себе отпечаток саморефлексии. Он подчеркивает, что житейская практика «вынуждает нас довольствоваться зеркальной версией самих себя». Исходя из нее, мы считаем, что такими видят нас окружающие и совершаем ошибку забывая о том, что зеркальный образ внешнего облика есть порождение нашего жизненного опыта.
О том, что зеркальное отражение может стать открытием для субъекта: «Волнующи «прорывы» зеркала в сферу субъективного, в человеческую психологию... Более того, для влюбленного или для актрисы — это даже драма: взгляд на собственную судьбу... [9, с. 32], вступающим в противоречие со сложившимся представлением о себе и своем внешнем облике, писали многие исследователи. Так, Ж. Лакан довольно категорично заявляет, что зеркало манифестирует несовпадение себя (своего «Я») с реальностью моего Я [по 37]. Данный тезис развивается в работах М. Ямполь-ского [36], который отмечает, что внутренний образ самого себя никогда не совпадает с обнаруживаемым в зеркале (на фотографии, на портрете) внешним образом. «Драма несовпадения» у Ж. Лакана превращается у М. Ямпольского в «травму» несовпадения, в «выворачивание глаза изнутри вовне».
Действительно, многие вопросы тревожат человека, когда он рассматривает свой внешний облик «как фигуру, посредничающую в наших взаимодействиях с другими» [9, с. 38]. К этому можно было бы добавить, что внешнее Я не только выполняет функцию посредника во взаимодействии с другими, но оно есть один из наиболее очевидных аспектов бытия человека.
Любой акт смотрения на себя в «зеркало» сопровождается рефлексией, что неизбежно возвращает к мысли о личностном, пристрастном, избирательном отношении к увиденному, о содержании интерпретации, опосредованной всем жизненным опытом человека, о ее переживании и превращении в значимое явление, наполняемое смыслами, далеко выходящими за пределы самого акта смотрения и оце
уивания своего отраженного внешнего Я, зафиксированной самопрезентации. Интерпретация самопрезентаций, отраженного внешнего облика всегда включает отношение субъекта и позицию, взгляд других, ситуацию представленности, актуализирует «дихотомию: я — не я», делает ее многовариативной, а процесс конструирования самопрезентаций бесконечным и незавершенным. Искусственным завершением данного процесса становятся отличающиеся по модальности события в жизни человека, привносящие новые смыслы в его бытие. Они усиливают сопротивление этой «бесконечной незавершенности» самопрезентаций, изменяют и опять оформляют их, трансформируют отношение к своему внешнему облику.
Виды самоотношения к внешнему Я
В зависимости от степени субъективной значимости, знака события, длительности и интенсивности его воздействия на жизнь, на смыслы бытия человека, оно может приводить к двум классам самоотношения к презентации, к конструированию своего внешнего Я и к самому внешнему облику: первый класс включает: «удержание» представления о своем внешнем Я, нежелание замечать изменения; негативное отношение к отраженному внешнему облику и постоянное подчеркивание, что «в жизни я выгляжу значительно лучше» или «на этой фотографии я на себя совсем не похож»; «сворачивание» презентации внешнего облика как для самого себя (не хочу, не люблю фотографироваться, смотреть в зеркало), так и для других (сержусь, когда Другие обсуждают мой внешний облик, смотрят мои фотографии, чувствую себя неловко, если попадаю в поле зрения других людей и т.д.); отсутствие стремления корректировать внешний облик, потеря интереса к нему, безразличие. Второй класс характеристик самоотношения к презентации, к своему отраженному внешнему облику также
включает «удержание» представления о своем внешнем Я, сопровождающееся активным выражением желания замечать позитивные изменения; высокую удовлетворенность своим внешним Я и постоянное подчеркивание этого факта, стремление к оформлению внешнего облика и презентации себя другим с его помощью, исходя из жизненных обстоятельств и управляя ими.
Выбор первого или второго класса самоотношений к презентации, к своему отраженному внешнему облику является реакцией на событие, на те проблемы, которые порождены ими, или на появление счастливого периода. Они, одновременно, становятся особыми видами преобразовательной активности субъекта, направленной на его бытие и приводящей к переструктурированию пространства общения, деятельности, в целом жизнедеятельности и бытия человека. Так, мужчина средних лет, преуспевающий бизнесмен, участник группы тренинга «Культура невербального общения», излагая свои коммуникативные проблемы, рассказал о том, что он на протяжении длительного времени смотрит на свой отраженный внешний облик (зеркало, фотографии, видеозаписи), глазами значимого для него человека. Его переживания были связаны с тем, что «взгляд того другого» постоянно его приводил к негативным оценкам своего внешнего Я. Он обращался к имиджмейкерам, пытаясь изменить свой внешний облик. Но усилия специалистов, направленные на конструирование его внешнего облика, не увенчались успехом. По словам участника группы, он не мог принять ни одного предложения, т.к. они не учитывали (или ему только так казалось) значимого «взгляда» другого. Для него все виды отражений его внешнего Я начинают исполнять роль «кривого зеркала» не столько объективно, сколько в представлении и самоотношении. Для того, чтобы избавиться от мучающих его переживаний, он перестал смотреть на себя в зеркало, отказался от рефлексии, от пересмотра значимости «иного взгляда» для коррекции самоотношения. Он так
ясе сузил круг общения до необходимых деловых встреч. В данный момент, несмотря на интересную и экономически выгодную работу, несмотря на то, что, по-прежнему, имеет приятелей, он чувствует себя одиноким человеком. Р Лэнг [24], в известной книге «Расколотое «Я», утверждает, что отчуждение человека от его тела (от своего внешнего облика) актуализирует патологические процессы, приводящие к «онтологической незащищенности ».
В обыденной жизни отчуждение от своего внешнего облика вплетено в систему отношений личности, поэтому к «онтологической незащищенности» приводит не просто самоотношение к внешнему облику, а, в целом, тип отношений субъекта с миром. О том, что типичный, преобладающий для личности способ отношения к другому человеку, другим людям и соответственно к самому себе является ее важнейшей характеристикой, писали многие исследователи. Например, Б.С. Братусь [6], исходя из доминирующего способа отношения к себе и другому человеку, наметил несколько принципиальных уровней в структуре личности. Но, одним из первых, СЛ. Рубинштейн [31] назвал сложившийся тип отношений и условием бытия человека, и его бытием. Он писал: ....Отношение к другому человеку, к людям составляет основную ткань человеческой жизни, ее сердцевину. «Сердце» человека все соткано из его человеческих отношений к другим людям; то, чего он стоит, целиком определяется тем, к каким человеческим отношениям человек стремится, какие отношения к людям, к другому человеку он способен устанавливать. Психологический анализ человеческой жизни, направленный на раскрытие отношений человека к другим людям, составляет ядро подлинно жизненной психологии... [31, с. 262-263].
О том, что отношение человека к миру, к другим людям (бытие-вместе, бытие-в-мире) связано с отношением к своему внешнему облику, свидетельствуют данные исследования, в котором изучалось отношение к своему внеш
нему облику у субъектов затрудненного и незатрудненного общения. В этой эмпирической работе [20] рассматривалась как система отношения к себе, в том числе и к своему внешнему облику, так и ожидаемая система отношений со стороны других и система отношений к другому На первом этапе исследования использовался набор шкал, измеряющих выраженность определенной системы отношений к другому, предложенный Ю.А. Менджерицкой [25] и позволяющий определять субъектов затрудненного и незатрудненного общения, а также применялась «Методика исследования самоотношения», разработанная СР. Пантилеевым. На втором этапе определялось отношение к своему внешнему облику у субъектов затрудненного и незатрудненного общения. Самоотношение к внешнему облику рассматривалось в качестве сложного, интегрального показателя, включающего оценочно-содержательные интерпретации статических, среднединамических и динамических компонентов внешнего облика; отношение к отраженному внешнему Я (зафиксированным самопрезентациям); оценки соответствия внешнего облика (презентаций и самопрезентаций) гендерно-возраст-ным ролям; стремление изменить свой внешний облик. В качестве показателя удовлетворенности «внешним Я для себя» выступало отношение к отраженному, зафиксированному внешнему облику (зеркало, фотография и т.д.); показателями удовлетворенности «внешним обликом для другого» являлись оценочно-содержательные интерпретации статических, средне динамических и динамических компонентов внешнего облика, оценка соответствия внешнего облика гендерно-возрастным стереотипам. Интенсивность выраженности желания изменить внешний облик выступала в качестве показателя согласованности между удовлетворенностью «внешним Я для другого» и «внешним Я для себя».