История болезни и анализ
337
сказывает мне со значительным сопротивлением: "Пришел водопроводчик и сначала клещами отнял у меня мой зад, дал мне другой, а потом и другой Wiwimacher. Он сказал мне: "Покажи мне зад", и я должен был повернуться, а потом он мне сказал: "Покажи мне Wiwimacher". Отец улавливает смысл этой фантазии-желания и ни минуты не сомневается в единственно допустимом толковании. Я: "Он дал тебе больший Wiwimacher и больший зад". Ганс: "Да!" Я: "Как у папы, потому что ты очень хотел быть папой?" Ганс: "Да, и мне хотелось бы иметь такие же усы, как у тебя, и такие же волосы (показывает волосы на моей груди)". "Толкование недавно рассказанной фантазии — водопроводчик пришел и отвинтил ванну, а потом воткнул мне бурав в живот -сводится теперь к следующему. Большая ванна обозначает зад. Бурав или отвертка, как это и тогда указывалось — Wiwimacher1). Эти фантазии слишком идентичны. Тут открывается также новый доступ к страху Ганса перед большой ванною. Ему неприятно, что его зад слишком мал для большой ванны". В следующие дни мать несколько раз обращается ко мне с выражением своей радости по поводу выздоровления мальчика.
Дополнение, сделанное отцом спустя неделю: "Уважаемьш профессор! Я хотел бы дополнить историю болезни Ганса еще нижеследующим. "1. Ремиссия после первого разъяснения не была настолько совершенна, насколько я ее, быть может, изобразил. Ганс во всяком случае шел гулять, но с принуждением и большим страхом. Один раз он дошел со мной до станции "Таможня", откуда виден наш дом, а дальше ни за что не хотел идти." "2. К словам малиновый сок и ружье. Малиновый сок Ганс получает при запоре. Ружье — Schiessgewehr. Ганс часто смешивает слова schiessen и scheissen — стрелять и испражняться."
!) Может быть, следует прибавить, что слово "бурав " имеет отношение к слову "родить " (Bohrer — geboren, Geburt) Ребенок не различает gebohri от geboren Я принимаю это предположение, высказанное опытным коллегой, но сомневаюсь, имеем ли мы здесь дело с глубокой общей связью или только с использованием случайного созвучья в немецком языке И Прометей (Праманта) -создатель людей — этимологически соответствует бураву Ср Abraham- Traum und Mythus
338
З.Фрейд
"3. Когда Ганса перевели из нашей спальни в отдельную комнату, ему было приблизительно 4 года". "4. Следы остались еще теперь и выражаются не в страхе, а во вполне нормальной страсти к вопросам. Вопросы относятся преимущественно к тому, из чего делаются различные предметы (трамваи, машины и т.д.), кто их делает и т.д. Характеристично для большинства вопросов, что Ганс задает их, несмотря на то, что у него ответ уже готов. Он хочет только удостовериться. Когда он меня однажды очень утомил своими вопросами и я сказал ему: "Разве ты думаешь, что я могу ответить на все твои вопросы?", он ответил мне: "Я думал, что ты и это знаешь, раз ты знал о лошади". "5. О своей болезни Ганс говорит, как о чем-то, давно прошедшем: Тогда, когда у меня была глупость". "б. Неразрешенный остаток, над которым Ганс ломает себе голову, это: что делает с ребенком отец, раз мать производит его на свет. Это можно заключить из его вопросов: Не правда ли, я принадлежу также тебе (он думает, не только матери). Ему неясно, почему он принадлежит мне. С другой стороны, у меня нет прямых доказательств, чтобы предполагать, как говорили вы, что он подслушал coitus родителей". "7. При изложении, быть может, следовало больше подчеркнуть силу страха. Иначе могут сказать: "Нужно было его основательно поколотить, и он тогда бы пошел гулять". Я здесь же могу прибавить: с последней фантазией Ганса был побежден страх, исходящий из кастрационно-го комплекса, при чем томительное ожидание было заменено надеждой на лучшее. Да, приходит врач, водопроводчик и т.п., отнимает penis, но только для того, чтобы дать ему больший. Что касается остального, пусть наш маленький исследователь преждевременно приобретет опыт, что всякое знание есть только частица, и что на каждой ступени знания всегда останется неразрешимый остаток.
Ш. Эпикриз Это наблюдение над развитием и разрешением фобии у пятилетнего мальчика я имею ввиду разобрать в трех направлениях: во-первых, насколько оно подтверждает положения, выставленные мной в 1905 году в "Теории полового влечения"; во-вторых, что дает наблюдение к пониманию это столь частой формы болезни; в-третьих, что можно извлечь из него для выяснения душевной жизни ребенка и для критики наших обычных планов воспитания. 1 У меня получается впечатление, что картина сексуальной жизни ребенка, представляющаяся из наблюдений над маленьким Гансом, хорошо совпадает с описанием, которое я набросал в моей теории полового влечения на основании психоаналитических исследований над взрослыми. Но прежде, чем я приступлю к исследованию деталей этого совпадения, я должен ответить на два возражения, которые могут возникнуть при оценке этого анализа. Первое возражение: быть может, Ганс ненормальный ребенок, и, как видно из его болезни, предрасположен к неврозу, т.-е. ребенок с "тяжелой наследственностью", а поэтому, быть может, выводы, правильные по отношению к нему, не следует переносить на других, нормальных детей. На это возражение, которое не уничтожает, а только ограничивает ценность наблюдения, я отвечу позже. Второе и более основательное возражение — это то, что анализ ребенка, произведенный его отцом, находящимся под влиянием моих теоретических взглядов, захваченным моими предвзятостями, вряд ли может иметь какую-нибудь объективную цену. Само собой понятно, что ребенок в высокой степени внушаем и, быть может, особенно по отношению к отцу. Чтобы угодить отцу, он даст взвалить на себя все, что угодно, в благодарность за то, что тот с ним так много занимается; естественно, что все высказанное им, как фантазии, сновидения и приходящие в голову мысли, идет в том направлении, на которое его толкали.
340
3. Фрейд
Коротко, это опять все "внушение", которое у ребенка сравнительно со взрослым удается легче скрыть. Я припоминаю время, когда я, 22 года назад, начал вмешиваться в научные споры. С какой насмешкой тогда старое поколение неврологов и психиатров отнеслось к "внушению" и его влияниям. С того времени положение вещей совершенно изменилось: противодействие со слишком большой поспешностью перешло в готовность идти навстречу. И это произошло не только благодаря влиянию, которое в эти десятилетия должны были иметь работы Льебо, Бернгейма (liebeault, Bemheim) и их учеников, но еще вероятнее благодаря сделанному открытию, что применение этого модного термина "внушение" дает большую экономию в процессе мышления. Ведь никто не знает и не старается узнать, что такое внушение, откуда оно идет и когда оно имело место. Достаточно, что все неудобное в психической жизни можно назвать "внушением". Я не разделяю излюбленного теперь взгляда, что детские показания все без исключения произвольны и не заслуживают доверия. В психическом вообще нет произвола. Недостоверность показаний у детей основана на преобладании фантазии, у взрослых -на преобладании предвзятых мнений. Вообще, и ребенок не лжет без основания, и у него даже имеется большая любовь к правде, чем у взрослого. Было бы слишком несправедливо по отношению к Гансу отбросить все его показания. Можно вполне отчетливо разобрать, где он под давлением сопротивления лукавит или старается скрыть что-нибудь, где он во всем соглашается с отцом (и эти места совсем недоказательны) и, наконец, где он, освобожденный от давления, стремительно сообщает все, что является его внутренней правдой и что он до сих пор знал только один.'Большей достоверности не представляют и показания взрослых. Но остается все-таки заслуживающим сожаления, что никакое изложение психоанализа не передает впечатлений, которые выносишь при проведении его, и что окончательная убежденность никогда не наступает после чтения, а только после личного переживания. Но этот недостаток в одинаковой степени присущ и анализам над взрослыми. Родители изображают Ганса веселым откровенным ребенком; таким он и должен быть, судя по воспитанию, которое дают ему его родители, из которого исключены наши обычные огрехи воспитания. До тех пор, пока Ганс в веселой наивности производил свои исследования, не подозре-