Смекни!
smekni.com

Модели НЛП в работе психолога, Гагин Тимур (стр. 30 из 61)

· Сказка-метафра, которую вы еще прочтете, отличается именно тем, что каждый, кого мы после прочтения спрашивали: «О чем она?», отвечал что-то очень свое и всякий раз — разное.

При всей волшебной красоте или, наоборот, бытовой простоте метафоры — все-таки это техника. И выполнять ее надо правильно. Пусть лучше будут хромать красоты стиля и языка, чем сломается стройная схема профессиональной работы.

· Кстати, метафорой может быть и рисунок, и музыка. И — их обсуждение.

Итак в метафоре должно быть:

1. Символическое описание основной сути проблемы;

2. Символическое представление основных действующих сил (в качестве персонажей);

3. Неопределенный символ решения проблемы;

4. Символическое применение неопределенно описанного символа решения проблемы;

5. Отражение конфликта-столкновения, как центральное событие;

6. Разрешение: сильное, эмоционально значимое описание того, как «все будет хорошо»; когда ситуация разрешится для всех основных действующих сил;

7. Общий праздник.

Что все это значит? Сейчас разберемся.

Суть проблемы:

От проблемы к ее метафорическому описанию мы проходим за три шага: формулирование проблемы, формулирование класса проблем, формулирование символа проблемы. То есть, к примеру, человек — недолюблен. И к миру недоверчив. Класс проблем: недостаток ценного, важного для жизни. Символ: окруженный горной грядой мир холода и снега, где мало тепла и солнца.

Персонажи:

В качестве героев в метафору можно вводить не только символические описания людей, но и сил, чувств, качеств и возможностей. В нашем случае, когда дело касается внутреннего «Я» человека, на таких героях-олицетворениях все и будет держаться. Это может быть и сама горная цепь — как персонаж, препятствующий проникновению тепла и света. Мы можем встретиться с заколдованной феей лета, грустно наблюдающей охлаждение ее родного мира, который она когда-то согревала, и героическую птицу, которая, преодолев препятствия донесла до жителей холодной страны весть о том, что там, за горами есть тепло… И так далее.

Решение:

Это должно быть «нечто». То есть не конкретная программа действий, а что-то туманное, но тоже олицетворенное в герое или предмете. Ключ ли к дому заколдованной феи, таинственный флакон с напитком, волшебный свиток или неведомая дорога, другой, мало доступный волшебник или та же героическая птица, которая покажет путь…

· Кстати, перечтите «Волшебника изумрудного города»: тут и Гудвин, «великий и ужасный», тут и мозги из опилок, и шелковое сердце, и напиток смелости — символы, символы, символы…

Применение:

Это очень тонкая часть метафоры. По сути, она бегло упоминается одним-двумя размытыми предложениями. Герой «просто» получает информацию о том, как символ решения применять. Но это центральная часть внушения: выход есть, решение возможно, и вот вероятное направление. В нашей истории с горной страной можно говорить о выходе за пределы гор, о расколдовывании феи, о долгом пути к сильному волшебнику, о необходимости что-то чем-то окропить из флакона, чтобы — произошло чудо.

Событие-конфликт:

Обычно для клиента все это трудно и тяжело. Так же должно достаться и главное чудо. Да, чудо произойдет. Но — как только… Как только герой достанет флакон, пройдет путь, уговорит волшебника, вспашет поле, найдет проход в горах или сдвинет их.

· А вот если суть не в том, чтобы настроить на тяжелую работу по изменению, а подтолкнуть к очевидному и нетрудному изменению, то и событие должно быть парадоксальным: такая, дескать, мелочь, а такие последствия.

И еще одна важная вещь, которая отличает метафору от детской сказки и «взрослого» рыцарского романа с «хорошим» и «плохим» парнем. У нас не должно быть побежденных. Не должно быть окончательно «плохих парней». Во-первых, мы не знаем точно (хотя и старались) с кем из персонажей свяжет себя наш клиент (и, кстати, может связать не с одним, а с несколькими). Во-вторых, по ходу сюжета обязательно должно выясниться, что все «плохие» — не такие уж и плохие, только у них свои трудности и свое понимание того, как будет «лучше». И чем парадоксальнее, непредсказуемей это выяснится, чем неожиданней окажется выход — для всех персонажей — тем действенней окажется метафора.

Поэтому уничтожения, поражения и унижения персонажей в нашей метафоре не будет. А будет — Чудо. После того, как герой произведет необходимые (и часто неочевидные) действия. Например, не войной на темный лес пойдет, а овраг вычистит.

· «Не стреляй, Иван-царевич, я тебе еще пригожусь!»

Разрешение ситуации:

Помните у Карлсона: «Свершилось чудо! Друг спас жизнь друга!» Вот-вот, такое настроение и должно царить в нашей метафоре, когда мы подробно, ярко, в красках и деталях, во всей радости и полноте описываем — как стало.

Мы не описываем механизм действия чуда: в механизме клиент может усомниться. Что и как сработало, мы вообще пробрасываем. Нам не логика важна, а — вера. Вера в то, что чудо — возможно. И надежда есть. Мы красочно упираем на то, что — сработало. Получилось.

· «И так произошло»… «И сразу стало»… «И в тот же миг»… «И когда последняя капля упала»… произошло что-то. ЧТО-ТО. И это значит, что… словом, «все теперь будет хорошо». Подробно и со слезами счастья на глазах у всех героев. И у рассказчика.

И клиенту пусть наша радость передастся.

Праздник:

Теперь нам нужно завершить метафору, подкрепив веру в чудо авторитетным утверждением того, что все это героям не показалось, а все так и было на самом деле. Что эффект сохранился.

· «И они жили долго и счастливо».

Обычно это описание праздника, на котором присутствуют все персонажи, которые теперь подружились и помирились. У каждого есть свое дело, и все вместе они все делают как надо. А вокруг продолжается все то хорошее, что началось с Чуда.

Наверное, теперь читателю будет интересно составить метафору свою. И, прежде чем вы это сделаете, давайте отметим: метафора — это не обязательно волшебная сказка. Это и бытовая история о соседе или другом клиенте, и «воспоминание» из «недавно прочитанной книги», и притча из Евангелия или Корана, и предположения из серии «как было бы, если бы», и, иногда всего два-три предложения в качестве сравнения.

· «Один мой знакомый как-то все вату под плечи подкладывал, чтобы солиднее казаться, а потом взял и пошел в спортзал. Теперь свои плечи — ого-го. Так в зал и ходит уже два года». Рассказывается к слову, когда речь идет о навязчивых усилиях клиента по поиску внешних доказательств своей значимости: машина, должность, галстук… Однако и в этом коротеньком кусочке — все на месте. Разберите по шагам, если хотите.

Как рассказывать. Вложение и речевые шаблоны

Однако, не только «что» мы рассказываем имеет смысл. Важно и — как мы это делаем.

Внушение можно усилить, если рассказывание метафоры усложнить. Сделать трехслойным. То есть, по сути, рассказать несколько метафор, вставленных одна в другую. Схематически это можно представить так:

— Начало первой метафоры;

— Начало второй метафоры (обычно через «кстати» или вкладывается в уста одного из героев первой истории);

— Треться метафора (обычно коротенький кусочек, где зачастую внушение идет прямым текстом: «Тот мой знакомый еще все любил повторять: «Давайте жить дружно!», так вот он и попал как раз…»);

— Окончание второй метафоры;

— Окончание первой метафоры.

Работа этих сложностей в том, чтобы по итогам рассказа сознание лучше всего зафиксировало сюжет первой метафоры, что-то помнило из второй и практически забыло третью. Что нам и нужно, потому что внушение тогда — усиливается.

Например, если взять уже разобранные образы, мы начинаем рассказ о зимней стране, упоминаем о заколдованной фее, начинаем рассказывать ее историю, в середину вставляем «заветное слово», которое и должно ее расколдовать, завершаем ее историю, продолжаем и завершаем историю о зимней стране.

· Кстати, в одну большу метафору по ходу можно вплетать куда больше двух вставных. Было бы желание. И навык. И хорошо, если все метафоры будут иметь общую направленность.

И еще. Кроме последовательности рассказа, большую важность имеют и сами слова, которые мы используем, и то, как мы их произносим.

Одним из важнейших навыков рассказывания чего бы то ни было, если мы имеем в виду внушение, является выделение отдельных слов голосом. Выделяем мы, естественно, не просто для большей выразительности, а с умыслом. Умысел здесь в том, чтобы выделенные в рассказе слова сами по себе составляли словосочетание-внушение. Поскольку клиент следит за рассказом, да и выделяем мы не грубо, а еле заметно (паузой до и после, легким понижением голоса, наклоном головы и т.д.), то такого вот «встроенного» внушения он не замечает. Ну и хорошо.

Приятным отличием от профессионального рассказчика для нас служит возможность рассказывать — скучно. Потому что когда клиенту скучно, его сознание отвлекается. И поэтому мы многословны, мы используем повторы, как бы ненужные разъяснения, отступления в сторону (а это все метафоры и встроенные внушения), мы говорим банальности и очевидные вещи, и через некоторое время весь наш текст кажется клиенту уже банальным и до зевоты очевидным.

· Что и требовалось: клиент воспринимает текст некритично, а текст-то внушающий.

А еще нам не нужно останавливаться на подробностях. Наоборот, мы можем себе позволить разговаривать очень и очень неопределенно.

· «Как-то так (как? неважно) получилось, что у героя оказалась именно такая (какая?) лошадь, которая была ему нужна (по каким признакам?). Она помогла герою выбрать нужную тропу (как помогла? что она сделала? каковы признаки нужной тропы?) и, используя свои волшебные способности (чего такого магического она могла?), быстро прискакала к симпатичному домику (как выглядел домик?)…» и т.д.

Очень помогают нам правильные переходные слова. Мы не говорим «но», мы говорим «и». Несвязанные между собой предложения и высказывания мы объединяем оборотами «когда — тогда, если — то, потому что, поэтому, и это вызывает» и т.д. А поскольку клиент слегка в трансе, да еще скучает, то есть слушает не очень внимательно, он такую вот «логику» — пропустит.