Как же особенности постсоветского человека сказываются на семейном воспитании сегодня? Во-первых, совре
менный взрослый россиянин внутренне конфликтен, так как он несет в себе тоталитаризм и одновременно пытается сбросить его с себя. Может ли такой взрослый предложить ребенку неразмытый идентификационный образец? В прошлое ушли времена, когда ребенок с дошкольного детства учился, с кого ему делать жизнь. Во-вторых, воспитательный процесс — это зачастую тяжелое противостояние взрослых и детей. Помните, как ведет себя ребенок, вернувшись из детского сада или из больницы домой? Он «воспитывает» несчастных кукол, расставив их по всем углам квартиры или исступленно делая им бесконечные инъекции, капельницы, операции. Так же поступает взрослый, когда противостоит собственному ребенку прежде всего из-за тоталитарного сознания, а не в соответствии со своими характерологическими особенностями, со степенью желанности дитя и т.д. Дома ведь человек может позволить себе гораздо большую свободу поведения, чем, например, на работе...
Семья и сейчас, к сожалению, отвечает за ребенка тоталитарно-зависимо, то есть только за успехи воспитания. Если же что-то не получается, то ответственность приписывается наследственности, школе, улице. Семья фактически не отвечает за подготовку детей к самостоятельной жизни. Ребенок многими взрослыми рассматривается как заведомое воплощение зла, которое следует непременно и как можно быстрее переделать. Поговорите с родителями и педагогами о том, как строится воспитательный процесс. Не самостоятельность пестуем, а непослушание выкорчевываем; не щедрости учим, а жадность искореняем; не гигиеническим навыкам обучаем, а с упоением боремся с нечистоплотностью и пр. В ребенке последовательно, насильственно искореняют его самость, так как любят его и опасаются за его будущее. Едва ли не каждое воспитательное воздействие — это самоутверждение взрослого за счет разрушения личности, чувства достоинства ребенка.
Приведем лишь часть примеров из собственной практики оказания психологической помощи семьям. У Кати есть
собственная комната, но в 12 лет девочка здесь хозяйка лишь номинально. В комнату без Катиного приглашения могут войти члены семьи и гости взрослых, а чтобы последним не было стыдно за «бардак», там должна поддерживаться едва ли не стерильная чистота. Встав утром с постели, Катя обязана сразу же заправить кровать и только потом выходить из комнаты. Понятно, почему любимое место Катерины в родном доме — туалет, где подросток может, наконец, остаться одна. Но ненадолго, потому что бдительные взрослые почти тут же начинают «вынимать» девочку из туалета, предполагая ее недостойное поведение и там. Тринадцатилетнему подростку жестко расписывается режим дня, диктуется круг друзей, его за руку водят из кружка в кружок, а потом удивляются, что Женя не умеет противостоять сверстникам и явно поддается их влиянию.
У Димы вполне достойные, но жесткие, независимые, агрессивные родители, которые умиляются самостоятельности, настойчивости, активности мальчика по отношению к другим детям, но требуют, чтобы родителям он подчинялся беспрекословно. Родители с трудом понимают, что дети воспитываются не только за счет желаемых качеств «лучшего» из них и не только за счет словесных «формул внушения», ребенок не может принципиально по-разному вести себя в разных обстоятельствах: он для этого слишком непосредственен и, простите, честен. Ребенок путается в калейдоскопе норм «двойной морали», постоянно попадая впросак и навлекая на себя целую систему санкций. Так, пятилетний Саша спрашивает психолога, почему папу обманывать можно, а маму нельзя. Наконец, освоив правила двойной морали, ребенок вынужден пребывать в состоянии «расщепленного» сознания: «я для семьи и я для себя» плюс еще «я для общества». Психологи полагают это обстоятельство одним из самых мощных для отчуждения человека от семьи, даже при условии сильной привязанности к ней.
Воспитание сегодня, как правило, вербально (словесно) и сводится к запугиванию, создавая хаос в картине мира ребенка — он интуитивно обращается к подсознательным защитным механизмам, демонстрируя неадекватные поведенческие реакции, описанные выше. Запугивание уродливо сочетается с деформированной эмоциональностью. Как взрослые разговаривают со своими детьми? Потрудитесь посчитать людей, улыбающихся детям, внукам в общественных местах. Скорее всего, это будут единичные случаи. Взрослые будто дали обет неулыбчивости — они хмуры, сердиты или очень злы. Детей бесконечно одергивают, походя наставляют, практически не ласкают. Если взрослый и ласкает ребенка, то чаще от чувства собственной вины перед ним за недоласконость, за недолюбовь, исходя из собственного эмоционального состояния, то есть фактически вновь манипулируя ребенком, который-то и ласку обязан принять, когда «мамочке этого хочется».
Последствия деструктивных взаимоотношений в семье
Последствия деструктивных взаимоотношений в семье настолько очевидны, что именно эта проблема заявляется в разной форме клиентами в 59,8 % случаев в качестве основной причины посещения профессионального психолога. Анализ текстов жалоб клиента, изучение данных исследования субъекта и его семьи в 91,5 % обращений выявляют истинную деструкцию во взаимоотношениях в семье, даже если изначально проблема трактовалась как индивидуальная психологическая трудность кого-то из членов семьи. Часто предъявляемые при первой встрече с психологом псевдоиндивидуальные проблемы касаются наименее защищенных в психологическом смысле членов семьи: больных и здоровых, детей и взрослых, которые наиболее тонко ощущают дисфункциональность семейных отношений. Не имея навыков адекватного реагирования на сложную семейную ситу
ацию, зачастую не осознавая в полной мере качество общения в семье в целом и своего места в системе семейных взаимоотношений, они в силу различных внутренних и внешних причин отвечают на семейную дисфункцию специфически, своеобразно. Однако любое неадекватное невротическое поведение на каком-то уровне выгодно клиенту, поскольку тем или иным образом удовлетворяет те его неосознаваемые потребности, которые по определенным причинам нельзя удовлетворить иным образом. Выгодность (условная желательность) симптома является одним из основополагающих принципов современной психотерапии, в том числе и неврачебной [2, 3, 10, 15].
Выделим зафиксированные у клиентов, длительно и безуспешно лечившихся у различных врачей, а затем активно обратившихся за психологической помощью как минимум четыре способа неадекватного реагирования личности на дисфункциональность семейных отношений: 1) поведенческие нарушения; 2) симптомокомплекс, который может быть описан как проявления посттравматического (PTSD) синдрома; 3) соматоформные нарушения, т. е. стойкое ощущение физического дискомфорта, которое касается определенных органов, при отсутствии сколько-нибудь определенных морфологических изменений в этом органе и, наконец, 4) психосоматические заболевания [2, 6, 10, 15, 17]. Полагаем, что все эти сложные способы реагирования на неудовлетворяющие личность семейные взаимоотношения тесно взаимосвязаны, являются закономерным продолжением друг друга, своеобразными уровнями (ступенями, фазами) бессознательного или в различной степени осознанного отреагирования психики на нестерпимые для личности условия семейной жизни. Время «задержки» на той или иной фазе отреагирования определяется многими внешними, но в гораздо большей степени внутренними обстоятельствами: особенностями самооценки личности, степенью ее инт-ра- или экстрапунитивности, наличием и качеством усвоенных родительских директив и т.д.
Искреннее, безусловное эмоциональное принятие любого члена семьи, любовь к нему — едва ли не главное условие формирования психически и соматически здоровой, социально адекватной личности, действительно свободного человека.
Список литературы
1. Абулъханова-Славская Н.А. Личностный аспект проблемы общения. М.. Наука, 1981.
2. Алексеева Л.С, Меновщиков В.Ю. Семейная психотерапия в центре психолого-педагогической помощи. М.: НИИ семьи, 1998.
3. Алешина Ю.Е. Индивидуальное и семейное психологическое консультировании. М.: Класс, 1999.
4. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Изд-во МГУ, 1980.
5. Гозман Л.Я. Психология эмоциональных отношений. М.: Изд-во МГУ, 1987.
6. Захаров А.И. Психотерапия неврозов у детей и подростков. Л.: Медицина, 1982.
7. Каган В.Е. Семейное воспитание и тоталитарное сознание: от психологии насилия к личностному росту. // Современная семья: проблемы, решения, перспективы развития. М.: МГПУД992. С. 66-76.
8. Корчак Я. Как любить ребенка: Книга о воспитании / Пер. с польск. М.: Политиздат, 1990.
9. Лосева В.К., Лунъков А.И. Работа любви, или стадии развития брачно-семейных отношений. // Семейная психология и семейная терапия. №4.1998. С. 34-36.
10. Мягер В.К. Семейная психотерапия: показания и методы. // Тезисы Всесоюзной конференции по вопросам семьи и брака. Гродно: ГГПУ, 1981.
11. Мясищев В.Н. Психология отношений. Избранные психологические труды. // Под ред. А.А. Бодалева. М.: Педагогика, 1995.
12. Навайтис Г Семья в психологической консультации. М.: МПСИ, Воронеж: Модек, 1999.
13. Обозов Н.Н., Обозова А.Н. Диагностика супружеских затруднений. Психологический журнал. № 2.1982. С. 147-151.
14. Паниотто В.И. Структура межличностных отношений. Киев: Педагогика, 1975.
15. Тащева А.И. Атрибутивные процессы в супружеских конфликтах. Автореф. канд. психол. наук. М., 1987.
16. Тащева А.И. Взаимоотношения детей в семье. // Вестник Оренбургского государственного университета. Оренбург: Изд-во ОГУ. № 8. 2002. С. 78-82.