· Не надо портить то, что работает.
А что делать, если установка жить — мешает? Если выявленная суть проблемы прямо упирается в негибкое, железобетонное представление о том, что «надо так», а кто «не так», тот или не наш человек, или вообще мерзавец?
· Или «я не могу иначе»…
Девушка не должна знакомиться первой!
Так порядочные люди не поступают!
Думать о деньгах — это свинство!
Он должен был предупредить!
Она была обязана быть рядом в такую минуту (а иначе это предательство, а с предателями никаких отношений быть не может)!
Мир должен быть добр!
Люди должны быть справедливы!
«Ничего не просите, гордая женщина, сами все предложат и сами все дадут!»
· Тут вообще характерен внутренний упор на «должен». И я — «должен», и мир, и люди в нем — «должны». И не кому-то что-то конкретное по договоренности, а в принципе. Должны и все тут.
Важно помнить, что сила установки — в опоре на лежащую под ней настоящую потребность. И в простой теории (а не в трудной практике) наше дело в том, чтобы показать человеку другой, более удобный ему и окружающим способ удовлетворять эту потребность. А потом его на этот «путь» наставить. Перевести. И подтолкнуть, чтобы человек ходить иначе (менее криво) привык. И чтобы это ему понравилось.
Это важно — чтобы понравилось. Человек может понять нас умом. Но у него есть привычка, от которой он просто так не откажется, у него есть страх перед новым и вообще нормальное желание поменьше трудиться и побольше получить.
· То есть меняться не самому, а чтобы «изменилось само».
Поэтому легкое на практике (изменить образ жизни к лучшему) оказывается весьма непростым в теории. Еще и потому, что просто так люди своим принципам — не изменяют. Даже если они серьезно портят им жизнь. Точнее, люди обычно не связывают свои принципы и свои беды.
· Вот мы и поможем обнаружить связь.
Однако прежде чем помочь человеку связать его гнев, слезы, раздражение и отчаяние с его же собственными претензиями к миру, надо в этим претензиях разобраться. Люди редко делают глупости, оценивая их именно как глупости. Обычно они думают, что поступают наилучшим способом из всех, что предлагает мир, «так сложились обстоятельства», «лучше — я не могу».
И обнаружение дезадаптивной установки в этой ситуации — это поиск и осознание идейной подоплеки проблемного поведения: «Почему я считаю нужным вести себя, думать и переживать именно так? Почему я уверен, что это правильно? Почему я упорствую во мнении, что этот способ жить — самый лучший из возможных?»
Казалось бы — все просто. У тебя проблемы — делай все иначе. Откажись от этих желаний, смени этот круг общения, эту работу, эти претензии, принципы, смени мысли… Словом, поменяй все, что заставляет тебя переживать, причиняет тебе боль. Просто потому, что оно — причиняет боль.
· Собственно, это мы обычно клиенту и предлагаем. И наталкиваемся на стену: НЕТ. ТАК измениться я не могу. А почему, собственно? И тут клиент выкладывает свою — картину мира. Точнее, тот ее кусок, который проблему и питает.
От изменения удерживает очень простая и очень сильная вещь. Человек (осознанно или нет) жестко уверен в том, что если придется что-то менять глубоко, то будет — еще хуже. Вспомните, что обычно просят клиент поначалу: меньше нервничать, лучше спать, выйти замуж, улучшить память, испытывать меньше отвращения к своей работе или учебе и т.д. То есть — просят изменить на поверхности.
· Изменить — симптом.
И это тоже можно, если глубокие изменения окажутся более дорогостоящими, чем искомый результат.
А вот если человек приходит (или доходит во время выявления сути проблемы) с тем, что «так жить нельзя», если его и впрямь «достало» — тут уже надо добираться до истоков. И истоком обычно оказывается искаженное «знание о мире».
· Дезадаптивная установка.
Как правило большинство таких установок касается не бытовой конкретики, а вещей и отношений, что называется, «по большому счету». И конкретное поведение оказывается уже — проекцией установки на реальность.
В человеческом мировоззрении важное место занимают такие установки:
Я — это...
Мир — это...
Жизнь — это...
Люди — это...
Мужчины — это...
Женщины — это...
Семья — это...
Дети — это...
Родители — это...
Деньги — это...
Счастье — это...
И другие того же уровня. У каждого человека есть продолжение-ответ, который отражает и отношение человека к этой теме, и его отношение к самому себе.
Поиск таких установок от процесса выявления сути не отграничен четко.
· Для клиента все это вообще один разговор «за жизнь».
Мы начинаем специальный поиск во-первых, если в предыдущем разговоре искомые установки еще не обнаружились сами (и тогда можно просто к этом вернуться: «вот Вы говорили…»), а во-вторых тогда, когда считаем что болезненное место — суть проблемы — уже обнаружено, и пора искать его “идеологическое обоснование”.
Итак, мы продолжаем разговаривать, но теперь основное внимание уделяем расспросам о том, «почему?», «из-за чего?» клиент принужден поступать именно так.
· А если мы думаем, что «это и так понятно», то это работает наша установка. Может быть, она похожа на установку клиента. А может быть, и нет.
Мы вежливо выслушиваем ссылки на других людей и обстоятельства, но раз за разом сворачиваем разговор на внутренние основания: «Хорошо, именно в этих обстоятельствах, почему Вам нужно было вести себя именно так?»
· Кругов может быть много, клиент не торопится принять мысль о том, что он тоже одно из обстоятельств и один из тех нехороших людей, которые ему жизнь — портят.
В репликах клиента мы ищем ссылку на то внутреннее решение-установку, которое лежит в основе нынешнего положения вещей, мешая обнаружить иной вариант поведения, который бы изменил ситуацию к лучшему.
Таких установок может быть много, не нужно хвататься за все. Во-первых не любая установка — это плохо. Во-вторых, нас интересует именно та, которая относится к области заявленной проблемы.
Как только мы слышим или хотя бы можем предположить в объяснениях человека мировоззренческие аксиомы из серии «должен», «надо», «всегда», «все», «никогда», «никто» и прочую безапелляционность — мы у цели:
— Все так поступают (должны так поступать).
— Мне никогда не повезет. (Установка из серии «Я — это…»).
— Все мужчины — сами знаете.
— Я должна сделать для него всё.
· Или наоборот.
— Успех — это деньги (в смысле — только деньги и всегда деньги).
— Счастье — это когда тебя понимают (значит, я могу быть счастлив только при условии, что меня будут понимать. И не кто-то вообще, а именно она.)
— Мир устроен так, что (тут можно сразу опознать установку) стесняться нечего.
— Я не могу так поступить… (Почему? — Так нельзя. — Почему нельзя? — Это нечестно. — И что в этом такого? — Ну, надо же быть честным...)
— Вы понимаете, он меня бросил! (И что? — Как что?! Так не поступают! — А как надо? — Надо предупреждать! — Кто кого должен предупреждать? — Мужчина женщину должен предупреждать. — Прежде чем бросить? — Ну, да…).
— Мне не следует ссориться с тещей.
· И в том же духе.
Когда на уровень установки мы уже вышли, остается помочь клиенту сформулировать ее в общем виде (установка — классический пример обобщения) и — дело сделано. По итогам этой процедуры мы должны получить четкое суждение о том, что «должно» или «не должно» быть, что «надо» или «не надо» делать, что «хорошо», «плохо» или «правильно» и т.д. Нам нужна управляющая идея, из которой проблемное поведение вытекает логически, становится очевидным и единственно приемлемым:
«Настоящие мужчины поступают только так».
«Нельзя жаловаться женщинам на жизнь».
«Этим мужчинам вообще нельзя доверять».
«Кошки вредны».
Словом, нам нужно понять почему человек ведет себя именно так, как он себя ведет.
· А еще нужно, чтобы установку эту сформулировал и проговорил в ответ на наши вопросы человек сам. Во-первых, высказав все это вслух, он уже может слегка усомниться, что немаловажно. А во-вторых, сделав утверждение, он готов теперь развивать эту мысль, отвечая на наши невинные и благожелательные вопросы. А мы можем эти вопросы ему — задавать.
Влезать в идеологические дебри и начинать «разрушать» или корректировать установку прямо сразу не надо. А вот дать повод начать хотя бы немного сомневаться — уже пора. Поэтому мы не высказываем встречных лобовых суждений. Мы — спрашиваем. Мы просим уточнить, помочь нам понять (и проявляем редкую непонятливость), помогаем (!) клиенту понять себя самого. Но — и только. Мы не нападаем на мировоззрение клиента даже в этой мелочи. Мы только немного расшатываем его, подталкиваем к осмыслению сказанного, рассмотрению других возможностей.
· Если клиент воспримет наши вопросы как желание переделать его мысли — как агрессивное, по сути, действие — следующие минуты или часы мы проведем за восстановлением контакта.
Так что осторожность, сочувствие, наивные глаза и позиция «Вы, наверное, правы и меня почти убедили, осталось только несколько вопросов, на которые хочется получить ответы» — такая позиция окажется в самый раз.
При всей внешней легкости выделения дезадаптивных установок в разговоре, для этого нужен навык.
· Лучше, конечно, если вы приобретете его не из книги, а на хорошем семинаре по психологической практике. Или в собственной практике. Но это как повезет.
Этот навык можно потренировать на пару с коллегой, взяв обычный тест неоконченных предложений. Вы предлагаете человеку продолжить предложения, то есть высказать суждение, опираясь на его собственное мировоззрение. Иногда такое высказывание сразу дает нам установку.