Новые трактовки личности, понимание личности как многомерной психической реальности сфокусировали внимание психологов на поиске системообразующего фактора, определяющего организующую сложность (если обратиться к терминологии теории самоорганизации) личности как целостной системы. В.П. Зинченко и М.К. Мамардашвили не просто ввели в психологию понятие «психическая реальность», но дали возможность сместить акцент «с субстанциальной трактовки объективного как доступного остенсиональным определениям к функционально-операциональному определению реального как опосредующего индивидуальную психику и деятельность, наделяя этим статусом и фантазию, и вымысел» [17, с. 23]. Стремление к новому пониманию личности инициировало поиск критериев личностного, его специфики и качественного отличия от неличностных компонентов психического. Идеи А.Н. Леонтьева о личности как особом измерении, не сводимом к тому, в котором ведется изучение психических процессов, и В. Франкла о духовном измерении, которое надстраивается над измерением собственно психологическим, нашли отражение в целом направлении гуманитарного междисциплинарного познания — теории смысла, которая вышла на новый уровень понимания личностного, рассматривая «не столько базовые личностные черты или установки, сколько особенности системной организации личности в целом, сложность ее архитектоники» [15, с. 58].
На протяжении последнего десятилетия интроекция смысла и личности создала новый психологический контекст, центрированный на понимании личности как психологической категории в смысловой интерпретации. При этом центрация понимается нами в соответствии с терминологией М.М. Бахтина как взаимное «подтверждение» собеседников, их взаимопонимание, их взаимная центрация на мыслях и интересах друг друга. Чрезвычайно разнородные теории и подходы пересеклись в одной точке, в которой «под специфическим содержанием личности подразумевается ее смысловое измерение, смысловая ткань, ее внутренний мир» [15, с. 57].
В основных смыслоцентрированных подходах современной науки: аксиологии, культурологии, феноменологии, экзистенциализме — категория смысла является, безусловно, базовой. Каждый из подходов, естественно, изучает свои аспекты смысла, однако на пересечении различных научных интересов стремительно формируется и интегративная сфера познания — общая теория смысла. Теории подобного рода не только обобщают знания о предмете своих исследований; из разнохарактерных подходов, ассимилируя их, они образуют новые направления в науке. Так и в данном случае. В общей теории смысла, принимая во внимание всеобъемлющий характер смысла как научной категории, важно не только фиксировать внимание на его отдельных психологических, аксиологических или других моментах, но еще важнее сосредоточиться на сопряженных, пересекающихся областях, их взаимодействии и трансформации в новое качество. Даже психологи, изучавшие и изучающие смысл наиболее комплексно, постоянно выходят за рамки психологической сущности смысла в другие познавательные области: культурологию, искусствоведение, философию. Это указывает на над-психологический уровень смысловых образований личности, инициируя создание интегрированной теории смысла.
Истоки современных подходов в интерпретации смысла
Становление целостной теории смысла вызвано системообразующей способностью самого смысла, распространяющего свое влияние на все подсистемы человека как живой системы и подчиняющего их себе в той или иной мере, что следует, например, из концепции интегральной индивидуальности человека (B.C. Мерлин, В.В. Белоус). Во внутриуровневом и межуровневом взаимодействии подсистем интегральной индивидуальности явно или неявно доминирует смысл, объединяя все уровни в целостную систему и придавая ей характер «ядерных» механизмов личности. Последние могут рассматриваться не только как психологиче
ское понятие, но и как категория общей теории смысла. В этом находит свое отражение иерархический принцип построения сложных систем: если система менее высокого порядка включается в систему более высокого порядка, то она функционирует по законам системы более высокого порядка.
Уровень изучения смыслового феномена позволяет говорить не только об основных контурах общей теории смысла, но и ее конкретном содержании. О богатстве и множественности ожидаемой целостной теории смысла свидетельствует динамически формирующийся тезаурус данной теории, представленный такими понятиями, как личностный смысл, индивидуализированный смысл, социализированный смысл, смысловая установка, смысловой мотив, смысловая сфера человека, смыслообразование, смысловое взаимодействие и многие другие смыслосодержащие понятия. Этот язык объединяет различные направления смысловых исследований и обеспечивает их взаимное восприятие и понимание. Отсутствие целостной теории смысла обуславливает необходимость уяснения места психологической теории смысла среди других аналогичных, но не психологических, хотя, возможно, и с заметной долей «психологизма», теорий, позиций и взглядов. Иначе говоря, возникает необходимость в «общей ориентировочной основе действий», в создании того дифференцированного научного фона, на котором развертывались и осуществляются в настоящее время психологические исследования смысла и интересующего нас, в первую очередь, смыслообразования.
В психологии смысл определяется как категория объективно-субъективная. Одной своей частью он расположен вне субъекта — в объектах восприятия, осмысления, деятельности. Смысл есть всегда смысл чего-то, подчеркивает А.Н. Леонтьев [13]. Другой частью смысл принадлежит субъекту, является единицей сознания. Смысл чего-то есть «мой» смысл. Смысл можно было бы определить, если синтезировать различные точки зрения, как отношение субъек
тного опыта к объектам действительности, благодаря чему субъект связывается с объективным миром (реально существующим либо отраженным в вербальном или невербальном виде).
Имеются и более точные и более емкие психологически окрашенные определения смысла. В одном из них смысл квалифицируется как «отношение мотива деятельности к цели действия» [13]. Смысл, как следует из данного высказывания, выражает единство индивидуального и общего в индивидуальной жизни личности.
А в чем «смысл» самого смысла? Для ответа на этот вопрос нужно, прежде всего, определиться с основным предназначением смысла. Началом ответа может послужить достаточно утвердившееся в науке положение о том, что человек постоянно живет в ситуациях выбора и благодаря выбору. Если это так, то человек и выбирает то, в чем он усматривает смысл. Если выбор сделан в пользу чего-то другого, то и в этом, значит, был какой-то смысл. Смысл, возникая в деятельности, сам ее и детерминирует, актуализирует и направляет сознание на совершение индивидуумом предметных или иных действий. Схватывание человеком смысла выводит его за пределы собственного «Я», приобретает доминирующий характер в структуре регуляции всей человеческой жизнедеятельности, служит главным способом его личностной и социальной ориентации.
Объективная значимость открывающегося субъекту смысла, решающая роль смысловой регуляции в жизнедеятельности человека, способность смысловых структур обеспечить личности ориентацию в сфере ее жизнеобитания, смысл как единица сознания — таковы некоторые исходные психологические характеристики смысла.
Также важным с точки зрения психологической теории является вопрос о соотношении смысла и значения. Значения предстают в понятиях и отражают объективные свойства предметной действительности. Смысл как единица индивидуального сознания содержит значение, и сознание развивается как движение значений. Смысл, однако, шире
значения, это «значение, опосредованное мотивом». Именно поэтому смысл, как составляющая сознания, выражает его пристрастность, единство чувства и разума.
В отечественную психологию категорию «смысл» в ее психологической интерпретации ввел Л.С. Выготский в процессе разработки проблемы значения и смысла, начатой еще в 20-е годы прошлого века. Исходя из того, что деятельность становится собственно человеческим трудом лишь при условии опосредованное™ ее через орудия труда, он начинает поиск «внутренних» орудий. Благодаря последним, психические функции изменяются изоморфно внешней активности и становятся опосредованной формой отражения действительности.
В качестве единицы уровня сознательного отражения было выделено понятие, состоящее из слова (знаковой системы) как формального компонента, и значения как существенного компонента, обуславливающего специфику рационального познания. Л.С. Выготский в работе «Мышление и речь» писал: «Слово без значения есть не слово, это пустой звук». В ранних работах значение рассматривалось им как внутренняя сторона слова, по мере же создания культурно-исторической теории, общего подхода к пониманию высших психических функций он приходит к выводу, что значение — это, прежде всего, обобщение, выделение общего и существенного в явлениях, выход за рамки чувственного отражения мира, переход ко второй ступени познания. Введение категории «значение» в таком ракурсе позволило по-новому взглянуть на проблему качественного — существенного в человеческом познании и сделать вывод о том, что «обобщенное отражение — это такой же диалектический скачок в развитии свойств материи, как переход от неорганики к органике, от неодушев- ленной материи к одушевленной». Человек познает и осознает окружающий мир значениями, вырабатываемыми в ходе общественно-исторического развития; они являются объективными и отражают уровень развития общественного сознания. Однако, рассматривая возникновение значений в