Ф.И. Иващенко отмечает ситуацию выбора профессии у выпускников как «парадоксальную». Парадокс состоит в том, что «важнейший в жизни выбор надо сделать раньше, чем у человека сложились способности» [1, с. 133 – 134]. Исходя из этой посылки, выбор учебного заведения совершается многими учащимися без достаточных оснований [30, с. 238 – 242].
Кроме того, чем больше репрезентативное поле профессий, тем труднее осуществить профессиональный выбор в психологическом плане. Эти трудности сводятся к следующему:
1) отсутствие адекватных представлений о своей профессиональной пригодности;
2)неуверенность в наличии необходимых способностей, знаний, умений;
3) слабое знакомство с миром современных профессии и рынком труда;
4)неосознанное стремление переложить решение о выборе профессии на других лиц (родителей, учителей, психолога);
5) распространенное заблуждение относительно предрасположенности каждого человека к определенному виду деятельности.
Перечисленные трудности профессионального выбора усугубляются и специфичными для возраста ранней юности социально-психологическими особенностями личности, среди которых:
· потребность в общении, коллективных формах жизни и деятельности;
· ограниченность социального опыта и неопределенность социальных установок;
· потребность в расширении сферы общения с выходом за пределы ближайшей социальной среды;
· потребность в получении нестандартной информации из особо авторитетных источников;
· влияние неформальных групп на профессиональное самоопределение.
На выбор профессии влияют различные факторы. Согласно Э. Роу (1957), к их числу относятся социоэкономический статус, этническая принадлежность, интеллект, специальные способности, профессии родителей, а также семья, подкрепляющая те или иные образцы профессиональной карьеры и выступающая как модель определенного образа жизни, источник формирования жизненных ценностей и побуждений. По результатам социологических исследований, которые проводились на выборке респондентов, представляющих все социально-профессиональные категории, родительская семья в иерархии важнейших факторов, оказывающих влияние на формирование личности, занимает первое место. В ряде исследований также доказана и статистическая закономерность об определяющей роли семьи в профессиональном самоопределении личности [17, с. 27 – 39].
В исследованиях психологов Ф.И. Иващенко, Е.И. Климова, А.М. Кухарчук и А.Б. Ценципер и др. раскрывается понятие профессионального самоопределения, его обусловленность социальными и внутренними факторами. Так, А.М. Кухарчук и А.Б. Ценципер дают следующее определение: «…самостоятельный выбор профессии, осуществлённый в результате анализа своих внутренних ресурсов, в том числе своих способностей, и соотнесения их с требованиями профессии, следует называть профессиональным самоопределением» [20, с. 7].
Д.А. Леонтьевым была предложена классификация актов выбора на основании двух признаков:
а) даны ли субъекту все возможные альтернативы и
б) даны ли субъекту критерии для их сравнения.
Выбор при наличии как альтернатив, так и критериев для их сравнения обозначается как простой; выбор при наличии альтернатив, но отсутствии готовых критериев, которые субъекту еще предстоит выработать, — как смысловой; выбор при отсутствии или неполноте альтернатив, требующий конструирования самих альтернатив, — как личностный, или экзистенциальный [22, с. 99].
Наиболее распространенный подход, описывающий процессы простого выбора, разработан в различных вариантах теории принятия решения. В русле этого подхода выбор обычно рассматривается как один из элементов или звеньев принятия решения. При этом собственно личностные характеристики обычно не включаются в анализ, хотя на словах значимость этих компонентов и необходимость их учета признаются довольно многими. Тем не менее, в моделях, построенных в этом теоретическом русле, выбор предстает как запрограммированный механический акт, решающий задачи оптимизации на основе заданного алгоритма [22, с. 98].
Если теории принятия решения представляют собой тот полюс, на котором понятие выбора предельно упрощено, то противоположный полюс, на котором выбор является непостижимо сложным процессом, представлен теорией жизненных миров Ф.Е. Василюка [7]. По Ф.Е. Василюк акт выбора характеризует жизнедеятельность во внешне легком и внутренне сложном жизненном мире, в котором сталкиваются между собой разные жизненные отношения. Выбор между ним с одной стороны, необходим, а с другой — невозможен и тем самым трагичен. Во-первых, любое жизненное отношение или мотив связаны с некоторой витальной необходимостью, и, следовательно, ни от одного из них нельзя отказаться иначе как ценой дезинтеграции какой-либо формы жизни, а во-вторых, отдельные жизненные отношения и мотивы не имеют между собой ничего общего, и поэтому для предпочтения одно другому нет и не может быть рационального основания. Поэтому «подлинный выбор, чистая культура выбора — это лишенный достаточного рационального основания, рискованный, не вытекающий из прошлого и настоящего акт, действие, не имеющее точки опоры» [7, с. 121 – 122] Это, конечно, предельный случай. В реальной ситуации аргументы в пользу той или иной альтернативы всегда присутствуют. «Но выбор тем более приближает к своей сущности, чем меньше человек перекладывает груз ответственности него на все эти перечисленные «подсказки» или уже готовые решения» [7, с. 122]. Концепция Ф.Е. Василюка описывает ситуацию смыслового выбора. Выбор оказывается истинным лишь тогда, когда он непостижим. То, что в выборе можно объяснить, не относится его сущности.
Третья разновидность выбора — личностный или экзистенциальный выбор — нашла развернутую концептуализацию в теории целенаправленного поведения Н.Ф. Наумово. Она рассматривает свободный выбор как наиболее рациональную индивидуальную стратегию ситуации неопределенности. «Предполагается, что необходимой предпосылкой этой стратегии является обеспеченность индивида экзистенциальными элементами (потребностями, ценностями, логиками, ресурсами) для построения альтернатив выбора и готовности к наибольшему числу вариантов событий. Поэтому стратегическим, свободным выбором мы называем выбор, происходящий в условиях, которые отвечают двум основным требованиям: обеспечивают внутренние личностные предпосылки для построения новых альтернатив выбора и обеспечивают внутренние личностные предпосылки для осуществления любой выбранной альтернативы». Концепция Н.Ф. Наумовой отличается оригинальностью, глубиной и всесторонней проработанностыо, однако мы лишены возможности в рамках данной статьи дать ее более подробный анализ.
Выбор, совершаемый в процессе профессионального самоопределения, относится к третьей разновидности, поскольку варианты профессиональной карьеры в крупных городах настолько разнообразны, что требуется специальная работа сознания лишь для того, чтобы сформировать набор альтернатив, которые будут приниматься во внимание, не говоря уже о самом выборе. Старшеклассник очень часто не знает, чего он хочет, кем бы он хотел быть. Знание об огромном множестве профессий не делает их автоматически альтернативами для профессионального самоопределения; реальными альтернативами они, на наш взгляд, становятся лишь тогда, когда приобретают для выпускника определенный смысл, т.е. вписываются им в контекст его жизненного мира. С этой точки зрения процесс построения альтернатив является, в сущности, процессом построения их смысла для субъекта. Рассмотрение психологических механизмов выбора привело нас к представлению об антиципации возможных вариантов будущего как одном из ключевых звеньев этого процесса [23, с. 58].
Вкратце рассмотренные выше подходы к проблеме выбора позволяют утверждать, что выбор — это, как правило, не одномоментный акт, а развернутый во времени процесс, имеющий сложную структуру. Д.А. Леонтьев, однако, считает необходимым сделать следующий шаг и рассмотреть выбор как сложно организованную деятельность, имеющую свою мотивацию и операциональную структуру, обладающую внутренней динамикой, чувствительную к особенностям объекта и регулируемую со стороны субъекта. Речь идет о деятельностном подходе в трактовке А.Н. Леонтьева [21] и его последователей, согласно которому «внутренние» психологические процессы генетически производны от деятельности, изначально протекавшей во внешнем плане, и сохраняют в себе ее структуру, хоть и в свернутом, редуцированном виде.
Таким образом, в нашем исследовании выбор выступает для нас как внутренняя деятельность по конструированию оснований и смысловых критериев для сопоставления имеющихся альтернатив и осуществлению этого сопоставления во внутреннем плане.
Выбор профессии связан с новым восприятием времени — соотнесением прошлого и будущего, восприятием настоящего с точки зрения будущего. В детстве время осознанно не воспринималось и не переживалось, теперь осознается временная перспектива: «Я» охватывает принадлежащее ему прошлое и устремляется в будущее. Но восприятие времени противоречиво. Чувство необратимости времени часто сочетается с представлениями о том, что время остановилось. Старшеклассник чувствует себя то очень молодым, даже совсем маленьким, то, наоборот, совсем старым и все испытавшим. Лишь постепенно устанавливается связь между «мной как ребенком» и «тем взрослым, которым я стану», преемственность настоящего и будущего. Еще одна трудность в образовании временной перспективы — диспропорция между прошлым и будущим. В ранней юности прошлого мало, будущего — много. Прошлое как бы присутствует в настоящем, определяя многие поступки. Небольшой прошлый опыт — основа максимализма и ранимости по настоящему его не хватает, чтобы реально планировать будущее.
Устремленность в будущее только тогда благотворно влияет на формирование личности, когда есть удовлетворенность настоящим. При благоприятных условиях развития старшеклассник стремится в будущее не потому, что ему в настоящем плохо, а потому, что впереди будет еще лучше.