Таким образом, ценности виртуального мира отличны от ценностей реального мира, и механическое перенесение этих ценностей из одного мира в другой ничего не дает. Наркозависимая личность как бы останавливает время, она не желает существовать во времени. Одной из причин всего этого является то, что главной целью наркозависимой личности является достижение наркотического опьянения, а главной ценностью — психические переживания, главным образом эмоциональные, достигаемые с помощью наркотического средства и иллюзорно соединенные в сознании с деятельностью этой личности в той или иной сфере.
Благодаря изменению объективного отношения субъекта к реальности в процессе наркозависимости изменяются ценностные ориентации личности. В результате такая деятельность настолько трансформирует субъекта, что главными потребностями остаются лишь те, которые могут быть успешно удовлетворены с помощью наркотического средства.
В качестве важнейших установок личности, порождаемых наркотической деятельностью, мотивом которой является наркотическое средство, в свое время были выделены [1] следующие:
1. Установка на воображаемое удовлетворение потребности;
2. Установка на быстрое удовлетворение потребности при минимальных усилиях;
3. Установка на пассивные способы защиты при встрече с трудностями;
4. Установка на то, чтобы не брать на себя ответственность за совершаемые поступки;
5. Установка на предпочтение эгоцентрических мотиваций альтруистическим;
6. Установка на малую опосредованную деятельность;
7. Установка на то, чтобы довольствоваться временным и не вполне адекватным потребности результатом деятельности.
Как видно, этими установками обладают в той или иной мере многие личности и не обязательно наркозависимые. По сути своей это деструктивные установки, актуализация которых может приводить к потере смысла жизни, ноогенным неврозам, суициду [4] и другим психическим заболеваниям. Таким образом, проблема реабилитации наркозависимых личностей как будто упрощается и сводится лишь к лечению невроза. И тем не менее, одним неврозом дело не исчерпывается, и проблема здесь не только в установках.
Поэтому выбирать смысловую установку в качестве главной психологической единицы наркозависимой личности было бы неверно. Смысловая установка, по своей емкости, понятие соизмеримое характеру личности. А характер слишком широкое психологическое явление, чтобы брать его в качестве психологической единицы.
Мы считаем, что условием успешной психокоррекции наркозависимой личности является реализация ценностной парадигмы смыслообразования. Согласно этому подходу, для человека личностный смысл приобретают все объекты (в том числе деятельность, жизнь в целом), имеющие значение в сохранении и приращении привлекательных для него ценностей. Жизнь и деятельность обретают смысл для личности при условии, если они выступают для нее как источники позитивных ценностей, приносящих радость, удовлетворение, доброе настроение, минимизацию страдания. Следовательно, истоки смысла для человека заключены в ценностях. Если жизнь и деятельность выступают для субъекта как источники привлекательных ценностей, то они обретают для него смысл.
Так, когда психологи рассматривают вопрос о направленности сознания, в частности, об установках, они основываются на понятии потребностей субъекта. И, тем не менее, известно, что личность — это не только субъект потребления, то есть индивид не только потребляет, но и нуждается в том, чтобы “его самого потребляли”. Иными словами, личность находит смысл не только в том, чтобы что-то брать от жизни, но и отдавать. А значит, установки личности формируются не только на основании потребностей.
Некоторые читатели могут возразить, сказав, что у человека просто имеет место потребность отдавать, и она все равно входит в потребности. В действительности это не так. Среди психологов, пожалуй, только Виктор Франкл [4] учел эту особенность. Если не принимать во внимание этот фактор, проблема суицидных депрессий и смысла жизни становится практически не разрешимой. Виктор Франкл выделил в качестве основного источника наполнения смысла жизни ответственность и нужность другим людям.
По нашим наблюдениям, если в личности начинают актуализироваться смысловые установки на ответственность и нужность, которые противостоят вышеприведенным деструктивным установкам наркозависимой личности, эффективность психокоррекции значительно возрастает.
Бездуховно-деятельностно-материалистическое понимание мира, несмотря на то, что оно способствовало развитию науки и техники, привело к беспокойствам и экзистенциальным неврозам людей во всем мире. Это в свою очередь инициировало поиск оперативных иллюзорно-компенсаторных методов снятия этих состояний и развитие наркотизации.
Традиционная теория субъект-объектного восприятия, “замешанная” на теории отражения — это, по сути дела, вульгарно-материалистическое представление о личности и ее месте в мире [5]. Крупнейшим российским психологом, профессором Шакуровым Р.Х. показано, что “не ради отражения окружающего мира действуют люди, а ради преодоления сопротивления среды своим устремлениям” [6]. На наш взгляд, теория отражения привела к деятельностному подходу при решения многих задач, но последний не имеет перспектив с точки зрения эффективной психокоррекции наркозависимой личности, если не учитываются особенности наркозависимости. Именно в этом, пожалуй, одна из причин того, что практически невозможно добиться окончательного выздоровления наркоманов и алкоголиков.
Вместо такого подхода к личности необходимо развивать “соборный” подход, не противопоставляющий субъекту окружающий мир, а соединяющий субъекта и объект воедино. Субъект-объектные отношения, лежащие в основе деятельностного подхода и понимаемые как динамическая система, тем не менее, никогда не приведут к стиранию границы между объектом и субъектом.
“Соборный” же подход, будучи исторически оправдан, на наш взгляд имеет большие перспективы в разрешении проблем наркозависимости. Подтверждением этому служит тот факт, что во многих восточных странах (Япония, Китай и др.) население генетически воспитанное на восточных философиях, успешно противостоит развитию алкоголизма и наркомании, и поэтому процент наркозависимых личностей в этих странах значительно ниже, чем на Западе и в нашей стране. К сожалению, в силу архетипов и других факторов, население нашей страны не может резко изменить свое материалистическое восприятие, но именно в этом заключен один из залогов успеха в избавлении от наркозависимости.
Следует отметить, что рассуждения некоторых авторов, отстаивающих деятельностный подход в психокоррекции алкоголизма выглядят некорректно. Они указывают на бесполезность, с точки зрения психокоррекции наркозависимости, различных религиозных организаций, занимающихся наркозависимыми личностями через вовлечение их в лоно церкви. С их точки зрения, в этих случаях происходит лишь замещение наркотического средства другим мотивом, в данном случае — Богом. Но обращение к Богу вовсе не преодолевает наркоманический дефект личности и установку на воображаемое удовлетворение потребностей, а закрепляет этот дефект и эту установку, как его частное проявление, на новой основе — с помощью нового мотива и новой деятельности.
То что, религия и наркозависимость чем-то схожи в своей иллюзорно-компенсаторной функции, еще не говорит о бесполезности религии в психокоррекции. Религиозный процесс — это более сложный процесс, охватывающий глубинно-смысловые установки личности. Он не сводим лишь к иллюзорно-компенсаторным процессам. Более того, личность в религиозном процессе не пассивна как в наркотическом опьянении. Здесь исключение составляют лишь деструктивные и криминальные секты. Поэтому говорить о том, что религия наркозависимых — это наркотическое средство и разница состоит лишь во внешнем оформлении храмов, некорректно. Если придерживаться такой антирелигиозной точки зрения, то, в конце концов, можно прийти к выводу, что религия воспитывает наркотические установки. Наши наблюдения показывают, что от веры в наркозависимость не приходит практически никто, в то время как от наркозависимости к вере приходят многие.
Несмотря на то, что религия действительно в чем-то замещает наркотическую деятельность, говорить о том, что она актуализирует деструктивные установки и поэтому не может способствовать эффективной психокоррекции, на наш взгляд, неверно.
Если в основе успешно удовлетворяемых актуальных потребностей лежат смысловые установки и ценности, противостоящие смысловым установкам наркозависимой личности, то это является добавочным условием удачной проведенной психокоррекции наркозависимости. Согласно нашим исследованиям, проблема психореабилитации наркозависимой личности сводится в этом случае к созданию новых мотивов-ценностей, которые противостояли бы мотивам-ценностям наркозависимости.
И, тем не менее, на наш взгляд, этого недостаточно, так как наркозависимая личность погружается в мир наркотических иллюзий не только ради того, чтобы удовлетворить свои потребности с помощью реализации каких-то ценностей. Она делает это еще и для того, чтобы реализовать свой смысл жизни, который в большинстве случаев не осознаваем и не может быть выражен в трезвом состоянии. Иллюзия полноты смысла, некий квазисмысл жизни приходит в виде наполненности восприятия, открытия неких неизвестных для трезвого состояния ощущений, когда субъект погружается в виртуальный мир наркотических иллюзий. Наполнить этот смысл жизни в трезвой части существования наркозависимой личности, подняв его до уровня переживания виртуальной жизни, является трудной и часто не досягаемой задачей.