Общение с животными - оазисы правды в пустыне лжи.
Возможно, что феномен сознания - феномен врождённой Веры.
Маленькие люди маленьких кабинетов.... Это вред или польза? Но вместе какая это сила! Нам без них никуда?!
Природой заложено чтобы родители любили сильнее своих детей. Это необходимо для выживания и продолжения рода. Увы! Некоторые желают обмануть природу, заставляя смотреть своих выросших детей за собой. Родители становятся «детьми», которых теперь должны любить их дети. Но они не способны на это. Природой это не предусмотрено.
Слёзы - здоровая реакция здоровой психики. Опаснее тогда, когда их нет и человек каменеет, превращаясь в неживую вещь. Он как бы умирает при бьющемся сердце. Именно в этом случае начинаются психические заболевания. Таким образом, истоки психических заболеваний кроются в феномене превращения человека в неживое существо.
Чувства - это не просто глубинные мысли, это дно мыслей. Поэтому в логике чувствования заложена истина, истинная философия.
Сидеть и читать чего-либо на природе - значит переселяться от природы, значит не видеть и чувствовать её. По-видимому на природе начинают читать тогда, когда уже адаптируются и пресыщаются ею. Ведь природа сама по себе интересная книга и не стоит при ней читать иные книги. Двух книг не прочитаешь. Не получишь ни того, ни другого.
Когда созерцание мира превращается только в боль, то возникают условия для того, чтобы притупить её. Именно в этом истоки алкоголизма и наркомании. Но, увы! Это притупление притупляет и все физические боли, которые нужны для безопасности тела. Поэтому тело начинает разлагаться.
У него было много толстых книг, написанных маленькими буквами.
Порой гуссерлианское эпохе личности над собой страшнее харакири.
М. Булгаков говорил о том, чтобы обезопасить себя не надо разговаривать с незнакомыми людьми. Возникает вопрос: «На чём держится человечество и где исток первого общения?»
Счастливые часов не наблюдают.. Даже в новогоднюю ночь. Наиболее счастливые, растворившись в счастье секунд, минут, месяцев жизни, забывают о годе жизни...
Любовь - припадок чувства верности.
Любовь - припадок к чувству Сущности.
У детей глаза блестят от слёз. А истина в слезах. Поэтому дети в истине.
Они святы и чисты.
Встреча Нового Года - всегда встреча со своей сущностью.., прошедшей сущностью. Приходит настоящее и вновь сущности нет, хотя бы прошлой.
О ШИЗОФРЕНИИ
Когда, благодаря игнорированию внешнего мира, глубинное познание сосредотачивается личностью исключительно только на ней самой - это уже не наука, а шизофренический процесс.
Для некоторых философов самым единственным свидетельством того, что он далеко ушел в философии от своих коллег, является их шизофренический приступ.
Шизофреник может увеличивать свою эрудицию, глубоко проникая в различные философии. Но ему никогда не удастся с помощью своего глубинного мышления обуздать шизофрению. Это доказательство того, что философии, как науки о запредельном, не существует.
Многие шизофреники надрывают свой разум различными философиями. А надо надрывать не разум, а волю.
Шизофреник — это не нарушение функций мозга, а иное восприятие мира. Он принимает информацию, знаки и сигналы, которые мы не принимаем. Он лучше видит неясные и неорганизованные стороны окружающей действительности и хаос, которые действительно существуют в окружающем мире.
Душа, прежде чем покинуть тело, шизофренирует, то есть расщепляется («шизо»- расщеплять) и лишь потом по частям покидает тело. А не сразу целиком (как считалось ранее). 0,36-0,85% планеты – шизофреники ( приблизительно 1%)
Дружить с шизофрениками невозможно. После наслаждения и полета от общения с ними, можно внезапно, благодаря тому же общению, попасть в дерьмо и долго отмываться.
Погружение личности из ее величия в ничтожество – закалка. Личность может не вынести таких потрясений. Но есть такие, которые живут этим – это бредовые шизофреники.
Общество потребительски и несимметрично относится к психопатологическому восприятию шизофреников. С одной стороны, на основании восприятия шизофреников были созданы лучшие священописания, в которых представлена материализация и визуализация божественного духа. А с другой стороны, общество загоняет шизофреников в психиатрические лечебницы. Раньше взаимодействие шизофреник-общество было более симметричным. Шизофреники считались святыми и местом их обитания были храмы.
Шизофреник, зная, что не умеет переживать за других, боится совершить подлость, поэтому убегает от мира.
Гарри.
Когда бывают сильные трескучие морозы, идти по городу тяжело. Прохожие перемещаются по улице, заходя то в один, то в другой магазин. В магазине тепло, пахнет едой и какими-то ароматами, которые рождают внутренний уют и желание просто попить кофе или чаю. Вот и на этот раз я замерз, продрог и забежал в кафе. Было видно, что большинство его посетителей просто греются, раздражая продавцов тем, что ничего не покупают. Это раздражение передаётся на уборщицу, моющую пол. Тяжелые движения ее полных рук словно боксируют воздух и говорят: “не попадайтесь под мою тяжелую руку – ударю”. Уборщица ворчит и без причины “поливает словесными помоями” посетителей кафе. Те молча терпят от безысходности и страха, что она действительно может взять да и вылить помои из своего ведра.
За круглым с высокими ножками столом стоит и жует коржик небритый молодой мужчина. Он увлекся чаепитием настолько, что не замечает, как швабра буквально ударяется ему в пятку. Поперхнувшись, мужчина начинает кашлять, и этот кашель постепенно перерастает в собачий лай. Посетители кафе оборачиваются, ищут собаку. Ее нет. Этот лай издает небритый отшельник, юродивый, бывший художник, бывший арестант судебно-психиатрической экспертизы, шизофреник Гарри. Он лает, как лает собака, которой не дают доесть. Лает сильно, лает за всех посетителей, на лицах которых в эти секунды появляется выражение желания присоединиться к этому лаю, но они чувствуют, что какой-то страх мешает им пойти на это. Уборщица словно окаменела, глядит на юродивого, будто что-то накапливает и вот-вот выплеснет на него. Но этого не происходит.
“А, Гарри, это ты! А я тебя что-то не приметила”, - с какой-то неестественной и наполненной страхом теплотой, повысив голос “поет” уборщица. Да, именно поет. Лицо ее вдруг осветлилось, такое ощущение, будто бы ее подменили.
Гарри прекращает свой лай. Уборщица покупает чай и еще один коржик и подносит его Гарри. Гарри, не поблагодарив, начинает пить чай, закусывая свежим ароматным коржиком. В эти мгновения в нем соединяется одновременно нечто детское и нечто мудрое. Он, словно священник, начинает “консультировать” уборщицу, говоря необычные и по народному мудрые слова. В них содержится глубокая истина, хотя на слух все, что он говорит, может показаться ересью. Некоторые предложения нелогичны. Лишь внимательно вслушиваясь, начинаешь понимать, что эта нелогичность заменяется жестами, движениями и вздохами, вздохами, которые говорят о глубоком переживании Гарри за уборщицу. Диалог заканчивается тем, что уборщица плачет, плачет легко... от души.
Всю эту сцену наблюдают посетители кафе. Они приближаются все ближе и ближе к юродивому, забыв о том, что только недавно он лаял как собака. Они хотят, чтобы этот юродивый их выслушал. Один посетитель не выдерживает и вырывается из толпы наблюдателей. “Гарри, скажи мне что-нибудь! Кто я? Что я?”. Гарри начинает сбивчиво говорить о его жизни, о его пути, его переживаниях. Берет клочок бумаги и рисует на нём. “Это твой духовный образ” – говорит Гарри. “Еще! Скажи еще что-нибудь!”. Засовывая в верхний карман юродивого пятьдесят рублей, буквально вцепившись, просит мужчина. Гарри обнажает все его грехи, причем даже те, о которых он забыл. “Еще! Говори”, став на колени, требует мужчина, не заметив как рядом с ним также на колени становится женщина интеллигентного вида. Эту суету надо видеть со стороны. Зрелище не для слабонервных. Слезы на глазах некоторых посетителей заставляют Гарри продолжать это общение, но я вижу, что он устал, что его глаза наполняются кровью, как наполняются перед психическим припадком у некоторых психбольных. Я переживаю за Гарри. Такое ощущение, что все посетители больные, лишь один Гари здоров. Женщина, которая встала на колени, слышит от Гарри только два слова. “Да, спасибо Гарри”, - говорит женщина, - “Я только сейчас поняла, от чего убежала и куда мне идти дальше”.
Среди посетителей кафе оказываются двое новых русских. Один из них, вытащив из своей кожаной импортной куртки тысячу рублей, дает Гарри и спрашивает: “Сколько мне осталось жить?”. Гарри, испугавшись таких больших денег, уходит, убегает от нового русского в другой конец кафе. Новый русский следует за ним. Гарри отказывается брать деньги и что либо говорить. Тогда этот новый русский в грубой форме, схватив буквально за шкирку нашего героя, требует общения, требует, требует, требует. Это требование переходит в стон, в плач, так, что новый русский, уже стоя на коленях умоляя просит у юродивого совета. У Гарри начинается приступ. Он начинает лаять, кричать, бегать по кафе. Посетители, испугавшись такого поведения нашего героя, постепенно выходят на улицу. Гарри, одетый в одни брюки и рубашку, бежит по улице, бежит. А я, вспоминая сцену, которая только что разыгралась в кафе, задаю себе вопрос о том, кто болен – мы или Гарри. После этого случая в кафе стало больше посетителей. И мне казалось, что все они заходили в него только рассчитывая на появление Гарри. Приходили телевизионщики, но застать его не удавалось. А Гарри тем временем, ходит по-прежнему из магазина в магазин и жует как ребенок свой любимый коржик и иногда лает.
Шизофреник, признанный психиатром – больной, признанный народом – гений (после прочтения М. Хайдеггера).