В ряде других работ, в частности в работах И.А. Бае-вой [5], для определения существенного в категории «психологическая безопасность» предлагаются иные критерии. С точки зрения личностных проявлений можно рассмотреть этот феномен как:
1) процесс, т. е. психологическая безопасность создается фактически каждый раз заново, когда встречаются участники среды;
2) состояние, обеспечивающее базовую защищенность личности;
3) свойство личности, характеризующее ее манипуля-тивную или диалогическую направленность.
Были выделены также виды состояний психологической безопасности личности [6], способной проявить устойчивость в среде с определенными параметрами, в том числе и с психотравмирующими воздействиями:
1) состояние полной психологической безопасности (устойчивости личности к внешним и внутренним воздействиям);
2) отсутствие психологической безопасности (подверженность срывам в функционировании личности, проявляющимся в поведении и деятельности);
3) состояние «скрытой» психологической незащищенности (как возможность перехода в состояние «1» и «2» под воздействием внешних и внутренних факторов).
Перечисленные подходы, выделенные критерии и уровни позволили Т.И. Колесниковой определить безопасную личность как «определенную защищенность сознания от воздействий, способных против ее воли и желания изменить психические состояния, что может кардинальным образом влиять на человека вплоть до изменения его жизненного пути» [6, с. 139].
Личностный смысл и безопасность личности
В группе основных потребностей человека потребность в безопасности и защите от всего, что ставит под удар жизнь и здоровье, стоит одной из первых и определяет социальное поведение людей, формируя те или иные мотивы поведения. Безопасность становится активным и доминирующим мобилизатором ресурсов человеческой психики в чрезвычайных обстоятельствах — катастрофические природные явления и стихийные бедствия, социальные потрясения, рост преступности. «Эта потребность — важнейшее для человека необходимое условие нормального существования и развития. Она реализуется в обществе через создание определенных организационных форм социального взаимодействия, взаимосвязей личных и групповых интересов и способов их достижения. Поэтому мы нуждаемся в ощущении связи с окружающим миром, другими людьми, в принадлежности к определенным социальным группам, поэтому так остро воспринимаем изменения, разрушение привычных связей, тяжело переживаем условия изоляции и одиночества» [6, с. 139-140].
Личностный механизм защиты как достижения безопасности исходит из смыслообразующих возможностей субъекта, преодолевающего те или иные жизненные препятствия. «Если подходить к проблеме именно с позиций личностного роста и развития, необходимо анализировать условия, при которых она сможет преобразовать проблемы в испытания, в задачи повышенной степени сложности, а затем и в возможности саморазвития. Именно тогда, когда человек
будет воспринимать свои препятствия как возможности, то есть при изменении субъективного отношения к ним, он сместит акценты — с личностного смысла проблемы на личностный смысл ее решения» [2, с. 83]. Личностные образования как «ядро личности», безусловно, можно рассматривать как центральный, базовый фактор формирования индивидуальной смысложизненной стратегии по преодолению «психологического дискомформа» (по терминологии И.В. Дубровиной) разной степени интенсивности, и обеспечивающий, тем самым, жизнестойкость личности. Осознавая собственную жизнь как миссию (Дж. Крамбо), человек ощущает свою значимость, причем, выходя на качественно новый уровень дерефлексии, — значимость не только для себя лично, но и для социума. Однако, как считает ряд психологов [2, с. 83], жизнестойкость не всегда равна выживанию и адаптации, а в некоторых, черезвычайных условиях прямо противоположна им. «В противном случае возникает вопрос — альтруизм и жертва, подвиг — это проявление жизнестойкости личности или нечто качественно иное?» [2, с. 83].
С. Мадди [2], автор концепции жизнестойкости, определяет этот термин как интегральную личностную черту, ответственную за успешность преодоления личностью жизненных трудностей, которая включает:
1) вовлеченность в процесс жизни;
2) уверенность в подконтрольности значимых событий своей жизни и готовность их контролировать;
3) принятие вызова жизни.
Если рассмотреть понятие жизнестойкости в рамках отечественной психологии, опираясь при этом на основополагающие составляющие теории деятельности и теории способностей, то жизнестойкость можно рассматривать как интегральную способность человека к деятельности по преодолению жизненных трудностей, как результат развития и применения этой способности. Соответственно, совладаю-щее поведение (копинг-стратегии, выделенные Р Лазару-сом) можно рассматривать как деятельность, направлен
ную на преодоление жизненных трудностей, опирающуюся на жизнестойкость как на способность личности к трансформации неблагоприятных обстоятельств своего развития.
Личностные ресурсы преодоления также подчинены логике смысла и деятельности. Часть из них, такие, например, как модель будущего или жизненные планы, сами могут выступать смыслом и мотивом деятельности преодоления. Одновременно жизненные планы есть результат деятельности планирования, которая сама имеет смысл и мотив. Когнитивные ресурсы дают возможность анализа и прогноза возможных вариантов развития событий, понимания, оценки их подконтрольности, а следовательно, являются инструментальными ресурсами, подчиненными смыслу деятельности преодоления. «Эмоциональные ресурсы могут выступать и смыслом этой деятельности, и инструментальным ресурсом, «энергетически» обеспечивающим эту деятельность» [2, с. 84].
Эти положения дают возможность расширенно определить сущность жизнестойкости как основания психологической безопасности личности перед лицом «вызовов» настоящего и будущего. Соответственно, в структуру жизнестойкости необходимо включить:
1) личностные ресурсы преодоления, аттитюды жизнестойкости, выделяемые С. Мадди, которые обеспечены на уровне реализации развитыми стратегиями совладения (Р. Лазарус);
2) индивидуализированные смыслы (по терминологии В.Э. Мильман), с вектором жизнестойкости, направленным на актуализацию своих внутренних паттернов;
3) социализированные личностные смыслы, ориентированные на присвоение социальных схем по решению жизненных задач. При этом установка жизнестойкости — «принятие вызова жизни» — понимается скорее как субъективное отношение к возможным препятствиям [2].
Механизм раскрытия потенциала психологической безопасности личности описан как изменение структуры аль
тернатив и достаточно подробно рассмотрен Ф.Е. Василю-ком [7] в контексте анализа проблемы выбора. Собственно выбор личности (то, что имеет смысловое предпочтение и обеспечивает «психологический комфорт», «психологическую безопасность личности») характеризуется следующими чертами: 1. Выбор возможен лишь во внутренне сложном мире; 2. Альтернативы, между которыми совершается выбор, — не операции, не способы действия, ведущие к одной цели, а разные жизненные отношения, «отдельные деятельности» (в терминологии А.Н. Леонтьева); 3. Выбор является активным действием субъекта, а не пассивной реакцией; 4. Основанием выбора не может являться сила побуждения как таковая.
В типологии жизненных миров личности Ф.Е Василюк [7] выделяет реалистический, творческий и ценностный миры. Смысловые предпочтения, обусловленные пристрастиями личности, а не внешними стимульными обстоятельствами, порождают «внутренне сложный мир», характерный для ценностного и творческого миров субъекта. Именно здесь «каждое отдельное жизненное отношение, побуждаемое отдельным мотивом, разрослось в разветвленную систему «актов жизнедеятельности». На поворотах судьбы, в трагические минуты, на пике чувства человеку бывает ясно дан настоящий смысл в его жизни того или иного отношения, но чаще всего отношение представлено через сиюминутные цели, заботы, действия, жесты, эмоциональные реакции. И существует особая, непростая «задача на смысл» (А.Н. Леонтьев), состоящая в том, чтобы по ситуативным намерениям, эмоциям и плодам усилий восстанавливать реальный смысл воплотившегося в них жизненного отношениям.Задача на смысл оборачивается в таком положении задачей на различение смыслов, без решения которого человек, даже ощущая конфликтность или двойственность ситуации, не может точно определить, между чем и чем он, собственно, должен выбирать» [7, с. 288]. Удержание сложности мира инициируется «перекрещенностью» жизненных отношений.
Это «есть плод особого усилия, особых психотехнических действий, сводящих субъективно разбегающиеся жизненные отношения в единое пространство» [7, с. 294]. В качестве мыслительных действий по осуществлению выбора в творческом и ценностном мире Ф.Е. Василюк выделяет следующие действия:
1. Разотождествление. Разделение «Я» и «Мое», через актуализацию «Я».
2. Совместная презентация. Действия, направленные на организацию одновременной представленности сознанию двух или больших отношений.
3. Выявление. Действие, направленное на осознание факта пересечения жизненных отношений.