Применительно к психологическому стрессу степень вредности или неблагоприятности стимула также зависит от характера структуры личности. Вредность стимула, создающего психологическую стрессовую реакцию, воспринимается символически в виде совокупности представлений о событии с неблагоприятным исходом, последствиями. Иногда оно формируется в психический образ будущего события с нежелательным исходом и в этом случае вредность стимула как бы предвидится. Человек переживает неблагоприятную ситуацию еще до того, когда она возникает на самом деле, готовится к встрече с поражением, неудачей. Прогнозируемая отрицательная эмоция может оказаться сильнее реальной – этому способствует суммация и накопление слабых эмоций. Стрессовая реакция опосредована оценкой угрозы, которая представляет собой предвосхищение человеком возможности опасных последствий воздействующей на него ситуации. Процесс оценки включает восприятие, память, мышление, элементы прошлого опыта субъекта, его обучение и т.п. Другими словами, с психологической точки зрения стресс связан с познанием, эмоциями и действием.
Форма ответа на стрессогенное воздействие вырабатывается индивидом по мере того, как он продолжает взаимодействовать с ситуацией через процессы идентификации и оценки сигналов, выработки стратегии поведения и т.д. – личностная реакция в этом процессе является определяющей. При менее интенсивном и медленном воздействии экзогенных факторов роль личностной реакции проявляется более отчетливо. Временная последовательность появлений различных физиологических и биологических реакций в большей мере обусловлена индивидуальными особенностями субъекта.
Модальность эмоционально-психического восприятия стимула (или ситуации) в качестве промежуточной переменной преобразует огромное разнообразие индивидуальных характеристик стресс-воздействий в процесс, проявляющийся определенными психологическими, физиологическими и поведенческими параметрами. Оценка стимула, воздействия, ситуации, психологическая оценка негативного, аверсивного (отвергаемого) сигнала при невозможности избавления от него или неподготовленности стереотипизированных механизмов «избегания - защиты» является определяющим фактором для классификации последующей комплексной реакции организма как эмоционально-стрессовой.
Не само по себе по себе воздействие как таковое является причиной последующей реакции организма, а отношение к этому воздействию, его оценка, причем оценка негативная, основанная на неприятии стимула с биологической, психологической, социальной и других точек зрения индивида. Если личность не признает стимул вредоносным, будучи таковым объективным, он не является стрессором[5]. Не внешние, а внутренние психологические условия и процессы являются определяющими для характера ответного реагирования организма.
В проблемной ситуации человек может демонстрировать 2 типа поведения по ее преодолению: поведение, сосредоточенное на проблеме, и поведение, сосредоточенное на субъективных переживаниях личности.
Важно отметить, что личностные когнитивные оценки внешних событий определяют степень их стрессорного значения для конкретного субъекта. Различия в восприятии ситуации как стрессовой или нормальной могут быть связаны с изменениями в физиологическом состоянии либо психическом статусе субъекта.
В развитии психологического стресса ведущее значение имеют отрицательные эмоциональные состояния, перенапряжения, обусловленные отрицательными эмоциями, конфликтными ситуациями.
Таким образом, процесс преодоления стрессора предполагает как непосредственно действия субъекта, так и когнитивную работу, включающую разного рода интерпретации, эмоции и оценки сложности задачи, внутренних ресурсов субъекта, вероятности успеха. «Этот тип когнитивной работы Фишер называет «работой неудовлетворенности» и рассматривает как средство создания оптимистичной, ориентированной на успех установки, которая является основой контроля и эффективного управления стрессом»[6].
1.2. Анализ проблемы преодоления неблагоприятных последствий травматического опыта
Сегодня исследование проблемы переживания психической травмы приобретает особую значимость в связи с резким ростом в различных регионах планеты антропогенных катастроф, "горячих точек" и террористических актов. Перед специалистами стоит задача разработки программ психологической профилактики кризисных состояний и реабилитации лиц, переживших тяжелую психическую травму. Для ее решения необходима разработка теоретической концепции переживания человеком последствий травматических обстоятельств. Однако, несмотря на растущий интерес к этому вопросу, психология до сих пор не располагает сформированной системой представлений относительно природы психической травмы.
Проблема влияния травматических жизненных событий на жизнедеятельность человека привлекает внимание представителей многих научных дисциплин: медицины, социологии, философии, юриспруденции, социальной работы и, естественно, психологической науки. Пожалуй, наибольший вклад в развитие представлений о феномене психической травмы в психологию внесли исследования в области медицины, касающиеся проблемы посттравматических стрессовых нарушений. Особое внимание специалистов в области психического здоровья обращали на себя те факты, что иногда последствия переживания психической травмы имеют тенденцию не только не исчезать со временем, но и становиться более выраженными, а также проявляться внезапно на фоне общего благополучия. Исследование этого феномена легло в основу выделения категории посттравматического стрессового расстройства (ПТСР), ставшего важным этапом в изучении воздействия психической травмы на психологическое благополучие человека. Схожесть поведенческих проявлений отдаленных последствий пребывания в экстремальной ситуации позволила M. J. Horowitz в 1980 году выделить их в качестве самостоятельного синдрома посттравматического стрессового расстройства (Posttraumatic Stress Disorder). В дальнейшем группа авторов во главе с M. J. Horowitz разработала диагностические критерии ПТСР, которые были приняты сначала для американских Руководств по Диагностике Психических Болезней (DSM-III и DSM-IV), а позже – для принятой в европейских странах Международной Классификации Болезней (МКБ-10).
В последующем представления, сложившиеся на основании изучения патологических расстройств, связанных со стрессом, легли в основу клинического подхода к изучению психической травмы.
На настоящий момент накоплено уже достаточное количество теоретических и эмпирических данных, подтверждающих, что концепция ПТСР охватывает далеко не весь спектр феноменов, связанных с переживанием травмирующего опыта. Такие последствия психической травмы, как, например, смыслоутратность, отчуждение и чувство вины, уже сами по себе создают тяжелые психологические проблемы для индивида даже в том случае, когда у него не диагностируется ПТСР[7]. Однако вне зависимости от того, ограничивается ли автор при изучении отдаленных последствий психической травмы диагностируемой симптоматикой посттравматического расстройства или включает в контекст их рассмотрения более широкий спектр психологических проблем, ориентация на клинический подход явно или эксплицитно подразумевает рассмотрение возможных последствий психотравмы в терминах болезни и психопатологии.
Так, Ц. П. Короленко придерживается мнения, что за пределами количественного оптимума экстремальной ситуации у индивида развиваются нарушения различных функций. Замечая, что в ситуациях длительного эмоционального напряжения необходимо учитывать возможность нормальной адаптации к фрустрациям, им одновременно подчеркивается, что в ряде случаев длительные психотравмирующие ситуации могут приводить к значительным изменениям психического состояния человека, выражающимся в нарушении иерархии значимости, исчезновении свойственных прежде оценок, подходов в межличностных отношениях. Эти состояния, как правило, кратковременны и исчезают после выхода человека из стрессовой ситуации. Однако изменения, возникшие при стрессе, способны вызвать и длительные, малообратимые сдвиги в структуре личности[8].
Анализ динамики психологических особенностей личности в процессе адаптации к экстремальным условиям деятельности (военные действия в Чечне) и воздействию психогенных факторов витальной угрозы, проведенный А. Г. Маклаковым, свидетельствует в пользу подтверждения того же факта. Было обнаружено, что чем больше длительность психоэмоциональных нагрузок и более интенсивно воздействие психогенных факторов реальной угрозы, тем более тяжелы последствия для психического состояния военнослужащих. Даже через 4 – 5 месяцев после завершения боевых действий у ветеранов чеченских событий отмечается значительный уровень нервно-эмоционального напряжения и тревоги, что обычно характерно для стрессовых ситуаций. Исследователи делают вывод о том, что изменения структуры психологических характеристик длительны и в основном носят негативный характер.
В. И. Кривоконь, изучая воздействие ряда стрессовых факторов на динамику структуры личности, определил их влияние как деструктивное, блокирующее в отношении личностного "Я", высших смысловых образований, лежащих в основе духовных и творческих проявлений личности. Подчеркивается, что после воздействия травматических стрессовых факторов у личности неминуемо остаются психофизиологические "шрамы" – предпатологические изменения личности и организма, симптомы пограничных психических расстройств.