сима зона ближайшего развития, обладающая, как подчеркивалось, значительным потенциалом смыслового развития субъекта. Несоответствие и сдвиги, возникновение и снятие смысловых противоречий, в которых развертывается диалог, являются и атрибутами зоны ближайшего развития. И дело не только в том, что зона ближайшего развития подтверждает смысловую значимость диалога. Взаимоотношение диалога и зоны ближайшего развития, зона сингулярности смысла (в диалоге есть то, чего нет в зоне ближайшего развития, а в ней, в свою очередь, есть то, чего нет в диалоге) — особая научная проблема, не подлежащая в настоящей работе специальному анализу, но в предлагаемой модели смыслообразования оба феномена рассматриваются как взаимодополняющие.
Список литературы
1. Александрова Л.А. О составляющих жизнестойкости личности как основе ее психологической безопасности в современном мире. // Известия ТРТУ Тематический выпуск «Гуманитарные проблемы современной психологии». Таганрог: ТРТУ, 2005. № 7 (51). С. 83-84.
2. Антонова Л.Н. Региональное управление социально-педагогической системой поддержки детей группы риска. М.. Просвещение, 2004.
3. Антонова Л.Н. Создание муниципальной системы социально-педагогической поддержки детей группы риска. М.: Просвещение, 2004.
4. Антонова Л.Н. Социально-педагогическая защита детства в системе образования Московской области. М.: Просвещение, 2004.
5. Бахтин М.М. К методологии гуманитарных наук. // Эстетика словесного творчества. М.: Искусство, 1979. С. 361-373.
0. Василюк Ф.Е. Психотехника выбора. // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии. // Под ред. Д.А. Леонтьева, В.Г Щур. М.. Смысл, 1997. С. 284-315.
7. Каира Фритьоф. Паутина жизни. Новое научное понимание живых систем. // Под ред. В.Г Трилиса. М.: ИД София, 2003.
8. Карпов А.В. Метасистемный подход как методология изучения функциональных закономерностей психики. // Ярославский психологический вестник. Москва-Ярославль, 2005. Вып. 15.
9. Леонтьев А.Н. Деятельность. Сознание. Личность. М.. Политиздат, 1977.
10. Леонтьев Д. А. Психология смысла. М.. Смысл, 2000. С. 11-12.
11. Мамарадашвили М.К. Как я понимаю философию. М.: Прогресс, 1990.
12. Остапенко А.А. Моделирование многомерной педагогической реальности. Автореф. д-ра педаг. наук. Краснодар, 2005.
13. Паттурина Н.П. Психологическое здоровье и личностный рост участников образовательного процесса. // Психологическая культура и психологическая безопасность в образовании. Материалы Всероссийской конференции. М., 2003. С. 172-174.
14. Почепцов Г.Г. Стратегия. Инструментарий по управлению будущим. М.: Рефл-бук, 2005.
15. Пронина Е.Е. Психология журналисткого творчества. М.: МГУ, 2003.
16. Стратегия государственной молодежной политики в Российской Федерации. М.: Мин-во образования и науки Российской Федерации, 2005.
Раздел 2
ЛИЧНОСТЬ В КОНТЕКСТЕ ЕЕ БЫТИЯ И СО-БЫТИЯ
2.1. Психология человеческого бытия как новая отрасль знания
Особенности становления психологии человеческого бытия
Динамика формирований научных представлений о субъекте и бытии (в том числе «аутентичном бытии») [28] в современной психологии отражает их эволюцию в методологии науки. Двадцатый век показал, что психология, как и другие науки, эволюционировала от классической парадигмы, к неклассической, а затем — к постнеклассической [31]. Постнеклассическое понимание мира и человека в мире характеризовалось ростом рефлексии ученых над ценностными и смысловыми контекстами человеческого бытия. На этом этапе развития науки решающее значение приобретают те культурные и ценностно-смысловые контексты, с которыми субъект соотносит познаваемую и понимаемую реальность. Иначе говоря, наряду с естественно-научными методами познания все большее значение приобретают со-циогуманитарные. Одна из причин пристального внимания ученых к социальному и культурному контекстам человеческого бытия заключается в том, что образцом для неклассической науки в определенной мере явилась теоретическая физика, а на становление постнеклассической более существенное влияние оказывает культурология [8]. В пос-
е годы в человекознании все чаще проявляется тен-ия сочетания использования пространственных, энергетических, механических метафор с метафорами, ранее применявшимися исключительно в гуманитарных дисциплинах: игра, роли, ритуал, драма и т.п. Типичный пример — драматургический подход И. Гофмана [9], изучающего, как презентация субъекта себя другим людям, принятие на себя разных ролей в разнообразных ситуациях осуществляется в непрерывном процессе воспроизводства личного самосознания в социуме.
Но еще более значимым для развития психологии субъекта считается, по нашему мнению, что постнеклассичес-кий тип рациональных рассуждений дает возможность ученым избежать противопоставления номотетического и иди-ографического способов исследования и реализовать единство естественно-научных и гуманитарных методов понимания изучаемых явлений. Показательным примером могут служить исследования Ю.И. Александрова [1] в области системной психофизиологии. В них показано, что культура, общественные формы жизни, способствующие формированию функциональных систем, заставляют мозг работать по-новому. Проводя аналогию между системной структурой субъективного опыта и системной структурой культуры, Александров доказывает тезис о том, что в каждой культуре структура опыта индивида комплементарна структурам других индивидов. Взаимодействие культуры и процесса специализации нейронов приводит к тому, что человек формирует свой опыт в культуре, а не усваивает, ассимилирует ее содержание.
Следовательно, тип культуры, в которой живет человек, влияет не только на поведенческие проявления психики, но и на ее мозговую организацию. Эти исследования очень важны для доказательства положения о том, что предметом психологии субъекта и формирующейся на ее основе психологии человеческого бытия могут быть такие проблемы, которые для своего решения требуют привле
чения не только гуманитарных, но и естественно-научных методов. Да и сами решаемые проблемы могут относиться не только к так называемой «вершинной психологии», а затрагивать и биологические основания психики.
Описанные выше три способа рациональных рассуждений в нашей науке интегрировались в той области психологического знания, которая получила название «психология субъекта».
Проблема субъекта является одной из ключевых в психологической науке, как западной, так и российской. Как отмечает ЛИ. Анцыферова [3], «в западной психологии, в теориях личности, построенных на основе психоаналитической практики (А. Адлер, А. Маслоу, К. Роджерс, К. Юнг, К. Хорни и др.), понятие «субъект» занимает одно из центральных мест. Оно обозначает способности человека быть инициирующим началом, первопричиной своих взаимодействий с миром, с обществом; быть творцом своей жизни; создавать условия своего развития; преодолевать деформации собственной личности и т.д.» [3, с. 29-30]. Аналогичные соображения высказывает ЛВ. Алексеева: «В теориях личности А. Адлера, А. Маслоу, К. Роджерса, К Хорни, К. Юнга понятие «субъект», по сути, занимает одно из центральных мест. В качестве антитезы внешней детерминации психического в исследованиях Дж. Мида (G. Н. Mead, 1912; 1975), Г Олпортом (G. Ailport, I960), X. Кохутом (Н. Kohut, 1971) выдвигались на первый план такие понятия, как «самость» («self»); в исследованиях Э. Эриксона (1996) — понятия «эго» и «Я»» [2, с. 74].
В российской психологической науке категория субъекта сейчас играет системообразующую роль и привлекает внимание многих ученых. Неудивительно, что в течение последнего десятилетия проблема субъекта обсуждалась на конференциях, в статьях, монографиях, диссертациях, учебных пособиях [2, 4, 7, 21, 24, 25, 26, 30, 32, 33, 34j. Результаты научных исследований свидетельствуют о том, что в последние десять-пятнадцать лет, главным образом
одаря целенаправленным и даже, можно сказать, подвижническим усилиям А.В. Брушлинского [6, 7], в отечественной психологии сформировалась новая область психологических исследований — психология субъекта.
В современной психологии субъекта фактически представлена история главных проблем российской психологической науки двадцатого столетия, которые в течение почти полувека занятий научной деятельностью были в фокусе внимания Брушлинского. Это проблемы соотношения биологического и социального, сознательного и бессознательного, внешних причин и внутренних условий в детерминации психики. Психология человеческого бытия представляет собой то направление развития, ту сторону психологии субъекта, которая возникла с появлением постнеклассической парадигмы.
Перечислим характерные особенности психологии человеческого бытия, которые, по нашему мнению, сегодня позволяют назвать ее новой областью психологической науки.
В психологии человеческого бытия одновременно реализуются, дополняя и обогащая друг друга, когнитивная и экзистенциальная исследовательские парадигмы. В современной науке сосуществование когнитивной и экзистенциальной парадигм отчетливо проявляется в том, что одни и те же психологические проблемы могут изучаться под разными углами зрения. Для нас показательным примером оказались собственные исследования понимания, в которых отчетливо наблюдался переход от его анализа с позиций психологии познания [12] к рассмотрению этого феномена в контексте бытийного слоя сознания субъекта [13].
Когнитивный план изучения психической реальности характеризуется акцентом на познании и поведении человека, стремлением ученых выявить общие закономерности психического развития, большим интересом к фактам и правилам, чем к исключениям. Когнитивные исследования в основном имеют отражательно-познавательную направленность,