Далее проводится исследование установок наркозависимой личности. Выявлено, что основными деструктивными установками наркозависимой личности являются: установка к воображаемому удовлетворению потребности, установка к быстрому удовлетворению потребности при малых затратах усилий, установка к пассивным способам защиты при встрече с трудностями, установка к неприятию на себя ответственности за совершаемые поступки, установка к предпочтению эгоцентрических мотиваций альтруистическим, установка к малой опосредованности деятельности, установка довольствоваться временным и не вполне адекватным потребности результатам деятельности. В то же время нами показано, что согласно вышеприведённым исследованиям, получается, что любая деструктивная черта личности есть склонность к наркозависимости и формирует наркозависимость. Так ли это? В результате сам предмет «наркозависимость» как бы выпадает, превращая его в более общий предмет «деструктивность», изжив который можно излечить от наркозависимости . По нашим наблюдениям , это далеко не так.
Исследования показали, что сведение наркозависимости до деятельностной установки некорректно. Это более сложный и комплексный процесс, направленный на создание виртуальной реальности, которая не сводима только к установкам. Иными словами, наркозависимость не сводима к другим ненаркозависимым видам деятельности. Всё вышесказанное лишний раз подтверждает некорректность применения классических подходов (в частности деятельностного) к психокоррекции без учёта особенностей наркозависимости. Деятельностный подход, разработанный для нормального константного восприятия, может быть полезным лишь на предначальных стадиях наркозависимости.
Показано, что наркоиллюзии - это сложная суперпозиция установки и виртуального визуально-аудиально-кинестетического контекста, в результате которой образуется формируется виртуальное восприятие. В случае наркозависимости формирование установок происходит не только благодаря деятельностным, но и другим, малоизученным механизмам виртуального восприятия.
В процессе вышеприведённых исследований, выявлено, несколько способов, направленных на снижение позитивности восприятия наркотической реальности: а) Разрушение образа наркотической реальности (стирание из памяти); б) Превращение её образа в тривиальный; в) Компенсация её другими виртуальными реальностями, за счёт внутренних механизмов психики. г) Создание внешних визуально-аудиально-кинестетческих иллюзионов, компенсирующих наркотические виртуальные реальности.
По нашим наблюдениям, в некоторых случаях эффективнее работать над девиртуализацией активного образа и превращением его в константный, нежели чем формировать новый.
В конце второй главы диссертации формулируется проблема разработки качественно новых положений постмодернистской психологии, которые бы позволили более адекватно описать процессы наркозависимой личности, и на основе этого, разработать более эффективные подходы к психокоррекции и профилактике наркомании.
Литература
1. Гарифуллин Р.Р. Иллюзионизм личности как новая философско-психологическая концепция (монография) Йошкар-Ола: Марийский полиграф. издат. комбинат, 1997. – 400 с.
2. Гарифуллин Р.Р. Кодирование личности от алкогольной и наркотической зависимости. Манипуляции в психотерапии (монография). Ростов-на-Дону: Феникс, 2004. – 256 с.
СМЫСЛОВЫЕ СТРУКТУРЫ ДОНАРКОТИЧЕСКОЙ И НАРКОЗАВИСИМОЙ ЛИЧНОСТИ С ТОЧКИ ЗРЕНИЯ НЕКЛАССИЧЕСКОЙ ПСИХОЛОГИИ
Р.Р. Гарифуллин
Аннотация
В данной статье делается попытка внедрения в психологию неклассических подходов: постмодернистского (номадологического, шизоаналитического, текстологического, симуляционного) и синергетического, чтобы на этой выработать направления эффективной профилактики наркомании. Приведены некоторые контуры и выводы ранее проведённых исследований по этой теме.
Проблема развития неклассической психологии ранее была уже обозначена некоторыми авторами (Л.С. Выготский, А.Г. Асмолов и др). Благодаря вниманию В.А. Петровского к неадаптивным процессам, а Д.А. Леонтьева на аспект бытийного опосредования смысловой реальности, нашей отечественной психологии, всё же удалось вырваться из ловушки «зомбирующего» предсказуемого жизненного мира, по отношению к которому индивид лишь всегда адаптировался посредством принципа сообразности. Показано, что благодаря этим авторам, в психологии появились новые ориентиры постмодернистской психологии личности: от жизнедеятельности к жизнетворчеству, от смысловой регуляции к регулированию смыслов, от психологии «изменяющейся личности в изменяющемся мире» - к психологии личности, творящей и изменяющей себя и свой жизненный мир. Но, возможно ли, с одной стороны, стремиться к единой системной концепции, тем самым, проявляя установки модернистсткой психологии и философии. А, с другой, претендовать на построение постмодернистской психологии, для которой должно быть характерно отсутствие бинарностей, противопоставления субъекта и объекта, внутреннего и внешнего, центра и перифирии и других признаков системности (Энциклопедия постмодернизма). Объяснение психической реальности только на основе смысловых механизмов в сочетании с более простыми объяснительными логиками при всей своей изощренности в конце концов никогда не выходит за пределы «постулата сообразности» (Петровский В.А.), поскольку налицо заданный изначально регуляторный принцип, определяющий иерархическую систему критериев, с которыми сообразуется вся активность субъекта. При этом, психическая практика показывает, что есть формы поведения человека, которые не поддаются смысловому объяснению. Например, описанные В.А.Петровским феномены неадаптивной активности, и сконструированная Ф.Е.Василюком ситуация ценностного выбора, когда оказывается невозможным сравнить альтернативы в единой смысловой системе координат, как это происходит в более простых случаях.
Таким образом, возникает вопрос о том, насколько такое глобальное и повсеместное внедрение понятия «смысл» для описания психики имеет эвристичный потенциал. Тем более, когда работы В.Ф. Петренко, касающиеся семантики сознания, обнаружили феномены смысловой (семантической) разорванности сознания человека, то есть отсутствия полной «заливки» психики смыслом. Более того, понятие «смысл», в традиционном понимании нас всегда отсылает в прошлое, в нечто ушедшее и требующее осмысления, игнорируя становящееся «здесь и сейчас». Может быть, настало время понимать под понятием «смысл» нечто другое? Действительно ли первопричина психической и смысловой динамики заключается именно смысловых процессах?
Вышеизложенные проблемы разрешаются после обоснования в данной работе принципа диалектического единства модернистской и постмодернистской психологии, что позволяет сохранить понятие смысл в рамках постмодернистской психологии. Всё это открывает возможность для начала создания постмодернистской психологии на основании организации диалога и взаимодействия различных психологических систем, реальностей, миров, знаний через всепоглощающее и всевбирающее понятие «смысл». Понятие «смысл» позволяет, придерживаясь установок постмодернизма, преодолеть бинарные оппозиции, которых в постмодернистской психологии не должны быть. В то же время показано, что для обоснования постмодернистской психологии всего этого недостаточно, и необходимо привлечения в психологию различных подходов постмодернистской философии: текстологического, номадологического, шизоаналитического, нарратологического, генеалогического, симуляционного, коммуникационного и др. (см. ниже)
Далее, на основе анализа множества работ показывается, что большинство изученных психических механизмов являются вторичными перестройками, вызванными главным вектором психической динамики, который, на наш взгляд, практически до сих пор не раскрыт в психологии (динамика непредсказуемого внутрипсихического и внепсихического бытия, в которое кинута психика человека, неадаптивные процессы и т.п.) Кроме того, при анализе динамики смысловой реальности, нельзя игнорировать исследования [1] согласно которым, в индивиде заложена способность не только к поиску смысла, но и к поиску иллюзий, заблуждений, то есть порой бессмысленных образований. Индивид, попав в условие неадаптивного процесса, начинает формировать в себе бессмыслицы с такой быстротой и частотой, что они перестают восприниматься как бессмыслицы и становятся смысловыми образованиями. Игнорируя и подтверждая общую гуманистическую направленность своих исследований, некоторые авторы, подчеркивают незаслуженно значимость лишь фасилитирующих воздействий на субъект, а не процессов создания иллюзий. Хотя последнее, согласно нашим исследованиям [2]по психологии художественного творчества часто приводят к формированию позитивных иллюзий и творческих идей, как новых смыслов, обеспечивающих личностный рост, формирование личностной автономии, способности к самостоятельному выбору.
С другой стороны, анализ показывает, что только понятие смысл, будучи вездесущим оператором или скриптором (понятие постмодернистской психологии) между различными психическими мирами и структурами может стать одной из центральных категорий психологии (постмодернистской психологии), интегрирующей и как бы пронизывающей различные уровни психики: эмоции и мышление, сознательное и бессознательное, глубинные и "вершинные" психические явления. Теперь уже речь идёт не о смысле, как о нечто, что «с мыслью», а о неких информационных операторах отношения. Поэтому приходится говорить о смысловой реальности как о некоем континууме, "ткани", формируемой на основе жизненных отношений, "жизненного мира" субъекта в процессе бытийного опосредования смысловых образований. С другой стороны, смысловая реальность – это совокупность различных составляющих смысловой структуры личности, не имеющих иерархии, которые в зависимости от своей устойчивости и динамики, перетекая друг в друга, превращаются в мотивы, смысловые установки, диспозиции, конструкты, и, наконец, личностные смыслы. Так, например, исследования, проведённые Соколовой Е.Т. показали, что сцеплённость и слитность отдельных смыслов сказывается в том, что даже при незначительных изменениях какого-то одного смысла, одного представления наблюдается дестабилизация и многих других смыслов (Е.Т. Соколова). Эти положения хорошо описываются в рамках номадологического подхода при анализе динамичных смысловых структур донаркотической и наркозависимой личности (Ж. Делёз, Ф.Гваттари), основывающийся: а) на рассмотрении смысловых структур как бесструктурных (смысловая ризома, игра смысловых структур); б)на трактовки смыслового пространства как децентрированного и открытого для территориализации (ацентризме); в) на новом понимании детерминизма в смыслопорождении, основанного на идее принципиальной случайности сингулярного события (неодетерминизме, событийности); г) на снятии самой возможности выделения оппозиций внешнего и внутреннего, прошлого и будущего и т.п. (бинаризме); д) на придании феномену смысла проблематичного статуса (постметафизическом мышлении).