В совокупности вопросы позволяют выяснить социальное положение, экзистенциальный статус, уровень интеллекта и навыки самоанализа.
В Отделение срочной социальной помощи, равно как и в Отделение дневного пребывания, обращаются малоимущие пенсионеры, одинокие и инвалиды. По классификации названного выше «Положения» все эти группы клиентов относятся к так называемым «неблагополучным семьям». В нашем случае клиенты с высшим образованием — редкость. Большинство из клиентов ЦСО «Лианозово» — москвичи «в первом поколении», родившиеся в сельской местности, в крестьянских семьях, и большую часть жизни занимавшиеся физическим трудом. В названной среде широко распространено так называемое «недовольство жизнью», внешне основными источниками которого, на наш взгляд, оказывается сравнение нынешнего жизненного положения с условиями жизни в среднем возрасте. Это сравнение — не в пользу настоящего, и возникает представление о неадекватной («несправедливой») оценке трудовых и гражданских заслуг. Последняя заключается в
невысокой пенсии, плохом медицинском обслуживании, недостаточной социальной защите. Истинной основой названного «недовольства жизнью» может быть, на наш взгляд, не вполне осознаваемое преобладание негативного жизненного опыта над положительным. Соотношение этих двух видов опыта определяется количеством и качеством отягощений, полученных в ходе социальной жизни. Причем, речь не идет об общем «жизненном фоне», но, скорее, о количестве разрозненных травмирующих ситуаций, попадание в которые отрицательно влияло на самооценку.
Формы работы с клиентами
Социальный портрет клиента позволяет найти наиболее эффективные способы работы с ним и не прилагать напрасных усилий для решения надуманных и порой неразрешимых задач.
Работа в ЦСО показала, что существует несколько факторов, вызывающих сильное желание подменить или, в лучшем случае, дополнить работу психолога работой психотерапевта и вести с клиентами психотерапевтические занятия. Во-первых, сама типовая должностная инструкция стимулирует это искушение: штатный психолог «консультирует детей, подростков, взрослых по различным вопросам психологической реабилитации (взаимопонимание в семье, межличностные отношения, возрастные особенности развития личности и др.)» [Сборник нормативных и инструктивных документов по вопросам деятельности центров социального обслуживания Москвы, 1998, с. 133]. Во-вторых, некоторые клиенты, по тем или иным причинам посещающие сеансы психотерапии (в том числе и в психоневрологических диспансерах), укрепляются во мнении, что психолог и психотерапевт суть одно. Как правило, такие клиенты охотно делятся полученным опытом терапевтического общения и пробуждают интерес к нему других клиентов. Приходится также учитывать собственные личные амбиции. Наконец, предложения заняться с клиентами тренингами, гипнозом, тестированием или подобным иногда делают и сотрудники администрации ЦСО.
Противовесом «крамольным» мотивациям может служить четкое представление, что психотерапия — это все-таки терапия, т. е. лечение. С одной стороны, не все клиенты ЦСО в нем нуждаются, а с другой стороны, деятельность эта в большинстве случаев врачебная и требует медицинского образования.
Во многих курсах психологии приводятся три понятия и соответствующие их определения, которые позволяют каждому желающему найти для себя компромиссный вариант:
- «психотерапевт» — специалист по лечению нарушенного поведения с помощью психологических приемов (за исключением медицинского лечения, которое проводит психиатр);
- «клинический психолог» — специалист по диагностике и лечению нарушений поведения, так же как и психиатр. Но в сферу психолога не входят многие вопросы из области психиатрии. Он работает в больницах и Центрах психического здоровья, имеет дело с людьми, жалующимися на состояния тревоги или трудности в преодолении неурядиц повседневной жизни; его методом являются беседы с пациентом или психологическое обследование, выбор наиболее подходящей терапии;
- «психолог-консультант» помогает людям, не нуждающимся в психотерапии; решает проблемы взаимоотношений между людьми, чаще всего супружеские и семейные. Он должен помогать в налаживании конструктивного диалога между супругами или между родителями и детьми, чтобы они могли разрешить свои проблемы. Психолог-консультант может работать в центрах по предупреждению самоубийств и в организациях по проблемам наркомании, помощи жертвам насилия и пр. [Годфруа Ж., 1988].
Кроме того, для сколько-нибудь серьезной и эффективной психотерапии необходимы подробное психологическое обследование пациента, продолжительная работа с ним индивидуально или в специально набранной группе, выделение соответствующего времени для общения. Проведение сеансов групповой психотерапии и создание психотерапевтической группы не представляется эффективной формой по причине чрезвычайной разнородности участников бесед и краткости встреч.
Годовой опыт общения показал, что работа со столь разнородной по составу группой, как собранные по месту жительства и материальному положению клиенты ЦСО, станет эффективной лишь в том случае, если будет построена на возможно широком психологическом базисе, хотя бы частично учитывающем интересы и психологические потребности всех участников группы. С этих позиций наиболее продуктивными представляются групповые занятия (беседы) и индивидуальные консультации. Они были избраны в качестве основных форм. Темы первых бесед возникали «стихийно», во время общих неформальных встреч. Но при этом специально психологическая тематика и приемы ведения не подменялись общими рассуждениями на злобу дня, благими советами популярных изданий. Иначе говоря, ориентация на «предельно широкий базис» не предполагает упрощения работы и снижения профессионализма.
Многие исследователи, утверждая, что эффективной групповая психотерапия может быть лишь в оформившемся коллективе, подчеркивают, что «развитие психотерапевтической группы до уровня коллектива — задача чрезвычайно сложная» [ Слуцкий А. С, Цапкин В. К, 1985].
Не ставя перед собой такие задачи, мы построили свою работу в виде цикла непринужденных целенаправленных бесед под об-
щим названием «Встречи с психологом». Темы бесед обычно предварительно намечаются во время первой встречи, но впоследствии могут изменяться согласно пожеланиям участников. Стиль занятий — демократический: каждый может свободно высказываться по избранной теме. При выборе тем и проведении бесед учитывается частичная текучесть группы: предьщущая беседа связана с последующей в основном тематически. Давать задания или темы, требующие продолжения в следующей беседе, нецелесообразно из-за большого временного интервала между ними (одна беседа в неделю). Необходимо также учитывать особенности внимания и запоминания у пожилых людей.
Каждая беседа реализуется в форме обстоятельного поиска выхода из обобщенных трудных жизненных ситуаций. Иногда в качестве начального стимула к заинтересованной беседе используются конкретная и понятная всем проблема, например, «Как избавиться от бессонницы?». В качестве примеров можно привести названия других тем: «Почему мы недовольны?», «Как преодолеть депрессию?», «Как избежать одиночества?», «Психическая саморегуляция», «Отношения в семье», «О старости и старении», «Как сохранить интерес к жизни?», «Ценность общения», «Как сохранить память и внимание». Эти беседы нельзя назвать лекциями, поскольку в ходе или в конце каждой из них даются практические рекомендации по соответствующей теме.
Продолжительность каждой беседы — 1,5 — 2 часа.
Большое значение имеет ведение беседы в русле избранной темы, избегая сползания на уровень обыденных рассуждений и погружения в повседневный опыт. Дальнейшие занятия станут непродуктивными, если не удается в ходе первой встречи удержать интерес клиентов.
Если экзистенциально понимать под старением накопление жизненного опыта, то основную психологическую проблему пожилого человека можно представить как проблему негативного личного опыта и соответственно поиска путей и средств освобождения от его удушающих объятий. Поэтому главная проективная психологическая цель занятий — осознание давления негативного личного опыта, необходимости преодоления и устранения его влияния на общее психическое и, в частности, эмоциональное состояние человека в настоящее время. Как правило, в ходе занятий этого удается добиться.
Другая проективная цель еще более жестко определяется возрастом слушателей. Будь перед нами люди молодого или среднего возраста, речь могла бы идти о выработке навыков позитивного поведения, уверенности в себе и оптимизации общения. Перед людьми пожилого возраста проблемы межличностного и группового общения (решение которых — важнейшая задача психотерапии) либо вообще не стоят в силу естественных причин, либо сводятся к узкой группе внутрисемейных отношений. Скорее, для пожилого человека куда важнее достижение устойчивого внутреннего равновесия, «душевного покоя», растущая потребность в котором, по результатам бесед, представляется общезначимой и очевидной. Этим и определяется следующая задача занятий: уяснить, насколько клиент способен (готов) самостоятельно или с помощью психолога и окружающих видеть свои проблемы сквозь призму негативного опыта. Ускорить решение данной задачи помогает предварительно составленный социальный портрет (см. выше).
Философская сверхзадача бесед состоит в попытке (показывая, как в проблемных ситуациях можно продуктивно использовать положительный прошлый опыт) развить в пожилых людях для многих забытый, для многих неизвестный навык воспринимать жизненные трудности и неурядицы. Дело, как нам кажется, здесь не в принципиальной возможности достижения такой цели. Открытие для себя нового (противоречащего собственным устоявшимся взглядам) подхода к привычным явлениям пробуждает интерес к поиску аргументов, вызывает смену душевного настроения.