В этой материи различались три категории эле ментов: ощущение (как простейший процесс, обла дающий качеством, интенсивностью, отчетливостью и длительностью), образ и чувство. Никаких "над строек" над ними не признавалось. Когда вюрцбург-ская школа сообщила, что к чувственным единицам сознания должна быть прибавлена еще одна - вне-чувственная "чистая мысль", свободная от образов, Титченер не принял этого взгляда, противопоставив ему свою "контекстную теорию значения".
Испытуемые в вюрцбургской лаборатории впада ли, как он считал, в "ошибку стимула". Их сознание поглотили внешние объекты. Поэтому они и уверо вали, что значение этих объектов представляет осо бую величину, нерастворимую в сенсорном составе опыта.
Представление о каком-либо объекте, по Титче-неру, строится из совокупности чувственных элемен тов. Значительная их часть может покидать сознание, в котором остается лишь сенсорная сердцевина, до статочная, чтобы воспроизвести всю совокупность.
Если испытуемый при решении умственной задачи не осознает чувственно-образного состава значений, которыми он оперирует, то это ему не удается толь ко из-за недостаточной тренированности его интрос пекции. Указанные моменты непременно участвуют в процессе мышления в трудноуловимой форме "тем ных" мышечных или органических ощущений, со ставляющих сенсорную сердцевину неосознаваемо го контекста.
Титченер не терял надежды на то, что сочетание интроспекции с экспериментом и математикой в кон це концов приблизит психологию к стандартам есте ственных наук. Между тем уже при жизни Титчене-ра продуктивность исследований его школы стала па дать. Историк Р. Уотсон отмечает, что в течение последних 15 лет существования титченеровской ла боратории ее результаты не напоминали ранние ра боты ни по объему, ни по глубине. Причину упадка титченеровской школы следует искать в объектив ных обстоятельствах развития психологии. Школа эта сложилась на зыбкой почве интроспекционизма и по тому неизбежно должна была распасться. В ЗО-х го дах многие из ее воспитанников продолжали актив но работать, но никто уже не следовал программе структурализма.
3. Вюрцбургская школа
В начале XX века в различных университетах ми ра действовали десятки лабораторий эксперименталь ной психологии. Только в Соединенных Штатах их было свыше сорока. Их тематика была различна: ана лиз ощущений, психофизика, психометрия, ассоци ативный эксперимент. Работа велась с большим рве нием, но существенно новые факты и идеи не рож дались.
В. Джеме обращал внимание на то, что результаты огромного количества опытов не соответствуют вло женным усилиям. Но вот на этом однообразном фоне сверкнуло несколько публикаций в журнале "Архив об щей психологии", которые, как оказалось впоследст вии, повлияли на прогресс науки не в меньшей степе-196
ни, чем фолианты Вундта и Титченера. Публикации эти исходили от группы молодых экспериментаторов, стажировавшихся у профессора Освальда Кюльпе (1862- 1915) в Вюрцбурге (Бавария). Профессор, уроженецЛат-вии (входившей в состав России), был мягкий, добро желательный, общительный человек с широкими гу манитарными интересами. После обучения у Вундта он стал его ассистентом.
Известность Кюльпе принес "Очерк психологии" (1883), где излагались идеи, близкие к вундтовским. Но вскоре и он, возглавив лабораторию в Вюрцбурге, выступил против своего учителя. Проведенные в этой лаборатории несколькими молодыми людьми опыты оказались для первого десятилетия XX века самым значительным событием в экспериментальном исследовании человеческой психики.
В наборе экспериментальных схем вюрцбургской лаборатории поначалу как будто ничего примечатель ного не было. Определялись пороги чувствительно сти, измерялось время реакции, проводился ставший после Гальтона и Эббингауза широко распространен ным ассоциативный эксперимент.
Все началось с небольшого, на первый взгляд, из менения инструкциии испытуемому (в роли испытуе мых обычно выступали попеременно сами эксперимен таторы). От него требовалось не только, например, ска зать, какой из поочередно взвешиваемых предметов тяжелее (в психофизиологических опытах), или отреа гировать на одно слово другим (в ассоциативном экс перименте), но и сообщить, какие именно процессы протекали в его сознании перед тем, как он выносил суждение о весе предмета, или перед тем, как он про износил требуемое слово. Почему такого типа задачи прежде не ставились? Потому что иной была направ ленность исследовательского поиска. В психофизике, скажем, требовалось определить "едва заметное раз личие" между ощущениями. Отчет испытуемого рас сматривался как информация о простейшем элементе сознания. В ассоциативном эксперименте нужно было выяснить, какой образ вызывает слово или сколько раз следует повторять раздражители, чтобы закрепилась связь между ними и т. д. Во всех случаях эксперимен татора интересовало только одно - психические обра зы (хотя бы в виде наиболеее элементарных качеств
197
ощущений), т. с, эффекты действий испытуемого, а не сами эти действия (психические акты). Эффекты, в свою очередь, считались отражающими структуру интрапси-хической сферы. Не удивительно, что при такой ори ентации исследований идеи структурализма об "ато мистическом" строении сознания казались прошедши ми строгую экспериментальную проверку.
В поисках новых детерминант вюрцбургцы вышли за пределы принятой тогда экспериментальной мо дели (направлявшей работы и в психофизике, и в психометрии, и в ассоциативных экспериментах). Эта модель ограничивала опыт двумя переменными: раз дражителем, воздействующим на испытуемого, и его ответной реакцией. Теперь была введена еще одна особая переменная: состояние, в котором находится испытуемый перед восприятием раздражителя.
Различные варианты экспериментов показыва ли, что в подготовительный период, когда испыту емый получает инструкцию, у него установка - на правленность на решение задачи. Перед восприя тием раздражителя (например, слово, на которое нужно ответить другим) эта установка регулирует ход процесса, но не осознается. Что касается фун кции чувственных образов в этом процессе, то они если и возникают, то сколько-нибудь существен ного значения для решения задачи не имеют.
К важным достижениям вюрцбургской школы сле дует отнести то, что изучение мышления стало при обретать психологические контуры. Прежде счита лось, что законы мышления - это законы логики, выполняемые в индивидуальном сознании согласно правилам образования ассоциаций. Поскольку же ас социативный принцип является всеобщим, специфи чески психологическая сторона мышления вообще не различалась. Теперь же становилось очевидным, что эта сторона имеет собственные свойства и законо мерности, отличные как от логических, так и от ас социативных.
Особое строение процесса мышления объяснялось тем, что ассоциации в этом случае подчинялись де терминирующим тенденциям, источником которых служила принятая испытуемым задача.
Вюрцбургская школа вводила в психологическое . мышление новые переменные: установку (мотива-198
ционную переменную), возникающую при приня тии задачи; задачу (цель), от которой исходят де терминирующие тенденции; процесс как смену по исковых операций, иногда приобретающих аффек тивную напряженность; несенсорные компоненты в составе сознания (умственные, а не чувственные образы).
Эта схема противостояла традиционной, согласно которой детерминантой процесса служит внешний раздражитель, а сам процесс-"плетение" ассоциа тивных сеток, узелками которых служат чувственные образы (первичные - ощущения, вторичные - пред ставления).
Наиболее существенным моментом у вюрцбург-цев, как мы полагаем, явилась разработка категории психического действия как акта, имеющего свою де терминацию (мотив и цель), операционально-аффек тивную динамику и состав. Они вводили эту катего рию "сверху", отправляясь от высших форм интел лектуального поведения. Но параллельно шел процесс внедрения этой категории "снизу", на уровне иссле дования элементарного приспособительного поведе ния живых существ. И здесь дарвиновская револю ция вела к новой трактовке интеллекта, для которой детерминантой является проблема, а не сам по себе раздражитель (ср. выдвинутое вюрцбургцами поня тие о задаче - цели - и создаваемых целью детер минирующих тенденциях). Эта проблема возникает лишь при наличии у организма потребности (ср. по нятие об установке у вюрцбургцев). Что касается воп роса, возможно ли мышление без образов, то он имел значение не столько в позитивном плане, сколько в плане разрушения той картины сознания, которую предлагал структурализм.
Мы умышленно, говоря о вюрцбургцах, поимен но их не упоминали, так как стремились описать шко лу в целом. Теперь настало время назвать их име на - ведь каждому принадлежал определенный штрих в общей схеме.
Нарцисс Ах (1871-1946) реализовал в эксперимен те предположение Кюльпе о том, что испытуемый "преднастроен" на выполнение задачи. Такую "пред-настройку" он обозначил термином "детерминирую щая тенденция", или "установка сознания". Послед-199
НИИ термин звучал парадоксально, поскольку из опы тов следовало, что эта тенденция (или установка) не осознается. Вскоре Ах внес в лексикон школы еще один термин - "сознанность" (BewoBtsein), чтобы обозначить особое (несенсорное) содержание созна ния. Главная работа Аха в вюрцбургский период - "О волевой деятельности и мышлении" (1905).