Согласно Юнгу, регрессия, стремление снять напряжение только частично объясняют функционирование психики и совсем не объясняют ее развития. Психика - целеустремленная система, она обращена вперед, а не назад. Деятельность души обусловлена на только причинами, лежащими в прошлом, но и задачами, целями, адресованными нам из будущего.
Эти различия сказывались на толковании снов Фрейдом и Юнгом. Фрейд придавал толкованию снов огромное значение, но решительно отказывался от всяких пророчеств. Считая сон естественным способом психотерапии, он скрупулезно исследовал смысловые и образные детали сновидения, чтобы объяснить сон, исходя из реальных событий биографии. Юнг, который тратил немало времени на записывание и литературную обработку сновидений, интерпретировал их как послания из Бессознательного, позволяющие понять и скорректировать действия, которые человек планирует, но до конца не осознает. Вот один пример Юнга.
Одному бизнесмену была предложена якобы честная и выгодная сделка, которая, однако, могла вовлечь его в мошенническую аферу. Какое-то внутреннее сопротивление заставило его отложить принятие решения. На следующую ночь ему приснилось, что его руки и плечи покрылись грязью. Когда Юнг услышал рассказ об этом сне и о предложенной сделке, он, не будучи хорошо знаком с бизнесом, сразу же высказал предположение, что сделка, возможно, окажется грязным делом. Внимательно изучив ситуацию, бизнесмен понял подвох и отказался от сделки, что спасло его от многих неприятностей.
На каждом этапе своей жизни человек решает какую-то личностную задачу, которую осознает лишь частично, а иногда и вообще не осознает. Испытывая беспокойство, он предпринимает ряд хаотических действий, смысл которых ему не ясен. Сновидение помогает понять источник беспокойства.
Уже будучи взрослым человеком, практикующим врачом, Юнг видит себя во сне ребенком, который что-то строит из камушков на берегу. С огромным интересом он следит за тем, что у него получается, но никак не может найти нужный по форме камень, который придаст окончательный смысл постройке. И вот днем, закончив прием больных, он отправляется на то самое место на берегу озера, которое видел во сне, и начинает строить. Он замечает нужный камень, ставит его на место и сразу же понимает, что камень этот - алтарь, а строит он - церковь. Выясняется и общий смысл его усилий: они направлены на то, чтобы укрепить и углубить веру, оздоровить религиозную функцию души.
Юнг с сожалением и тревогой наблюдал процесс увядания и ослабления верований в сознании европейцев. "Смерть Бога", о которой любили толковать модернисты, он осознавал, как психологический феномен, свидетельствующий о патологии культуры. Здоровый человек не может жить без Бога. Строительство души на основе веры - главное дело жизни. Основанное на вере внутреннее психологическое строительство - перерастает в социальное и материальное. Юнг выстроил на берегу озера дом в готическом стиле, напоминающий башню. Этот дом был для него символом завершения душевного строительства.
Вот еще один сон Юнга, показывающий его целеориентированную. "Я вижу себя в каменистой пустыне, рядом с желтокожим человеком. Солнце только что село. Над нами - бледное восточное небо, далекие выцветшие звезды. Мы лежим, держа в руках винтовки с оптическим прицелом и кого-то ждем. Внезапно звук охотничьего рога слышится из-за скал. Это трубит Зигфрид - герой древнегерманского эпоса. Когда он спустится на равнину, мы должны его убить. С первыми лучами солнца появляется повозка Зигфрида, сделанная из человеческих костей и начинает быстро спускаться. Мы стреляем. Зигфрид падает мертвым. Я чувствую страх и отвращение. Мы пускаемся в бегство. Проливной дождь смывает следы убийства. Но чувство вины остается".
Как истолковывает Юнг этот сон? В период, предшествовавший сну, в поисках ядра человеческой души Юнг усиленно штудирует древнеиндийские и древнекитайские тексты. Но что-то мешает ему постичь смысл восточной мудрости. Он испытывает неудовлетворенность и разочарование. Чтобы понять психологию Востока, нужно отрешиться от привычных европейских способов мышления. Сон отражает именно эту ситуацию. Ведь Зигфрид, как и сам Юнг, немец. Он воплощает в себе германскую культуру с ее рационально-практическим, эгоцентрическим, волевым характером. Европейцу трудно постичь глубинную истину бытия, обрести гармонию с миром. Сон говорит о том, что нужно "убить в себе немца", чтобы постичь истину.
Сны должны пониматься не только как продукты индивидуального воображения, но и как послания из обширной области коллективного бессознательного. Они дают концентрированное понимание смысла мировых событий, который заслонен суетой повседневности. Поэтому столь значимы, сны и фантазии. Пренебрегать ими - значит пренебрегать самым важным и ценным из того, что произрастает в душе.
Юнг сознавал угрозу психическому здоровью, которую таит в себе слишком пристальное внимание к Бессознательному. Ведь индивидуальная психика маломощна, хрупка по сравнению с Универсумом. Стремление понять Вечное и Абсолютное не может увенчаться успехом. Это - одна из причин безумия. "Временами я чувствовал", - пишет Юнг, "что материал Бессознательного буквально затопляет меня. Реальный мир, другие люди, как бы перестают существовать. Но я понимал, что, расширив, таким образом, границы своей личности, я не перестаю быть конкретным живым человеком. Я не хотел вставать на путь Ницше, которого его великие прозрения привели к безумию. Нельзя жить только усилиями духа. Я повторял себе, что я - швейцарец, психиатр, имею семью и живу на Морском проспекте в доме N 228".
Фрейд видел в культуре систему запретов, ограничивающих и вытесняющих естественные влечения. Юнг понимает культуру как систему символов. Он считает человеческую потребность в символизации более настоятельной, чем какую-либо другую. С помощью символов человек создает модель окружающего мира, строит планы поведения и сценарии развития событий, ориентируется в историческом и социальном пространстве.
Символами принято называть знаки, приметы, образы, содержащие указания на какую-либо вещь или событие. Этимологически понятие символа связано с греческим глаголом "соединять", "сталкивать", "сравнивать". Уже отсюда видно, что символ связывает сознание и его предмет. Символ, согласно Юнгу, выражает то, что мы лишь предчувствуем, но точно не знаем. В нем есть возможность развертывания содержания, путем домысливания, воображения, ассоциативных связей. Не следует смешивать символ и знак. Знак только обозначает известный предмет, его функция - служебная. Символ же обладает самоценностью, он есть органический элемент психической и духовной жизни. В качестве символов культуры выступают у Юнга духи, демоны, боги, идеи, законы, религиозные догматы и научные теории. Все пространство культуры заполнено символами.
Символ всегда к чему-то относится. К чему? Во-первых, к архетипам, лежащим в основании культуры. Во-вторых, к целям, действиям человека, вещам, которые его окружают. В-третьих, к другим символам.
Именно путем изучения символов Юнг приходит к выводу о единстве архетипических оснований всех культур. В мифах различных народов, сновидениях, детских рисунках, фантазиях и бредовых идеях шизофреников можно встретить одни и те же символы, например, крест, круг, золотой цветок и более сложные фигуры, которые повторяются вновь и вновь в различных контекстах. Освобождая эти широко распространенные культурные символы от личных и случайных ассоциаций, мы приближаемся к естественным архетипам, которые устойчивы, универсальны и формальны. В отличие от архетипов, символы - подвижны, конкретны, содержательны. Архетип можно уподобить системе силовых линий в насыщенном растворе. Благодаря особой конфигурации этих линий выпадающие из раствора кристаллы принимают именно эту, а не другую форму. Архетипы изначально присутствуют в сознании всех людей. Поэтому каждый человек способен создать свою символическую модель мира - в соответствии со своим жизненным опытом. И благодаря тем же архетипам люди, имеющие различный опыт и различные убеждения, способны понимать друг друга.
Юнг усматривает в работе любой психической функции - памяти, мышления, воображения - некоторую априорную архетипическую установку, которая инициирует процессы припоминания, мыслепорождения и образотворчества. Любой конкретный, сиюминутный образ наполняется содержанием на основе архетипической схемы. Существует много индивидуальных и национальных символических образов врага, друга, любви, власти, отцовства, материнства, жизни и смерти. И столь же много их реальных воплощений. Но за этими символами стоят некоторые общие прообразы - архетипы, которые также можно назвать "врожденными идеями" или "априорными формами сознания". Благодаря общим архетипам люди, вкладывающие разное содержание в понятия "счастья", "Бога", "любви" все-таки понимают друг друга. Даже спор между верующим и атеистом возможен лишь потому, что оба знают нечто общее о Боге.
Поскольку символы взаимно обозначают, дополняют и проясняют друг друга, вся проблематика духовной жизни в значительной степени сводится к соотношениям символов, которые могут быть художественными, политическими, мифологическими. Юнг выделял символы религиозные, которые относятся к силам и сущностям особенно могущественным: они могут оказать помощь, причинить вред, они величественны и прекрасны, поэтому их можно любить и преклоняться перед ними.