Психология практического мышления Корнилов (стр. 37 из 46)

Детальное, экспериментальное изучение процесса мышления показало, что специфические механизмы включения знаний в определенную деятельность, т.е. «стереотипия» реализации имеющихся знаний, входят в сам состав мышления, распределены по этапам этого процесса и на каждом этапе мышления они разные и «работают» по-разному. Здесь нам необходимо обратиться к интереснейшим идеям Ю.Н. Кулюткина [74].

4.3. «Самоорганизация» мышления

Говоря об эвристиках, Ю.Н. Кулюткин по сути формулирует концепцию о взаимосвязи элементарных актов мышления, его основных единиц, и более сложных образований вплоть до самоорганизации всего мыслительного процесса. Его интересуют «не сами по себе мыслительные акты — анализ, синтез, обобщение и т.п., а те способы, какими отдельные операции структурируются в сложные образования типа стратегий и тактик, направленных на поиск необходимой информации и выработку решений. Эти сложные информационные структуры выступают как результат комбинации элементарных информационных единиц» [74, с. 3]. По мнению Ю.Н. Кулюткина должны существовать и регуляторные механизмы, которые обеспечивают «сцепление» отдельных простых операций в сложные стратегии. При этом эти механизмы могут быть стереотипными, стандартными (их можно описать в виде алгоритмов) или нешаблонными, оригинальными [74, с. 4-5]. «Необходимо описание мыслительной деятельности, — пишет он, — на каких-то промежуточных ступенях абстрагирования… Всякая попытка найти «промежуточные» уровни обобщения представляет особый интерес для установления более жесткой связи между теориями мышления и практическими потребностями в его формировании и регуляции» [74, с. 7]

По нашим данным, вся сложная система самоорганизации мышления включает в себя движение, развитие процесса от одного этапа к другому. Эта «стереотипия» осуществляет процесс мышления адекватно деятельности, ситуации, условиям и возможностям, т.к. содержит обобщенные приемы и критерии выделения стимульной ситуации, принятие проблемной ситуации, построения задачи и т.д. Оказалось, как и предполагал Ю.Н. Кулюткин, что эта наша «стереотипия» не всегда шаблонна, она может быть достаточно гибкой — все зависит от того, какие и как формулировались обобщения. Но особенно важно, что эта «стереотипия» — разная по содержанию на различных этапах мыслительного процесса, а вовсе не сводится к какому-то одному — пусть даже очень сложному — ситуативному обобщению.

По данным Е.В. Коневой, профессионалы имеют «субъективные классификации» стимульных ситуаций, проблемных ситуаций, мыслительных задач. При этом критерии обобщения оказываются разными на различных этапах мыслительного процесса. В различных профессиях удалось найти похожие проблемные ситуации и выделить общие для разных видов профессиональной деятельности группы. Процессы, которые протекают в случае перехода к следующему этапу, плохо осознаются, являются свернутыми; получение информации об их протекании требовало употребления специальных методических приемов и не всегда давало положительный результат.

Субъективные классификации сложно устроены и своеобразно вписываются в развитие мыслительного процесса. Так, существуют признаки, являющиеся важным фактором отнесения мыслительной задачи к определенному месту в субъективной классификации. Другие признаки служат для более точного определения этого места. Называя определенную категорию субъективной классификации, испытуемые могли назвать и группу приемов, которую они используют для разрешения такого рода затруднений. Элементы решения мыслительной задачи, «сцепленные» с определенной категорией клиентов, нередко оказывались индивидуализированными. Автор исследования неоднократно пишет об «изменчивости», «текучести» классификаций, а также об их сложности и индивидуальном характере. В работе также показано, что существуют неосознаваемые индивидуальные классификации, изучение которых планируется в будущем. Предполагается, что общая картина индивидуальных классификаций может изменить свой вид под влиянием данных о неосознаваемых классификациях [50].

Аналогичные изложенным результаты были получены в исследовании В.К. Солондаева. Он обнаружил, что по ходу решения задачи профессионалам происходит «переклассификация ситуации». По его мнению в основе этого явления лежит оценивание различных способов действий как определяющих характер взаимодействия [136, с. 98]. Его испытуемые обнаружили «стойкую приверженность» к классификации по разноплановым свойствам или по способу действия. Особенности обобщения практиков отображают требования деятельности, т.е. классификации, используемые профессионалами по ходу решения задач имеют динамический характер, они строятся на основе наиболее существенных для данного этапа характеристик. [136, с. 112]

Таким образом, каждый этап мыслительного процесса «оснащен» специфической стереотипией. И это естественно, поскольку на каждом этапе по-разному, специфично учитываются условия и средства, возможности субъекта, цели и последствия. Оцениваются разные особенности и свойства ситуации, субъекта, средств; используются неодинаковые, специфические оценочные инструменты и шкалы. Тем самым и достигается адекватность практического мышления, реализуемость его решений, а в итоге — большая или меньшая успешность той деятельности, компонентом которой и является мышление.

Необычность обобщений практического мышления, как мы видим, оказалась значительно более сложной, чем просто «ситуативность». Однако нам кажется, что пока нам удалось разобраться лишь в одной из сторон специфики этих обобщений. Существуют и другие, о которых следует сказать отдельно.

Отражение объекта с позиции его преобразования

Преобразующая направленность, о которой уже говорилось выше, несомненно должна проявляться и в обобщениях практического мышления. В них прежде всего должны быть представлены не только свойства исходного состояния и завершающего (желаемого) состояния объекта, но также характеристики, свойства и законы самого этого преобразования, т.е. процесса перевода объекта из первого состояния во второе. Это важнейшая особенность практического познания и обобщения, не случайно на нее указывают многие, весьма авторитетные исследователи.

Здесь отражаются особые свойства объекта — отвечать, «реагировать» на внешнее воздействие, сопротивляться или поддаваться этому воздействию: преобразуемость объекта, его податливость. Следовательно в обобщениях как-то должна быть отражена, представлена динамичность, изменяемость ситуации, а не только ситуативность. Некоторые авторы в связи с этим говорят о особенности обобщений практического мышления.

В эксперименте [136] нам удалось зафиксировать, что в ходе решения задач испытуемые опирались как на статические, так и на отражающие динамику перехода, событийные обобщения, которые оказались связанными со способами осуществления действий.

Понятно, что преобразования производятся каким-то способом и посредством определенного инструмента. Характер, направление, степень преобразования существенно зависят от способа и орудия, средства. Поэтому — что очень важно — можно предположить, что обобщения тесно связываются с этими способами и инструментами, в этом смысле они инструментальны.

Рубинштейновские «знания, ушедшие в способы», тепловские «синтезы — анализаторы» и наши «заготовки синтезов» — все эти явления и догадки могут найти объяснения в динамичности, инструментальности обобщений.

Свойства мира — податливости — знает профессионал, знает инструментально. Каждая податливость как событийное обобщение непременно соотносится с некоторым определенным инструментом — способом. В этом смысле инструмент — способ отражает эти свойства мира. Эта пара «инструмент — способ» нам кажется очень важным моментом в практическом мышлении, в возникновении и использовании опыта, «базы знаний».

Они — инструмент и способ — связаны друг с другом, соответствуют один другому. Вместе с тем, способ — компонент психики, явление идеальное, а инструмент материален и, «объективно говоря», не содержит в себе ничего психического. Если воспользоваться упрощенной схемой Дункера, можно представить себе, как в проблемной ситуации субъект постигает основание конфликта, что и позволяет ему найти функциональное решение.

Именно здесь выступает на передний план специфика практического мышления у человека, т.к. воплощение функционального решения связано со способом его осуществления и с инструментом, которым оно должно быть реализовано. Но инструмент должен быть в распоряжении профессионала, он должен присутствовать в арсенале средств. В то же время способ должен быть хорошо знаком, освоен, субъект должен владеть способом.

Отсюда видно, что ядром событийного обобщения должен быть способ — инструмент, который как раз переводит, преобразует объект из одного состояния в другое, учитывая и используя при этом ситуацию, ее условия.