2.2.3. Генезис психических расстройств
Согласно «теории Я» Роджерса, сформированная на основе «условий ценности» Я-концепция, в свою очередь, начинает выполнять роль защитного (и искажающего) фильтра, пропуская в сознание лишь те аспекты опыта, которые подтверждают эти «условия ценности» и поддерживают самоуважение человека.
Когда переживания совершенно не согласуются со структурой Я, или когда несогласующиеся переживания часто встречаются, человек испытывает сильную тревогу, которая может серьезно нарушить повседневный порядок. Человека в таком состоянии обычно называют "невротиком" (хотя сам Роджерс избегал использовать подобные диагностические ярлыки). В подобных случаях уровень внутреннего дискомфорта человека таков, что он, вероятно, нуждается в помощи психотерапевта. Тем не менее, защита невротика все же отчасти может предотвратить символизацию угрожающих переживаний в сознании. В результате структура Я невротика остается почти невредимой, однако такой человек не может сознательно оценить неустойчивость своего состояния; он очень уязвим в психологическом смысле.
По Роджерсу, если между Я и текущими переживаниями существует значительное несоответствие, то защита Я может стать неэффективной. В таком "беззащитном" состоянии несоответствующие переживания точно символизируются в сознании, и Я-концепция человека разрушается. Таким образом, личностные расстройства и психопатология появляются, когда Я не может защитить себя от натиска угрожающих переживаний. Людей с такими расстройствами обычно называют "психотиками". Их поведение для объективного наблюдателя кажется странным, нелогичным или "безумным". Роджерс полагал, что психотическое поведение часто соответствует отрицаемым аспектам переживания, а не Я-концепции. Например, человек, который строго контролирует агрессивные импульсы, отрицая, что они являются частью его образа себя, может вести себя явно угрожающе по отношению к тем, с кем сталкивается в реальности в психотическом состоянии. Иррациональное и саморазрушительное поведение часто связано с психозом.
Роджерс предположил, что личностные расстройства могут проявляться либо неожиданно, либо постепенно на протяжении большого периода времени. В любом случае, как только появляется серьезное несоответствие между Я и переживанием, защита человека перестает работать адекватно, и ранее целостная структура Я разрушается. Когда это происходит, человек становится крайне уязвимым для тревоги и угрозы и ведет себя непонятно не только для других, но и для самого себя. Фактически Роджерс считал расстройства поведения результатом несоответствия между Я и переживанием. Значительность несоответствия между сознаваемым Я и переживанием определяет тяжесть психологической дезадаптации.
Важно отметить, что неконгруэнтность между опытом организма и опытом Я составляют не только главный источник угрозы, но и мощный стимул «для самопознания, открытости постоянно меняющемуся опыту и изменению представления о себе в соответствии с актуальным жизненным опытом. <…> Психотерапия в этом смысле и призвана создавать условия, при которых подобное самодвижение, искусственно прерванное или заторможенное «условиями оценки», вновь стало доступным» (Соколова, 2002, стр. 235).
Глава 3. Человекоцентрированный подход в психотерапии
3.1. Условия терапевтического процесса
Как отмечают ряд авторов, «в любом виде психотерапии эксплицитно или имплицитно ставится вопрос о ресурсах изменения клиента» (Бурлачук, Кочарян, Жидко, 2007, стр. 373). В подходе Роджерса такой ресурс задается специфическими отношениями психотерапевта с клиентом. Он утверждал, что качество взаимоотношений между психотерапевтом и клиентом является единственным важным фактором, ответственным за успешное терапевтическое вмешательство. Специальные терапевтические методики являются вторичными по отношению к взаимоотношениям психотерапевт-клиент и эмоциональному климату, в котором проходит их общение.
Роджерс предположил, что для осуществления конструктивных личностных изменений необходимо и достаточно наличие шести терапевтических условий (Соколова, 2002, стр. 240). При соблюдении этих условий с известной мерой достоверности можно ожидать позитивных изменений клиента.
1. Два человека находятся в психологическом контакте.
Сущность этого утверждения раскрывается через несколько постулатов.
Во-первых, не изощренные техники, а сам терапевт, его «бытие-в-контакте» (Соколова, 2002, стр.240) служат ресурсом изменения человека. Это положение предъявляет к терапевту определенные требования («безусловное позитивное внимание», «эмпатия», «конгруэнтность»), которые мы рассмотрим ниже.
Во-вторых, психологический контакт предполагает также взаимность происходящих изменений в участниках, когда каждый из участников в полной мере стремится сам вступить во взаимодействие. Из этого следует, что нельзя помочь человеку, если он сам этого не желает.
В целом, это положение означает, что не может быть никакого существенного позитивного изменения личности вне взаимоотношений.
2. Один человек, клиент, находится в состоянии повышенной тревоги, ранимости и неконгруэнтности.
Как описывалось ранее, Роджерс объяснял личностные расстройства и психопатологию в терминах значительного несоответствия между действительным переживанием человека и его Я-концепцией.
3. Второй человек в психологическом контакте является конгруэнтным в отношениях.
Термин «конгруэнтность» введен Роджерсом для описания:
1) соответствия «идеального Я», «Я» и «опыта» в жизни человека;
2) динамического состояния психотерапевта, в котором различные элементы его внутреннего опыта адекватно, неискаженно и свободно проживаются, осознаются и выражаются в ходе работы с клиентом (Орлов, 2000, стр. 288).
Таким образом, Роджерс не считал, что психотерапевт обязательно должны быть «идеальной» личностью, полностью открытой для всех жизненных переживаний (хотя, безусловно, проживание конгруэнтности в первом смысле существенно влияет на конгруэнтность непосредственно в работе). Конгруэнтность психотерапевта означает, что он «может вступать в контакт с клиентом как целостная, свободная от защитной позиции по отношению к себе и другим личность; может быть честным с самим собой и клиентом, быть в определенной степени прозрачным, то есть иметь свободный доступ к своим чувствам и не пытаться маскировать его никаким «фасадом»; быть в принципе готовым открыть клиенту свой собственный внутренний мир, но, безусловно, в той мере, форме, в какой это уместно и полезно для текущего терапевтического процесса» (Соколова, 2002, стр. 241).
4. Психотерапевт испытывает безусловное позитивное отношение к клиенту.
Психотерапевт принимает любые переживания клиента и не дает им оценок, то есть воспринимает их без одобрения или порицания, то есть не предъявляет "условий ценности" по отношению к клиенту. Эта позиция означает проявление заботы о клиенте, но такой заботы, которая не является опекой или средством удовлетворения тех или иных потребностей самого терапевта. Это забота, сохраняющая за клиентом возможность оставаться автономным, отдельным человеком, не посягающая на его собственный опыт, его собственные переживания и чувства.
Как отмечает Орлов А.Б.: «Роджерс рассматривал данную терапевтическую установку не как некую абсолютную личностную диспозицию, существующую по принципу «все или ничего», но как континуум проявлений принятия от условного до безусловного. В этом смысле безусловное позитивное принятие как предельная, крайняя точка данного континуума есть не что иное, как теоретическая абстракция. Это означает, что в психотерапевтической реальности эффективный, действительной помогающий терапевт переживает состояние безусловного позитивного принятия лишь в отдельные моменты общения с клиентом» (Орлов, 2000, стр. 284).
В условиях безусловного позитивного отношения (в той степени, в какой его можно достичь в терапевтических отношениях) у клиента создается уверенность, что его полностью понимают и принимают. Такой терапевтический климат позволяет клиенту соприкоснуться со своим организмическим уровнем переживания, позволяет ему осознать это переживание, не чувствуя угрозу. Такие терапевтические условия позволяют клиенту еще более погрузиться в себя, выразить свои истинные чувства, не боясь упрека, и, в конечном итоге, интегрировать эти чувства с неизбежно измененной Я-концепцией.
5. Психотерапевт стремится к эмпатическому пониманию внутренней системы координат клиента и стремится передать это понимание клиенту.
Для характеристики эмпатического понимания, эмпатии, по Роджерсу, весьма существенны три особенности эмпатического процесса (Орлов, 2000, стр. 284). Во-первых, это сохранение в эмпатическом процессе собственной позиции эмпатирующего, сохранение психологической дистанции между ним и эмпатируемым или, другими словами, отсутствие в эмпатии отождествления между переживаниями эмпатируемого и эмпатирующего (то есть идентификации). Роджерс непрестанно подчеркивал терапевтическую ценность вхождения терапевта во внутренний мир клиента, «как если бы он был вашим собственным, но никогда не переходя условие "как если бы"» (цит. по Хьелл, Зиглер, 2007, стр. 566).
Во-вторых, в эмпатии содержится сопереживание (каким бы по своему знаку и содержанию не было переживание эмпатируемого), а не просто эмоционально положительного отношения (симпатии) эмпатирующего к эмпатируемому.