорит о возникновении расстройства из глубин организма. Возникает влечение к вызыванию рвоты не только ради цели похудеть, а ради самого процесса. Даже при явном истощении подростки заявляют о том, что нужно продолжать худеть, и о том, что теперь стали по-настоящему красивыми. Постепенно появляются другие шизофренические симптомы, нарастает негативная симптоматика, нарушается социальная адаптация. Характерна отчужденность и даже враждебность по отношению к близким. Народу со стремлением к стройности уживается откровенная неряшливость, неопрятность.
Синдром шизофренической «метафизической интоксикации» проявляется суемудрием: странными, алогичными, малопродуктивными размышлениями на различные философские темы. Определение «интоксикация» подчеркивает то, что подросток как бы «отравлен» метафизическими проблемами в ущерб полноценной жизни. Имеется и другой оттенок смысла. Вспоминаю, как один подросток рассказывал, что занятия философией приносят ему ощущение приятного опьянения, которое сильнее, чем от спиртного, и ради которого (а не ради поиска истины) он и читает философские книги. Иногда больные шизофренией в отличие от шизоидов говорят об амбивалентном отношении к своему философствованию: они бы и не хотели им заниматься, но что-то внутри заставляет их беспрерывно рассуждать. Больные редко ищут единомышленников, не борются за претворение своих идей в жизнь, не способны ярко и увлекательно изложить свои мысли, «расплываются» в резонерстве. Также имеется другая шизофреническая симптоматика, нарастание негативных расстройств. Подробно об этих трех расстройствах можно прочесть у А. Е. Личко в книге «Шизофрения у подростков» /142, с. 51-70/.
Шизофреническим подросткам свойственна одержимость вычурно необычными, непродуктивными увлечениями. Например, главной страстью подростка становится коллекционирование разнообразных табличек и объявлений. Он с жадностью и мольбой просит всех знакомых собирать для него эти вещи. Сам постоянно этим занимается, даже нарушая закон. Вся его квартира увешана табличками. С горящими глазами он рассказывает всем, кто согласен слушать, про свое хобби, не замечая, что люди подсмеиваются над ним, считают чудаком.
В патологическое фантазирование подростков могут вкрадываться, как отмечают В. А. Мамцева и О. Д. Сосюкало, элементы псевдогаллюцинаций, рудиментарные идеи воздействия. Также они сообщают о том, что навязчивые опасения, сопровождающиеся защитными ритуалами, могут пройти, а ритуалы остаться, теряя свою психологически защитную функцию /12, с. 440-444/.
7. Отношения в семье больного шизофренией
Одной из наиболее известных гипотез влияния матери и семьи на больного шизофренией является гипотеза «двойного зажима» (double bind) Г. Бейтсона /143/. «Ситуацию двойного зажима иллюстрирует анализ небольшого происшествия, имевшего место между пациентом-шизофреником и его матерью. Молодого человека, состояние которого заметно улучшилось после острого психотического приступа, навестила в больнице его мать. Обрадованный встречей, он импульсивно обнял ее, и в то же мгновение она напряглась и как бы окаменела. Он сразу убрал руку. «Разве ты меня больше не любишь?» — тут же спросила мать. Услышав это, молодой человек покраснел, а она заметила: «Дорогой, ты не должен так легко смущаться и бояться своих чувств». После этих слов пациент был не в состоянии оставаться с матерью более нескольких минут, а когда она ушла, он набросился на санитара и его пришлось фиксировать.
Очевидно, что такого исхода можно было избежать, если бы молодой человек был способен сказать: «Мама, тебе явно стало не по себе, когда я тебя обнял. Тебе трудно принимать проявления моей любви». Однако для пациента-шизофреника такая возможность закрыта. Его сильная зависимость и особенности воспитания не позволяют ему комментировать коммуникативное поведение матери, в то время как она не только комментирует его коммуникативное поведение, но и вынуждает сына принять ее сложные, путаные коммуникативные последовательности и как-то с ними справляться» /144, с. 5/.
Двойной зажим — противоречивые, путаные послания, которые больному запрещено комментировать, — нередко встречается в семьях больных шизофренией. Некоторыми приверженцами этой гипотезы шизофрения трактуется, как способ справиться с невыносимым противоречием двойного зажима. При такой трактовке шизофрения превращается в психогенную реакцию. Более реалистично предположить, что ситуация двойного зажима провоцирует возникновение болезни, но лишь у тех, кто к ней предрасположен или вызывает обострение, хронификацию уже имеющего место заболевания.
Другим известным термином является понятие «шизофреногенной матери» — schizophrenogenic mother /145/. Допустимо выделять, по крайней мере, два типа таких матерей. Первый тип — это стеничные, с паранойяльными чертами женщины, жестко гиперопекающие своих детей, планирующие для них программу всей жизни. Второй тип — так называемые «курицы-наседки». Большая часть их жизни посвящена бестолковому и неугомонному хлопотанию над своими чадами. Они боятся жизни, тревожны и неуверенны в себе. Подсознательно ощущая свою беспомощность, они вкладывают в детей все свои страхи и тревоги, как если бы это могло чем-нибудь помочь. В них самих отчетливо проглядывает шизофреническая разлаженность. Взаимоотношения матери и ребенка бедны душевным теплом. Они крепко объединены функциональной связью: матери есть на кого выплескивать свою тревогу перед жизнью, а испуганному ребенку есть за кого от этой тревоги прятаться. Обоим типам матерей иногда свойственно завуалированное внешней заботой эмоциональное отвержение детей. Отцы либо занимают комплиментарную позицию по отношению к материнскому способу воспитания, либо, отстраняясь, не принимают серьезного участия в воспитании ребенка. Художественный образ шизофреногенной матери представлен в композиции «Mother» из музыкального альбома «The Wall» группы Pink Floyd.
Э. Г. Эйдемиллер полагает, что больные шизофренией нередко воспитываются в духе доминирующей гиперпротекции в ригидной псевдосолидарной семье с жестко регламентированными внутрисемейными отношениями /146/.
Концепции двойного зажима, шизофреногенной матери, псевдосолидарной семьи представляют большой теоретический интерес и имеют основания в клинической реальности. Они помогают некоторым пациентам в понимании своей личной истории. Однако представляется важным подчеркнуть опасность генерализации этих концепций. Существует немало пациентов, для которых данные концепции не являются корректными. Неприятная сторона этих концепций состоит в том, что они имплицитно обвиняют родственников, особенно матерей, в страданиях пациента.
Конечно, в психотерапии предполагается, что пациент поймет, что родители сами не ведали, что творили, и старались, насколько могли, правильно его воспитать. В конце концов, родители стали шизофреногенными, потому что такими их сделала судьба и травмы собственного детства. Но это предположение может не оправдаться, и пациент затаит в душе обиду и даже агрессию к родным. Родственникам шизофренических людей и так очень тяжело. Думать, что они сами во всем виноваты, — жестоко и несправедливо, потому что, как показывает практика, многие из них самоотверженно служат своим детям и любят их. Необходимо осторожно и внимательно подходить к каждому индивидуальному случаю, проявляя уважение ко всем его участникам.
Существуют и точки зрения, которые «реабилитируют» близких даже тогда, когда сами больные прямо обвиняют их. Г. Е. Сухарева писала: «Характерной особенностью бредовых расстройств у подростков является также распространенность их бредовой настроенности главным образом на членов семьи, на самых любимых и близких людей (чаще всего на мать). Привязанность к близким обычно утрачивается задолго до возникновения явных бредовых идей» /119, с. 256/. Итак, не следует трактовать недоброе бредовое отношение подростков к своим родителям непременно как ответный знак на плохое родительское отношение. Часто это знак того, что у подростка до болезни была душевная близость со своими родителями.
Родственникам больных полезно объединяться в группы самопомощи, где они смогут делиться опытом, психологически и практически поддерживать друг друга, ибо, замыкаясь в своей беде, легко впасть в отчаяние.
8. Диагностика шизофрении
Психиатры разных стран с уважением относятся к диагностическим «Симптомам первого ранга», предложенным К. Шнайдером:
1. Слуховые галлюцинации, при которых «голоса» проговаривают мысли пациента вслух.
2. Слуховые галлюцинации, при которых два «голоса» спорят между собой.
3. Слуховые галлюцинации, при которых «голоса» комментируют действия пациента.