Соотношение этих показателей указывает на существование ряда типов отношения к своему внешнему облику* 1) удовлетворен своим «внешним Я для другого» и «внешним
ft для себя»; 2) удовлетворен своим «внешним Я для другого», но неудовлетворен «внешним Я для себя»; 3) неудовлетворен «внешним Я для другого», но удовлетворен «внешним Я для себя»; 4) неудовлетворен как «внешним Я для другого», так и «внешним Я для себя». Эти представления легли в основу разработанной методики: «Оценочно-содер-ясательная интерпретация компонентов внешнего облика», включающая шкалы, фиксирующие отношение к отраженному внешнему Я, степень соответствия гендерно-возраст-ным стереотипам; шкалу выраженности желания изменить свой внешний облик. Эмпирическим объектом исследования явились 245 человек, из них 100 мужчин и 145 женщин, в возрасте от 25 до 60 лет.
Результаты, полученные на основе сравнения систем отношений к себе, ожидаемой системы отношений от других и самоотношения к внешнему облику субъектов затрудненного и незатрудненного общения (применялся Т — критерий Стьюдента), указывают, прежде всего, на то, что отношение человека к миру, к другим людям (со-бытие), связано с отношением к своему внешнему облику.
В работах [22, 18], посвященных изучению психологических особенностей субъектов затрудненного и незатрудненного общения, рассматривались не только система их отношений к другому, но и направленность, установки, ценностные ориентации, стили, стратегии взаимодействия, социально-перцептивные образования, навыки и умения в области интерактивной, коммуникативной деятельности, ролевые, статусные позиции и соответствие поведения социокультурным и нравственно-этическим нормам. Исходя из этих характеристик, субъект затрудненного общения отличается тем, что его преобразовательная активность, направленная против себя и других, приводит к обезличиванию, разрушению и психологическому уничижению партнера. Сопровождает этот процесс разрыв эмоционально значимых связей, искажение понимания себя и другого,
отказ от рефлексии по поводу своей представленности в других, смещение отношений, установок, ценностных ориентации в направлении обесценивания себя и другого, своей и чужой жизни. Эти особенности субъекта затрудненного общения были подтверждены и дополнены в рассматриваемом эмпирическом исследовании. Анализ самоотношения и ожидаемых отношений привел к выводу о том, что у субъектов затрудненного общения значимо ниже уровень самоуверенности, самопринятия, самопривязанности, чем у субъектов незатрудненного общения. Для них является характерным потеря интереса к своему внутреннему миру, чрезмерное самокопание, самообвинение. Они не ожидают от других уважительного отношения, одобрения, проявления чувства симпатии.
Оценочно-содержательная интерпретация «внешнего облика для других» включает у субъектов затрудненного общения такие характеристики, как некрасивый, невыразительный, несексуальный, непривлекательный для противоположного пола, немужественный/неженственный. Они считают, что выглядят старше своих лет и с возрастом становятся внешне менее привлекательными, менее мужественными/женственными, отмечают несоответствие своего внешнего облика различным социальным ролям и, в особенности, сексуальной роли. Субъекты затрудненного общения не удовлетворены также «внешним Я для себя». Они отрицательно относятся к своему отраженному внешнему облику, что проявляется в выраженном нежелании смотреть на себя (зеркало, фотоизображения, видеофильмы) и говорить о своей внешности с другими. У субъектов затрудненного общения вдвое выше интенсивность выраженности желания изменить внешний облик по сравнению с субъектами незатрудненного общения, что указывает на высокий уровень согласованности между степенью неудовлетворенности «внешним Я для другого» и «внешним Я для себя».
Эти данные позволяют сделать вывод о том, что система отношений (к себе, к другому, ожидаемые отношения
от других) у субъектов затрудненного общения располагается в пространстве между отрицательными полюсами осей-измерений отношений: «дистанция», «позиция», «валентность». Они не только отчуждены, отдалены от других, демонстрируют равнодушие, безразличие, недоверие к ним, но проявляют такие же отношения к самим себе и ожидают их от других. Они не только стремятся к подавлению других, к власти над ними, к доминированию, эксплуатации и манипулированию. Они также проявляют повышенный самоконтроль на фоне неуверенности в себе и самообвинения. Кроме того, субъекты затрудненного общения относятся не только подозрительно, враждебно, агрессивно к другим, но и к самим себе. Они ожидают от других таких же отношений.
В соответствии со сложившейся системой отношений формируется, конструируется внешний облик субъекта затрудненного общения. Самоотношение к внешнему облика соответствует по знаку, модальности отношениям к другому, себе и ожидаемым отношениям. В этой связи самоотношение к внешнему облику ведет к его отторжению, что способствует не только разрушению общения, но и трансформирует отношения субъекта и бытия. Субъекты затрудненного общения не удовлетворены как «внешним Я для другого», так и «внешним Я для себя» (четвертый тип). Они выражают желание изменить внешний облик, но, как, правило, его трансформации не связывают с изменением отношений к себе и другому. Данный факт указывает не только на центральный внутриличностный конфликт субъекта затрудненного общения, но и на сложности его бытия в мире, на его «онтологическую незащищенность». Результаты данного исследования также позволяют высказать предположение, что участник группы тренинга «Культура невербального общения», рассказ которого был приведен выше, может быть отнесен к субъектам затрудненного общения. Он ничего не говорил о его отношениях с другими людьми, но он много времени уделил
изложению его отношения как к своему «внешнему облику для других», так и «внешнему облику для себя», долго рассказывал о том, как пытался изменить внешний облик, но ни одного раза он не заявил о том, что хотел бы понять, как он относится к другим и к себе. Его откликом на неудовлетворенность своим внешним обликом явилось «отторжение» внешнего Я от внутреннего Я, ограничение круга общения, в конечном итоге, — увеличение «онтологической незащищенности».
Отношение к своему внешнему облику в кризисные периоды жизни
Выше было отмечено, что на модальность и знак отношения к своему внешнему облику оказывает влияние этап жизненного пути личности. Но особое значение внешний облик приобретает тогда, когда период, так называемых нормативных кризисов, сопровождается различным отношением к жизни. В исследовании Е.В. Белугиной [5] было показано, что у субъектов, с различным типом переживания середины жизни, значимо отличается по знаку и модальности система отношений. В ее работе подчеркивается, что субъекты, которые устойчиво-негативно переживают середину жизни, имеют «негативно-гармоничный» тип сложившейся системы отношений, включающий негативное отношение к своему внешнему облику. Лица, достигшие середины жизни и переживающие ее устойчиво позитивно, обладают «позитивно-гармоничным» типом системы отношений. Они оценивают свой внешний облик как красивый, привлекательный для противоположного пола, соответствующий определенному виду тендерной идентичности (мужественный/женственный). Эти данные еще раз подтверждают вывод о том, что субъект фиксирует степень соответствия предъявляемых конструктов внешнего облика тендеру, что сам внешний облик выступает для него репрезентацией тендерной идентичности. Как отмечает Е.В. Бе-лугина [5], каждый возрастной этап развития личности ха
рактеризуется возрастно-специфическими особенностями формирования, функционирования и трансформации телесности, образа тела, динамических экспрессивных паттернов самовыражения, способов оформления своей внешности. Рассмотрение феномена самопрезентации и отношения к своему внешнему облику в контексте бытия субъекта и 0ких его важных составляющих, как возраст и тендер приводит к выводу о том, что на актуализацию презентаций и самоотношений влияет совокупность факторов: физические возрастные изменения, личные, профессиональные и нормативные кризисы, приводящие к перестройке сферы общения, к изменениям во взаимодействии между мужчинами и женщинами, к ограничениям в выборе профессии, тендерных ролей. Они ведут к изменению направленности преобразовательной активности субъекта относительно его бытия, следовательно, к динамике мотивов самопрезентации, оценок степени соответствия внешнего Я гендерно-возрастным стереотипам, отношений к своему отраженному внешнему облику.
На эмпирическом уровне зафиксирован факт изменения отношения к различным способам презентации своего внешнего Я, к отраженному внешнему облику, в зависимости от типа переживания кризиса середины жизни. Эти данные представляют интерес не столько потому, что констатируют динамику самоотношения, сколько потому, что совокупность характерных особенностей середины жизни человека определяет его бытие, в том числе и существенные трансформации внешнего облика, следовательно, и отношения к нему, к его самопрезентациям, а они, в свою очередь, обуславливают изменения бытия субъекта. На основе имеющихся данных [5, 11, 18] можно заключить, что для субъектов, находящихся на различных этапах жизненного пути, устойчиво-негативно или амбивалентно переживающих «нормативные» кризисы, независимо от их пола, характерно негативное отношение к отраженному внешнему Я. Они не любят фото
графироваться, смотреть на себя в зеркало, сниматься на видеокамеру и т.д., не любят, когда об их внешности говорят другие. Субъекты, устойчиво-позитивно переживающие нормативные возрастные кризисы, по разному, в зависимости от их пола, относятся к отраженному внешнему облику и его представленности другим. Женщины в отличие от мужчин позитивно относятся к отраженному внешнему Я, любят смотреть на себя в зеркало.