Не все существующие геронтологические теории развиваются в пределах названных парадигм. Исключение составляют, например, попытки понять феномен старения с позиций концепции жизненного цикла или в терминах символического интеракцио-низма. Само по себе обилие подходов к изучению старости и положения престарелых свидетельствует об активных теоретических поисках. Однако исследователи редко отдают себе отчет в том, какой именно парадигмы они придерживаются. Эта теоретическая неопределенность не может не сказаться на предлагаемых ими социальных рецептах помощи пожилым. <...>
Автор предлагает следующую модель социальной геронтологии, которой руководствуются в своей работе социологи университета Уппсалы. Эта модель включает три уровня. Первый или низший уровень анализа (микроуровень) охватывает процессы физического и психологического старения, присущие отдельному индивиду. Этот уровень объединяет две взаимосвязанные сферы исследования — медико-биологическую и психологическую. Следующий (средний) уровень означает перемещение фокуса исследований с психофизиологических параметров индивидуального старения на процесс старения личности как члена группы и переживание опыта старости в непосредственном социальном окружении. Наконец, третий (высший) уровень геронтологического знания — макросоциальный. Здесь анализируются такие явления, как воздействие на процесс старения доминирующего способа производства, характер семейных связей, жилищных условий, религии, распределения экономических ресурсов и политической власти, уровня социального благосостояния, темпов научно-технического прогресса.
Все три уровня находятся в сложных отношениях взаимной зависимости; в свою очередь, внутри каждого из них существует Целый комплекс взаимовлияний между разными параметрами старения. Однако, несмотря на очевидную связь, которая существует, например, между типичными заболеваниями пожилых и уровнем индустриального развития общества или между распространенными стрессовыми состояниями престарелых в определенных социальных группах, геронтологические исследования до сих пор носят «узковедомственный», разобщенный характер. <...>
Макротеоретический анализ — это важнейшая часть социальной геронтологии. Традиционный интерес для социологов представляет воздействие макросоциальных факторов на положение престарелых и доминирующий образ старости. Так, в ряде работ было показано, как характерное для современного общества преимущественное распространение знаний среди молодежи в сочетании с высокими темпами научно-технического развития и социальных новаций постепенно разрушило устойчивую ассоциацию между старостью и авторитетом, заменив ее образом старости как жизненной фазы, достойной презрительного сожаления. Гораздо меньше внимания в работах геронтологов уделяется обратному процессу, т.е. социальным воздействиям общественных групп и отдельных индивидов, которые подготавливают трансформацию ценностей и социальные связи на уровне макроструктуры. Как правило, геронтологи ограничивают изучение значимых перемен в положении престарелых социально-психологическим анализом на уровне группы.
Диалектическая взаимосвязь различных параметров старения и старости... должна найти отражение в теории, тем более что классическая социология обладает здесь богатыми традициями, до сих пор не востребованными геронтологией. «Расширение теоретического горизонта и связь между разными уровнями анализа является фундаментальной потребностью геронтологии, если она хочет развиваться в динамической перспективе» [с. 192]. В противном случае ее ожидает незавидная участь «статической дисциплины», где произвольно собраны разобщенные концепции, исследования и рекомендации.
Другим фундаментальным основанием «динамической геронтологии» должны стать «процессуальный подход» и принцип изменения в самом широком его толковании. В контексте современной западной цивилизации процесс старения следует рассматривать в трех временных перспективах: а) как последовательность индивидуальных возрастных изменений; б) как смену поколений; в) как процесс исторического развития. Инструментами анализа здесь могут быть понятия возрастной когорты и жизненного цикла. Популярный среди геронтологов ко-гортный анализ позволит получить адекватные результаты только в том случае, если различия возрастных когорт будут соотнесены с условиями индивидуального развития в течение жизненного цикла, с одной стороны, и с историческими условиями, внутри которых происходит развертывание жизненного цикла, — с другой.
Преимущество динамической перспективы состоит, таким образом, в том, что она позволяет осмыслить специфику наблюдаемых этапов жизненного пути как результат текущих социальных процессов.
К. А. Феофанов
СТАРОСТЬ В СОВРЕМЕННОМ ОБЩЕСТВЕ:
РУКОВОДСТВО ПО СОЦИАЛЬНОЙ ГЕРОНТОЛОГИИ: РЕФЕРАТИВНЫЙ ОБЗОР[2]
Монографическое исследование Кристины Виктор, директора Научного центра социальной гигиены при Институте медицины Святой Марии в Лондоне, посвящено старости как этапу жизни человека. <...>
Внимание автора сосредоточено на «изучении старости в рамках западного общества на основе детального анализа статистического материала» [с. 1]. Цель книги заключается в том, чтобы выявить господствующие в западном обществе стереотипы в отношении к престарелым, оценить их обоснованность и «понять положение престарелых в обществе» [с. 1]. К.Виктор привлекает также исторические сведения, с тем чтобы проследить динамику процессов старения и формирования социальных аттитюдов; приводятся результаты европейских и американских исследований в области социальной геронтологии.
Геронтология как наука о старении имеет три основных компонента — биологический, психологический и социальный и, таким образом, представляет собой междисциплинарную область исследований. <...> В книге Виктор представлено третье геронто-логическое измерение — старость в социальном контексте. Это измерение, в свою очередь, включает три различных направления. Первое имеет дело с индивидуальными переживаниями пожилых людей; здесь старость рассматривается в социальных рамках семьи, общества и культуры в целом. Второй подход стремится определить место пожилых людей в обществе. Третий изучает проблемы старости и их разрешение на уровне социальной политики. Все названные направления представлены в работе Виктор.
Опыт старости... переживается различно в зависимости от этнической, половой или классовой принадлежности индивида. Неоднозначен также образ старости, доминирующий в разные исторические эпохи. Старость является, таким образом, «гетерогенным» понятием, что делает проблематичной ее строгую дефиницию. В этой связи одна из целей книги состоит в том, чтобы «разделить пожилое население на составные части и описать имеющиеся между ними различия» [с. 2].
Многоаспектностью старости объясняется также существующее многообразие подходов к ее изучению, каждый из которых акцентирует ту или иную ее сторону или их совокупность. Так, в рамках биологического подхода на первый план выдвигаются теории физиологических изменений, сопровождающих процесс старения на протяжении всей жизни индивида. Теоретический фундамент биологического подхода составляет аристотелевское понимание человеческого организма как машины, а также близкий к аристотелевскому постулат Гиппократа о наличии фиксированной величины энергии (или «жизненности») в каждом человеке. Заметное распространение получили также теории «запрограммированного» старения, утверждающие, что максимальная продолжительность жизни и старение зафиксированы в генах данного организма. Близкие им теории делают акцент на функциях иммунной системы, которая производит антитела для сопротивления заболеваниям. Эти антитела могут стать источником болезней и старения, поскольку защитная сила иммунной системы человека убывает с возрастом.
Хронологический подход объясняет старение календарным возрастом человека. Применение календарного возраста обусловлено социальной значимостью этого показателя, отражающего стадию жизненного цикла. Тем не менее календарный возраст лишь очень приблизительно фиксирует физиологическое и социальное «качество» человека и его самочувствие; применение этого параметра должно носить относительный и конкретный характер (15-летняя девочка в современной Англии считается школьницей, в то время как в других социальных и культурных условиях она может быть женой и матерью).
Подход с позиции теории жизненного цикла подчеркивает детерминацию возраста социальными нормами и отношениями. Основными факторами здесь выступают работа и семья. Календарный возраст служит только основанием для запрещения или разрешения различных социальных ролей и поведения; выполнение этих ролей в соответствии с определенными общественными нормами и предписаниями определяет социальный возраст человека, часто не совпадающий с календарным. При этом, как показывают исследования антропологов, социальный возраст не тождественен для различных культур и исторических эпох. Предписывая тот или иной тип «адекватного» поведения разным возрастным когортам, социальный возраст осуществляет специфическую возрастную стратификацию общества.