Подводя итоги этого краткого изложения работы Б.М. Теплова необходимо отметить несколько моментов. Впервые заявляется и отстаивается представление о практическом интеллекте, не сводимом ни к сенсо-моторному, ни к теоретическому интеллекту. Констатируется существование, широкое распространение и большое значение этого интеллекта, подробно раскрывается его своеобразие. История дальнейшего изучения практического мышления — это выявление критериев его выделения в самостоятельный вид мышления. Эта задача оказалась непростой. Подробное и яркое описание практического мышления, представленное у Б.М. Теплова, дает лишь предварительные направления для ее решения.
Если попытаться их сформулировать, то это будут неотрывность практического мышления от деятельности; новизна, необычность задачи, решаемой практическим мышлением; высокий профессионализм решающего задачу субъекта и необычность его знаний, состоящая в их значительной близости к действованию. За каждым из этих моментов тянется цепочка следствий. Так, практическое мышление в этой работе представлено не только в условиях деятельности, в контексте деятельности, но и как составная часть некоторой реальной деятельности. Это, по сути, следующий шаг в изучении и создании теории мышления, когда оно уже достаточно исследовано в лабораторных условиях, абстрагировано от контекста реальности, и нужно приступить к изучение его «укорененным» в жизни и реальной деятельности [128].
Однако мы видим, что такой подход к мышлению обнаруживает в нем многие новые черты: неотрывность от исполнения, умение находить решение в условиях дефицита времени, умение «видеть» проблему и находить для нее условия и т.д.
Сама задача, которую решает практическое мышление, тоже иная, не та, которая известна в учебной деятельности, в школьных условиях. Она несоразмеримо сложнее, она неопределенна и многозначна. В работе Б.М. Теплова впервые ставится вопрос — что же, какие механизмы, обеспечивают практическому мышлению возможность решать такие сложные задачи? И приводится богатый материал о приемах, механизмах, применяемых при этом мышлением.
Наконец, и знания, которыми оперирует практическое мышление, по Б.М. Теплову, имеют существенную специфику. С одной стороны, это значительные, богатые знания, перед нами — полководец, профессионал, имеющий солидный опыт решения своих сложных задач. С другой стороны, это знания «интуитивные», «ассимилированные» в особую систему знаний. Знания плохо осознаваемые и трудно вербализуемые, но «готовые», т.е. соответствующие задаче их использования, реализации.
С работой «Ум полководца» Б.М. Теплова в психологию мышления пришло новое понимание практического мышления — мышления взрослого человека, профессионала, действующего в реальных сложных условиях. Это новое понимание не укладывалось в рамки имеющегося концептуального аппарата, однако еще не было убедительной новой картины, определяющей место практического мышления и его генезис, указывающей и формулирующей его критерии и отличия от других видов мышления.
В своей работе Б.М. Теплов не случайно неоднократно ссылается на Аристотеля, подчеркивая конструктивность его идей для объяснения природы практического мышления. В аристотелевой «Никомаховой этике» мы, в самом деле, находим чрезвычайно интересные мысли о том, с чем имеет дело практическое мышление, почему «рассудительность» и «мудрость» так заметно различаются между собой [3].
По Аристотелю, то, что «составляет предмет научного знания, существует с необходимостью», оно «не может быть таким или инаким», оно неизменяемо. «Рассудительность же связана с человеческими делами и с тем, о чем можно принимать решение». Именно поэтому «способный к разумным решениям тот, кто, благодаря расчету, умеет добиться высшего из осуществимых в поступках блага для человека».
В отличие от мудрых, которые имеют дело с наукой, с неизменным, рассудительные занимаются преобразованием того, что может быть и таким, и инаким. «И не только с общим имеет дело рассудительность, но ей следует быть осведомленной в частных вопросах». Возможно поэтому мудрые часто не могут быть рассудительными и, наоборот, Аристотель обсуждает вопрос о том, какими качествами и почему обладает рассудительный, о том, какая встречается рассудительность — «одна хозяйственная, другая законодательная, третья государственная» и т.д. [3 с. 181].
Теория Аристотеля, несомненно, привлекательна, т.к. подчеркивает преобразующий характер практического мышления, раскрывает важнейшие свойства действительности, на которую направлены эти преобразования: «никто не принимает решений ни о том, что не может быть иным, ни о том, что ему невозможно осуществить»» [3 с. 177]. (Современный человек нарушает эти принципы, однако известно, что это плохо кончается). Содержание понятия «рассчитывающая часть души» у Аристотеля, в значительной степени, совпадает с современным понятием «практическое мышление», как мышлением, вплетенным в преобразовательную деятельность. Однако существующие различия столь принципиальны, что о них следует специально сказать.
В отличие от предмета научного знания, у рассудительных предметом рассчитывающей части души является то, о чем можно принять решение — поступок. При этом, поступок — не просто действие, это и нравственная категория, в поступке проявляется отношение человека к себе, и к другим людям. Поступок как действенную категорию отличают конкретность каждого решения, применение общих знаний к частным обстоятельствам, познание не ради познания, а ради реализации цели. Но разумным будет решение, направленное на благо. С точки зрения Аристотеля, невозможно быть добродетельным без рассудительности, так же как и рассудительным без нравственной добродетели. Вопросы нравственной оценки действий практическим мышлением, к сожалению, почти не встречаются в современной литературе, в связи с чем, работа Аристотеля заслуживает, на наш взгляд, особого внимания.
2.2. Мышление в профессиональной деятельности и проблемы практического мышления
Работа Б.М. Теплова положила начало новому этапу в изучении практического мышления — новому пониманию его природы. Появился целый ряд работ, в которых исследовалось мышление в той или иной профессии: мышление рабочего и оператора, спортсмена и врача. Исследователи нередко вовсе не связывали изучаемое мышление с мышлением практическим. Однако для всех работ было характерно представление о мышлении в условиях той или иной практической, профессиональной деятельности. Условия эти, казалось бы, различные в тех или иных профессиях, имеют и немало общих параметров, что позволяет говорить о единой природе этих условий, определяющих специфику практического мышления.
Конечно, специфика практического мышления не сводится к производственным условиям деятельности, в которую включено, «вплетено» это мышление. Однако достаточно долгое время считали, что практическое — это известное нам по лабораторным исследованиям мышление, но, в условиях производства: высокой ответственности за принимаемое решение, дефицита времени, неопределенности и изменчивости данных. Наряду с этим, в каждой работе обнаруживались и другие особенности практического мышления, еще требующие объяснения и обобщения. Для исследований этих лет характерно появление большого числа разнообразных форм и видов мышления, которые не удавалось как-то упорядочить или классифицировать, кроме принадлежности данного мышления той или иной профессии. Появилось мышление клиническое, педагогическое, диагностическое, инспектора уголовного розыска и бухгалтера. Рассмотрим наиболее интересные из этих исследований.
2.3. Особенности мышления в рабочих профессиях
В работах В.В. Чебышевой [149-153] дается анализ особенностей мышления в рабочих профессиях. Уже в самом начале статьи [151] автор возражает против сведения мышления в рабочих профессиях к решению творческих задач новаторами, рационализаторами, изобретателями. Отстаивая позицию, впервые провозглашенную Б.М. Тепловым, В.В. Чебышева пишет, что в своем повседневном труде рабочие должны решать мыслительные задачи. «Повседневное использование техники, планирование и организация своего каждодневного труда также требуют активного мышления и рождают свои задачи» [151, с. 185]. Появление таких задач автор связывает с наличием «варьирующих элементов» в труде рабочего, с «беспрерывно меняющимися условиями (разные этапы обработки изделия, износ и разладка оборудования и т.д.), с постоянной возможностью возникновения неполадок, которые он должен предупреждать и устранять» [151, с. 185].
В условиях трудовой деятельности, по мнению В.В. Чебышевой, имеет место практическое мышление в широком смысле слова. В качестве примера автор приводит мышление наладчика перед началом работы. «Основной задачей при этом является сокращение простоя станков на наладке, обеспечение выполнения производственного плана. В соответствии с этим наладчик взвешивает и учитывает целый ряд условий: степень срочности деталей, обрабатываемых на отдельных станках, возможную продолжительность наладки каждого из них, возможность совмещения наладочных работ с некоторыми ремонтными работами, выполняемыми слесарями, и т.д.» [151, с. 180]. На этом примере видно, что практическое мышление характерно не просто тем, что оно протекает в условиях практической деятельности — оно именно вплетено в нее, органически слито с нею, является ее естественной составляющей частью.
Особенности мышления в деятельности рабочего раскрываются В.В. Чебышевой в соответствии с тепловской характеристикой практического мышления: задачи решаются и проверяются в самом процессе труда, субъект мышления несет высокую ответственность за их решение, задержки и неудачи в решении приводят к большим потерям производства, к решению предъявляются определенные временные требования.