По данным общенационального выборочного исследования, проведенного в 1975 г., среди пожилых американцев (старше 65 лет) 21 % были бездетны, 20% имели только сына или дочь, у большинства же (59 %) было двое и более детей. Если рассматривать только тех, кто имеет детей, то среди них 18 % проживали в одном домохозяйстве вместе с кем-то из детей, 34 % жили от них на расстоянии не более 10 минут езды на автомобиле, 21 % — на расстоянии 11 — 30 минут и лишь 27 % жили дальше. Соответственно 1и встречи с детьми были достаточно частыми: 53 % респондентов сообщили, что виделись с кем-то из детей накануне или в самый день опроса, 24 % — за 2 —7 дней до опроса, 12 % — в последний раз встречались с детьми за 8 — 30 дней до опроса и лишь 11 % ответили, что ни разу не видели никого из своих детей в течение целого месяца, предшествующего проведению исследования. <...>
...Одно из исследований на юго-востоке США показало, что почти половина пожилых родителей встречаются с детьми раз в месяц по каким-либо утилитарным соображениям, связанным с > оказанием взаимопомощи, а две трети видятся с детьми несколько раз в месяц просто ради общения. <...>
Таким образом, миф об изоляции старшего поколения в Америке не подтверждается фактами. Напротив, несмотря на очень ) высокую миграционную подвижность американцев, особенно молодежи и среднего поколения, частые переезды в другие города и Даже другие штаты в поисках работы, как правило, один из детей не уезжает далеко от своих пожилых родителей и общается с ними достаточно часто .<... >
По данным представительного выборочного исследования, проведенного Госкомстатом СССР в 1989 г. и охватившего 50 тысяч молодых семей, в которых оба супруга моложе 30 лет и состоят в первом браке, лишь 9,6 % пар хотят жить вместе с родителями (по обоюдному мнению супругов). Это свидетельствует о том, что все вышеописанные различия в уровне нуклеаризации семей в России и США объясняются отнюдь не более тесными родственными связями или большей привязанностью взрослых женатых людей к своим родителям в России, а почти исключительно нехваткой жилья. Однако, по тем же данным, доля семей, в которых оба супруга хотят жить не только отдельно, но и далеко от родителей (что, несомненно, указывает на натянутые отношения с последними, но вовсе не на полный разрыв с ними) еще ниже — 7,9 %. Доля семей, у которых разорваны связи со старшим поколением, должна быть меньше этой небольшой цифры, и исключение их из числа семейных групп не могло сильно повлиять на итоги исследования.
Подавляющее большинство молодых семей (63,2%) предпочитают жить отдельно, но поблизости от родителей. Это явно говорит об их установке на поддержание тесных отношений со старшим поколением. Довольно значительна доля тех (19,3 %), кто либо дал иные ответы, либо вообще не ответил, что, по-видимому, объясняется расхождением мнений мужа и жены на сей счет, поскольку на этот вопрос надо было отвечать согласно обоюдному мнению супругов [Статистический пресс-бюллетень Госкомстата СССР, 1990, № 18, с. 39].
Важный момент во взаимоотношениях между родителями и взрослыми детьми — характер и интенсивность помощи, которую они оказывают друг другу. Какая это помощь — материальная, в домашнем хозяйстве, в воспитании внуков, в уходе за больными? И кто кому больше помогает — родители взрослым женатым детям или, напротив, дети родителям?
Этим вопросам был посвящен ряд социологических исследований в обеих странах. Строго говоря, однозначного ответа на них не получено. Баланс взаимопомощи зависит от этапа жизненного цикла. Одно дело, когда супругам в молодых семьях по 25 — 30 лет и они имеют маленьких детей, а старшее поколение отнюдь еще не старое (по 55 — 60 лет) и, в свою очередь, у многих из них живы престарелые родители, которые чрезвычайно нуждаются в помощи. Другое дело, когда дети взрослеют, их социальный статус повышается, внуки идут в школу, родители выходят на пенсию, а самое старое поколение уходит из жизни. <...>
Представляет интерес и вопрос о мотивации родительской помощи взрослым детям. По данным одного из исследований, проведенных в США... три четверти родителей полагают, что они продолжают исполнять родительские роли по отношению к взрослым детям, но, с другой стороны, столько же респондентов отметили, что уже не нуждаются в таких ролях. Они наслаждаются тем, что необходимы своим детям, испытывают удовлетворение от того, что те их любят и обращаются к ним за советами, однако полагают, что хотя родительство по-прежнему представляет для них большую ценность, рассчитывать на детей как на главный источник собственной жизненной активности уже не следует.
В американских условиях помощь родителей взрослым детям часто связана с какими-то неприятностями в жизни последних: болезнью, потерей работы, разводом. В таких случаях дети даже могут временно вернуться в родительский дом.
В российских и бывших советских условиях помощь обычно носит постоянный характер и многими рассматривается как норма поведения.
Так, по данным... опроса В.Шапиро, 7 % работающих и 10 % неработающих пенсионеров придерживаются мнения, что «не следует помогать детям, так как они взрослые, самостоятельные люди». Именно такую установку стереотипы российского мышления приписывают американцам: для самих же россиян она, как видим, нетипична. В действительности американцы придерживаются скорее следующего правила: не надо помогать детям, жизнь которых протекает нормально, но, если они испытывают затруднения, помощь необходима.
Эта точка зрения весьма популярна и среди пожилых людей России. Так, 33 % работающих и 29 % неработающих пенсионеров считают: «следует помогать детям только в тех случаях, когда они никак не могут обойтись без помощи». Однако 53 % работающих и 49 % неработающих убеждены, что «нужно помогать детям всем, чем можешь, и при любых обстоятельствах, так как это долг родителей» [Шапиро В.Д., 1980].
Отметим, что между последними позициями в конкретных ус
ловиях принципиальной разницы нет. Если для американца ситуа
цию, при которой дети никак не могут обойтись без родитель
ской помощи, действительно можно назвать экстремальной (тя
желая болезнь, потеря работы, развод), то россиянину, наряду с
такими крайними ситуациями, помогать зачастую приходится в
нормальной ситуации, когда дети здоровы, работают, имеют впол
не благополучную семью, но их заработка просто не хватает для
более или менее сносного существования. Поскольку такое поло
жение типично для молодой российской семьи, дети практиче- '
ски почти всегда нуждаются в материальной помощи. То же мож
но сказать о помощи в воспитании внуков. Недостаток средств не
позволяет матери сидеть дома с ребенком, а отдавать его в дет
ский сад или ясли семья не хочет или не может. В результате на
дежда остается только на родителей молодой пары.
Один из мифов о взаимной отчужденности поколений в Америке — представление о том, что там не существует почти никаких отношений между дедушками и бабушками, с одной стороны, ц внуками — с другой. Действительно, для США не характерна ситуация, довольно типичная для нашей страны, когда дед или бабушка полностью принимают на себя родительские роли (за исключением неполных семей). У американцев не принято, чтобы родители отправляли детей к дедушке и бабушке на все время летних школьных каникул и при этом не ехали вместе с ними сами. Но это не означает, что большинству американских прародителей нет никакого дела до собственных внуков или, наоборот, что большая часть внуков не встречаются с дедушками и бабушками.
Американские социологи и геронтологи условно выделяют три группы прародителей. Первую составляют так называемые компаньоны (companionate grandparents). Они живут поблизости от внуков и часто навещают их, берут на себя ответственность за детей, когда родители временно отсутствуют, но неохотно соглашаются исполнять дисциплинарные и властные родительские функции, предпочитая быть старшими друзьями, вместе посещать места отдыха, рассказывать истории из прошлого и поддерживать преемственность в семейных отношениях. Большинство американских прародителей принадлежит именно к этой категории. <...>
Другой тип можно назвать «отдаленными» прародителями (remote grandparents), поскольку они живут на значительном расстоянии от внуков, что затрудняет регулярные встречи. В таких случаях общение, как правило, ограничивается частыми телефонными разговорами, перепиской. Некоторые из дедушек и бабушек живут неподалеку от одного из своих детей и его семьи и поддерживают с ней компаньонские отношения, с другими же детьми и внуками, живущими далеко, контакты не столь тесные.
Третий тип — прародители, «вовлеченные» в воспитание внуков (involved grandparents), в повседневную жизнь младшего поколения, выполняющие многие родительские роли. Обычно они заменяют отсутствующих мать и отца, которые чрезмерно заняты на работе, ежедневно помогают больным или поддерживают разведенных, нуждающихся в помощи.
Приведенная классификация справедлива и применительно к России. Наиболее распространенным, как и в США, можно, скорее всего, назвать второй тип. Вместе с тем есть основания предполагать, что третий тип на сегодня является более массовым. И хотя точных цифр на этот счет нет, к подобному выводу приводят два обстоятельства. Во-первых, в России очень много сложных семей, особенно среди молодых пар с маленькими детьми, которые не отделились еще от старшего поколения. Во-вторых, почти все российские матери, имеющие детей старше трех лет, работают вне дома. <...>