- У вас, по-видимому, был такой же кризис. Вы же не всегда были известным драматургом. И всё, что пережил персонаж, который сыграл Янковский, всё это прошло и через вас.
- Нет. Здесь есть одна хитрость и особенность. Как только я начинаю писать себя и свои переживания, то у меня дерьмо получается. Я начинаю слишком сострадать, жалеть и любить себя. Получается дерьмо. Если я беру судьбу и её делаю, сочиняя, своей, то возникает третий результат, третий персонаж, то ли мужчина, то ли женщина. В тех же «полётах» есть сцена, когда герой едет к матери на поезде.
(На основании психоанализа я предположил, что часть сценарных «полётов» и фантазий моего пациента являются проявлением психики моего пациента, то есть проявлением скрытых от моего пациента нереализованных желаний. Но почему эти фантазии носят порой негативный и кризисный оттенок?)
Это моя история. Я из Одессы пытался доехать до мамы. Я никогда не имел право никогда расслабляться. Я не могу пить долго. Вечером я выпил, то утром нет. Я жалею, когда у меня пропадает день и я ничего не делал. Я не могу с друзьями поехать на рыбалку на три дня и с ума сойду от того, что мне хочется снимать, писать, сочинять или быть с моей семьёй.
- И всё-таки если вернуться к проблеме мужчины и его кризиса…
- У меня не было кризиса…
(Психологическая защита?)
- Вы сами не ощущали смысловой кризис, когда новых ценностей нет, а старые уже не радуют.
- Нет.
- Когда мужчина шарахается из одной крайности в другую…
- Нет…
- Помните сцену, когда персонаж Янковского сталкивается с режиссёром, который ему говорит, дескать, ты мужик-обыватель иди к себе домой, к жене, к телевизору, к своим примитивным ценностям, дескать, мы тут кино снимаем. У этого мужика глубокий кризис, а ему вежливо указали, что он есть ничтожество. Это всё вы ощущали когда-нибудь?
- Нет.
(Мой пациент три раза утвердительно произнёс «нет». По-видимому, я как психоаналитик, ещё не заслужил достаточного доверия ко мне со стороны моего талантливого пациента).
- Ну, вы же не всегда были известным драматургом и сценаристом. Неужели, у вас не было такого, когда вас оценивали как обывателя и быдло?
- Было. Но я после этого отряхивался и шёл дальше, шёл вперёд Жил три года после окончания ВГИКА без паспорта, без прописки, без денег, без работы. Три года в Москве без жилья. То есть одиночество полное. Легко можно было отдаться соблазну и уехать в другой город. Значит, бы Мережко в кино не было. Абсолютное звериное желание состояться. Это не то, что мрачно и хмуро, а шутя, весело, друзья, выпивки, всё, но главная цель – хрен вы меня положите на лопатки! Не лягу!... Не лягу! Вот это наверное главное качество, которое меня держит и по сегодняшний день.
- И всё-таки, вам не удаётся отбрыкаться от роли кризисного мужчины и вас вгоняют в эти роли взрослого мужчины, который пытается молодиться.
- Да я играл роль такого в сериале «Провинциалы».
- На ваших персонажах всегда одет какой-то кризис, некая парадоксальность. Не так ли?
- Но в жизни я не ощущаю кризиса. Вот, что поразительно, опять-таки. Конечно, бывают смятения, но главным образом они бывают связаны страхом за своих детей. То, что я не смогу снять или написать. Это отсутствует. Я за три года снял шесть картин. Одна из них «Сонька - золотая ручка». У меня нет страха перед профессией. У меня бывает короткое беспокойство за своих детей. Но когда я остался папа-мамой, то чувство ответственности выросло за детей не вдвойне. А так то, что я играю такие персонажи… творческому человеку свойственно хотя бы на бумаге пострадать. Влезаю в эту шкуру. У меня такого никогда не было. Я стараюсь не допускать, чтобы у меня не возникали кризисные ситуации.
(Мне не удалось до конца через анализ творчества раскрыть личность моего пациента. Мой пациент всячески пытался противоречить фундаментальному психологическому факту, что о чём бы художник не рисовал, он, не осознавая рисует себя. Насколько это ему удалось узнаем ниже. Попробуем пойти по другому пути ).
- Я хотел бы наше общение построить так, чтобы вы разоблачали меня в том, в чём я заблуждаюсь при выражении моих представлений о вас.
(Это мой провокационный вопрос).
- Вы во всём заблуждаетесь. Вы ничего…(Упущение). Никто, кроме меня самого ничего не знает.
- Вот вы меня и будете разоблачать…
- В какой-то степени…Некоторые знают меня на процентов 50-60, хотя у нас абсолютно доверительные отношения, абсолютная дружба. Поэтому никто меня не знает, (Ярко улыбается и начинает смеяться ) совершенно. Я тот, кто никому не известен (Смеётся).
- Да, вы и сами, наверное, себя не знаете? Личность часто держится на тайне о себе? Не так ли?
- Знаю… знаю.
- Тайна о себе движет творчество?
- Вы знаете насколько я себя знаю и что во мне меня двигает. Я знаю, что мне когда и что сделать, как поступить. Я будучи человеком эмоциональным, при этом достаточно рационален. Я эмоционален в творчестве, но стараюсь быть рациональным в поступках, просчитываю всё-таки. И поэтому, иногда ошибаюсь. Потому, что сердце – это самый точный инструмент человека. Ум, анализ - это слабый компьютер.
- Вы пишите сценарий как наблюдатель, подсматривая за жизнью, или вы сами растворены в сценарных диалогах?
- Чаще всего сам. Пишу эмоционально… Это я… понимаете.
(Наконец-то).
У меня 18 пьес поставлено. У меня 56 сценарий. С одной стороны, драматургия, это рациональный вид искусства, это всё-таки конструкция. Я пишу по наити. Но это наити строится так, что оно очень рационально. Я знаю, что этот эпизод я затянул, тут нестыковка, тут у меня провалились характеры, тут нет событий. Это фантазии. Моё состояние. Вот я сейчас закончил продолжение «Соньки золотая ручка». Трепетно отношусь к этой работе. И к образу. Меня там ругают.
- А конечно же вы там тоже есть?
- Конечно. В самом персонаже.
- А где вас там можно найти?
- В авантюрности, хотя я не авантюрист…
(Я предположил, что это неосознаваемая психическая тень моего пациента с которой он борется и оказался прав. См. ниже).
- В этом сценарии есть ваша тень, не так ли? Она в вас сидит. И распознаётся она благодаря вашим утверждениям. Чем больше часть нашей психики утверждает об одном, тем больше другая её часть утверждает об обратном.
- Конечно. Её жизнь, её страдания, хотя я этого не прожил, но ты берёшь и делаешь свою матрицу и пытаешься положить на неё образ. Благодаря этому получается и эмоционально, и чувственно, и сюжетно.
- А может быть всё это ваши переживания по поводу современных реальных аферистов, которые у вас вызывают беспокойства? Вы реагируете таким образом своей «Сонькой»?
- Понимаете, мне с одной стороны, жалко аферистов, авантюристов и воров… жалко.
- Давайте продолжим и поищем где в ваших сценариях можно найти именно вас.
- В полётах во сне и наяву, хотя это и не я. (Пауза). Да нигде больше.
(Опять - двадцать пять).
- Ну, постарайтесь уж. Неужели ?
- Нигде, я сейчас перебираю свои сценарии. Нет.
- А помните, персонаж Янковского в «Полётах во сне и наяву», который разыграл своих коллег своим мнимым утоплением? Такого не было близко?
- Нет, это мои фантазии.
(Истоки любых фантазий художника свидетельствуют о скрытых желаниях).
- Я вам тогда могу позавидовать, что у вас не было мужского возрастного кризиса.
(Это психологический ход).
- Я никогда не допускал… Я не знаю что такое климакс. Я абсолютно психически сильный человек. Я старше вас, но у меня такой проблемы нет. Как только вы теряете уверенность в себе, то это сказывается на походке, на лице, на выражении глаз, на руках. А когда ты идёшь… боец… уверенный, не надо, а уверенный это разные понятия, то на вас будут обращать внимание. От мужчины, также как от женщины должна идти энергия уверенности.
(Согласно психоанализу, с кем бы мужчина не общался и не переживал в течении всей жизни, в конце концов он находится в диалоге с Женщиной, и, многие невротические и кризисные проблемы завязаны именно на том, как протекает этот диалог. Попробуем поработать в этом направлении).
- Вы себя идентифицируете не только как драматург, но вы ещё и мужчина.
- Не буду хвастаться. Тут проблем в этом никаких нет. В большинстве случаев, что хочу, то и делаю.
- Мужчинам свойственно бояться потерять голову благодаря женщинам и благодаря этому карьеру, свою суть, своё самолюбие. В животном мире есть такое животное богомол. Самка отламывает голову у самца и он поэтому её энергичнее и дольше совокупляет до потери пульса, без головы.
- Хороший образ. (Улыбается).
- У нас у мужчин есть страх любви и женщины часто говорят на этот счёт своим избранникам: «трус». Что вы об этом скажите?
- То, что я сказал вам, что я являюсь слишком рациональным, но это так. Дело в том, что когда я был женат и жена была жива, то безусловно были романы. Даже не романы, а секс на стороне, но я абсолютно жёстко понимал, что у меня есть жена и двое детей. Жена любимая. Двое детей любимых. Я понимал, что я никогда от них не уйду. Я это понимал, хоть четвертуй меня. Я не позволял заводить себе романы.
- Были внебрачные контакты, но не связи? Не так ли?
- Да. Когда умерла Тамара, то у меня случился роман. Он длился два с половиной года. (Пауза.) Мучительный, изматывающий, доводящий до обморока и одну и другую сторону. Я от детей ничего не скрываю. Даже случайные контакты… И дети знали об этом контакте. И может быть впервые в жизни я почти потерял голову, что мне не свойственно совершенно. Я не допускал ни в одних связях с женщинами того, чтобы я терял голову. Я потерял, в своё время голову от своей жены. А тут я устал от нервотрёпки. И когда мне было сказано самое страшное слово, дескать у тебя дети взрослые и ты можешь жить от них отдельно, то я окатился холодным душем. (Пауза). Я сказал: «Нет» (Переживает и вздыхает). Меня как обрубило. Тяжело было обрубать. Впервые в моей практике я увлёкся до такой степени, что едва ли не совершил такую трагическую ошибку. А мог совершить и моя бы жизнь покатилась бы…