Восприятие справедливости распределения
Люди, состоящие в равноправных отношениях, испытывают большее удовлетворение (Fletcher & others, 1987; Hatfield & others, 1985; Van Yperen & Buunk, 1990). Взаимоотношения, воспринимаемые их участниками как неравноправные, создают дискомфорт: партнер, выигрывающий от подобных отношений, может испытывать чувство вины, а считающий себя обделенным ощущает сильное раздражение. (Лишь если человек корыстолюбив, то, получая большую выгоду, он не ощущает несправедливости распределения.)
Роберт Шафер и Патриция Кейт (Robert Schafer & Patricia Keith, 1980) провели опрос, в котором принимали участие несколько сотен супружеских пар разных возрастов. Исследователи обращали особенное внимание на тех, кто считал свой брак не вполне «равноправным», поскольку один из супругов слишком мало занимался приготовлением пищи, хозяйством, воспитанием детей и зарабатыванием денег. Несправедливое распределение наносит тяжелый урон: те, кто ощущают неравенство, испытывают стресс и депрессию. Когда ребенок в семье мал и ему приходится уделять много времени, жены часто чувствуют себя обделенными, а своих мужей незаслуженно вознагражденными, и, как следствие, взаимное удовлетворение от брака падает. Во время медового месяца и в ту пору, когда дети вырастают и покидают родительское гнездо, супруги, как правило, склонны воспринимать свои отношения равноправными и чувствуют удовлетворение от своего брака (Feeney & others, 1994). Когда оба партнера свободно отдают и получают, когда они совместно принимают решения, в отношениях царят мир и любовь.
Самораскрытие
Глубокие дружеские взаимоотношения отличаются интимной доверительностью. Они дают нам возможность узнать, каковы мы на самом деле, и почувствовать, что нас воспринимают такими, какие мы есть. Мы открываем для себя восхитительные переживания в счастливом браке или в близкой дружбе — там, где настороженность вытесняется доверием и мы вольны раскрыть себя без страха потерять любовь (Holmes & Rempel, 1989). Такая связь характерна для взаимоотношений, которые Сидни Джурард назвала самораскрытием (Derlega & others, 1993). По мере того как взаимоотношения развиваются, партнеры все более раскрываются друг перед другом; их знания друг о друге становятся все глубже. В отсутствии таких близких отношений мы испытываем боль одиночества (Berg & Peplau, 1982; Solano & others, 1982).
В экспериментах исследовались как причины, так и следствия самораскрытия. Когда у людей проявляется склонность отвечать на такие сокровенные вопросы, как: «Что мне нравится и что мне не нравится в себе?» или: «Чего я больше всего стыжусь и чем больше всего горжусь?» Каково воздействие подобного рода откровений на тех, кто говорит, и тех, кто слушает?
Наиболее важным результатом такого поведения является эффект обоюдного самораскрытия: самораскрытие порождает самораскрытие (Berg, 1987; Miller, 1990; Reis & Shaver, 1988). Мы наиболее откровенны с теми, кто откровенен с нами. Однако интимная доверительность редко возникает мгновенно. Чаще она развивается естественно, как в танце: я слегка приоткрываюсь, вы тоже приоткрываетесь, но не чересчур. Затем вы приоткрываетесь чуть больше, и я отвечаю тем же.
Некоторые люди обладают особым талантом вызывать других на откровенность. Они с легкостью вытягивают личные секреты — даже у тех, кто, как правило, говорит о себе немногое (Miller & others, 1983; Pegalis & others, 1994; Shafter & others, 1996). Такие люди часто бывают хорошими слушателями. Во время разговора на их лице написано, что они внимательно вас слушают и, более того, получают от этого удовольствие (Purvis & others, 1984). Они могут выражать свою заинтересованность, вставляя поддерживающие разговор фразы. Именно таких людей — людей, которые искренне говорят о своих чувствах, откликаются на чувства других и являются сопереживающими, восприимчивыми и отзывчивыми слушателями, — психолог Карл Роджерс (Carl Rogers, 1980) назвал «благодарными слушателями».
Каковы последствия такого самораскрытия? Джурард (Jourard, 1964) утверждает, что сбрасывание масок, позволяющее узнать истинное лицо, способствует зарождению любви. Она считает, что приятно открыться другому и вызвать его на ответную откровенность. К примеру, если у вас есть близкий друг, с которым вы можете обсуждать угрозы вашему представлению о самом себе, это наверняка поможет вам пережить подобные волнения (Swann & Predmore, 1985). Подлинная дружба — это взаимоотношения, которые помогают нам справиться с проблемами, возникающими при общении с теми, кто нашими друзьями не является. «Когда рядом друг,— писал древнеримский философ Сенека,— мне кажется, что я в одиночестве и посему волен говорить все, что мне вздумается». Брак в своих наилучших проявлениях является именно такой дружбой, скрепленной преданностью.
Хотя близкие, доверительные отношения вознаграждаются, результаты многих экспериментов предостерегают нас от уверенности в том, что самораскрытие автоматически порождает любовь. Все не так просто. Это верно, что мы больше всего любим тех, перед кем раскрылись, и, как правило, нам нравятся те, кто доверился нам (R. L. Archer & others, 1980), но мы не всегда любим тех, кто чересчур откровенен. Когда едва знакомый человек обрушивает на нас поток интимных подробностей своей жизни, он может показаться нам нескромным, незрелым и даже эмоционально неустойчивым (Dion & Dion, 1978; Miell & others, 1979). И тем не менее люди чаще предпочитают общаться с открытыми, самораскрывающимися людьми, а не с теми, кто держится отчужденно. Это особенно верно, когда разговор не может состояться без откровенности. Нам так приятно, когда обычно замкнутый человек говорит, что в нас есть что-то такое, что побуждает его к откровенности, и делится конфиденциальной информацией (Archer & Cook, 1986; D. Taylor & others, 1981). Приятно, когда вас считают человеком, которому можно довериться.
Интимно-доверительное самораскрытие — одна из приятных сторон любви. Откровенные друг с другом любовники и супруги выражают наибольшее удовлетворение своими отношениями и более склонны укреплять их (Berg & McQuinn, 1986; Hendrick & others, 1988; Sprecher, 1987). Как свидетельствуют результаты последнего национального исследования института Гэллапа по проблемам семьи, 75 % семейных пар, в которых супруги молятся вместе (и только 57 % пар, которые этого не делают), заявили, что считают свой брак очень счастливым (Greeley, 1991). Среди верующих супругов совместная молитва не что иное, как смиренное, доверительное, идущее от самого сердца самораскрытие. Те, кто молятся вместе, чаще заявляют, что они совместно обсуждают семейные проблемы, что они уважают своего супруга и высоко ценят его как любовника.
Исследователи также обнаружили, что женщины значительно чаще делятся своими страхами и чаще говорят о своих недомоганиях, чем мужчины (Cunningham, 1981). Как выразилась Кейт Миллет (Kate Millet, 1975) «женщины экспрессивны, а мужчины репрессивны». Между тем современные мужчины, в особенности сторонники равноправия полов, похоже, со все возрастающим желанием обнаруживают свои истинные чувства и испытывают удовлетворение, которое характерно для отношений обоюдного доверия и самораскрытия. А именно в этом, заявляют Артур Арон и Элейн Арон (Arthur Aron & Elaine Aron, 1994), и заключается сущность любви: две половинки соединяются, раскрываются друг перед другом и начинают воспринимать себя как единое целое. Обе половинки, сохраняя свою индивидуальность, участвуют в совместной деятельности, получают удовольствие от сходства и взаимно поддерживают друг друга.
Завершение отношений
Часто любовь умирает. Что предсказывает распад семьи?
В 1971 году один человек написал своей невесте любовную записку, засунул в бутылку и бросил в Тихий океан между Сиэтлом и Гавайями. Десять лет спустя любитель утренних пробежек обнаружил ее на пляже острова Гуам:
«Даже если к тому времени, как письмо дойдет до тебя, я стану седым и старым, наша любовь все равно будет такой же юной, как сегодня. Возможно, эта записка найдет тебя через неделю, возможно — через многие годы... Если же она никогда не дойдет до тебя, она все равно будет написана у меня в сердце, и я сделаю все, чтобы доказать свою любовь к тебе. Твой муж Боб».
Женщину, которой была адресована эта записка, разыскали по телефону. Начали читать записку. Женщина разразилась смехом. Чем дольше она слушала, тем труднее, чувствовалось, давался ей смех. «Мы разведены»,— наконец произнесла она и бросила трубку.
Действительно, так происходит достаточно часто. Сравнивая неудовлетворительность своих отношений с той заботой и обожанием, которые, как им кажется, они могут найти в каком-то другом месте, люди разводятся все чаще и чаще — к концу века количество разводов почти вдвое превысило уровень 1960 года. Чуть больше половины американских браков и примерно 10 % канадских в наши дни заканчиваются разводом. «Живем все дольше, а любим все короче»,— саркастически бросил Ос Гинесс (Os Guiness, 1993, p. 309).
Социолог Норвел Гленн (Norval Glenn, 1991) проанализировал результаты опросов тысяч» американцев с 1972 по 1988 год, проследив судьбы браков, заключенных в начале 70-х годов. К концу 80-х только треть счастливых новобрачных избежали развода и по-прежнему заявляли, что «они очень счастливы». Учитывая некоторую переоценку собственного супружеского благополучия (ведь все-таки легче сказать постороннему человеку, что вам повезло со своим избранником, чем наоборот), Гленн пришел к заключению, что «реальное количество счастливых браков... видимо, не превышает 25 %». Основываясь на национальном опросе 1988 года, организация Гэллапа приходит к такому же нерадостному заключению: две трети взрослых в возрасте от 35 до 54 лет развелись, живут порознь или близки к этому (Colasanto & Shriver, 1989). Если так будет продолжаться и впредь, «наша нация вскоре дойдет до того, что основным опытом взрослых станет нестабильность супружеских отношений».