55 McDougall W. Outline of psychology. N. Y., 1923. P. 44—46; см. тал-же: Purposive af mechanical psychology//Psychol. Rev. 1923. V. 30. P. 27,'J 288.
28 В этой связи можно отметить, между прочим, что мы ранее имели тенденцию принять позицию Мак-Дауголла (Totman E. Instinct and purpose // Psychol. Rev. 1920. V. 27; Idem. Bechaviorism and purpose//J. Phibs. 1925. V. 22. P. 36—41). Мы были склонны поддерживать идею о том, что о цели можно говорить там, где есть простые пробы и ошибки и пропое продолжение действия независимо от того, приводят ли они к научению или нет. Теперь такое представление кажется нам ошибочным. Мы пришли к тому, чтобы согласиться с Перри и прибегнуть к обучаемости для более верного определения целенаправленности. Это мы сделали только потому, что в категории «обучаемость» подразумеваются пробы и ошибки и продолжение-действия до тех пор, пока оно ие достигнет цели. Одно -лишь изменение ответа, которое не приводит в результате к выбору из проб, не является, по-видимому, изменением, обозначаемым обычным понятием «пробы и ошибки».
118
И еще на одно отличие нужно обратить особое внимание. Для Перри и для нас цель является переменной, определяемой чисто объективно — через пробы, ошибки и обучаемость, получающуюся в результате; но профессор Мак-Дауголл определяет цель субъективно и интроспективно: у него до некоторой степени она есть нечто большее, чем то, что она проявляется в поведении, это есть нечто «психическое», «менталистское», находящееся до некоторой степени за объективными представлениями и о чем может быть известно в окончательном анализе только с помощью интроспекции. Это отличие пашей точки зрения от понимания Мак-Дауголла является фундаментальным27.
9. Объективное определение поведенческого познания
Рассмотрим теперь познавательный аспект поведения. Обучаемость как черта обнаруживается в поведении, и мы будем это утверждать, объективно представляет собой некоторые непосредственные имманентные свойства, для обозначения которых уместно использовать общий термин «познание», или «познавательные процессы». Точнее говоря, предмет нашего рассмотрения состоит в том, что типичная картина предпочитаемых путей и связей между ними, которая отличает любой поведенческий акт, обнаруживает понятливость животного по отношению к задаче. Поэтому можно говорить о познавательном характере поведения, если в отношении его утверждается: а) наличие определенного целевого объекта; б) первоначальное положение этого целевого объекта (т. е. направление и расстояние) по отношению к другим объектам, которые выступают в качестве средств поведенческого акта, и в), свойства данных объектов-средств, которые позволяют устанавливать определенные отношения с целевым объектом. Если любой из этих элементов окружающей обстановки изменится, окажется иным, данный акт поведения будет разрушаться, выступит его дезинтеграция. Это разрушение процесса данного поведенческого акта, которое на-
Так же и простое продолжение .действия не обязательно является признаком его целенаправленного характера. О действии, направленном на достижение цели, можно говорить лишь тогда, когда такие изменения и такое продолжение действия имплицитно содержат в себе последующий в результате выбор наиболее эффективных из имеющихся проб (т. о. обучаемость), так что они имеют свое обычное значение и о них нужно говорить, определяя цель.
Нужно отметить, что Зингер (Singer) также поддерживает представленную здесь трактовку поведения и понятие о цели как об одной из его наиболее фундаментальных характеристик. Он говорит: «Все мое поведение свидетельствует о наличии цели, проходящей через все акты, цели, подобно той, которая характеризует моего соседа, мою собаку, мотылька, порхающего передо мной» (Singer E. A. Mind as behavior, studies in empirical Idealism. Columbus, 1924. P, 59; Idem. On the conscious mind//J. Philos. V. 26. P. 561—575).
27 Это было написано до появления в «Psychologies of 1930» главы Мак-Дауголла «Гормическая психология». В ней Мак-Дауголл отрицает какую-либо необходимую связь между своей доктриной цели и анимизмом.
119
ступает под влиянием случайных обстоятельств, касающихся свойств окружающей среды, действительно доказывает наличие в поведении того, что определяется как когнитивные аспекты этого акта.
Факт этих когнитивных аспектов легко проиллюстрировать на примере поведения крысы в лабиринте. После того как крыса однажды выучилась в данном лабиринте, ее поведение в нем является очень характерным и отличается смелостью и уверенностью. Однако это удачное протекание поведения в успешных случаях, как это может быть легко показано экспериментально, зависит от учета тех свойств окружающей среды, которые действительно оказываются таковыми, какими их трактует данный акт поведения. Оно зависит от пищи в целевом ящике, которая действительно имеет такой характер, как это обнаруживает поведение. Оно зависит от коридоров, которые действительно оказываются наилучшими и самыми короткими путями к пище. Правильное, уверенное поведение в лабиринте зависит от этих коридоров и, будучи сформировано, означает, что эти коридоры действительно являются таковыми. И если любое из-этих условий изменится, т. е. окажется иным, правильное поведение будет нарушено. Факт нарушения поведения является объективным свидетельством влияния на него ряда непредвиденных обстоятельств. Такое протекание поведения доказывает, что окружающие условия действительно таковы, какими их трактует данный акт поведения. И все это можно назвать познанием, т. е. определить поведение как акт, имеющий познавательный аспект.
10. Организм как целое
Наша доктрина, в соответствии с которой поведение обнаруживает обучаемость и как таковое характеризуется пластичностью, намеренностью и познавательным аспектом, означает, что .поведение всегда осуществляется организмом как целым, а He-является делом отдельных имеющихся у индивида сенсорных или моторных систем. Для такой пластичности характерны выбор и замена моторных ответов и сенсорных актов, часто захватывающих весь организм. Готовность к продолжению действия до достижения цели означает возможность широкого переключения с одной сенсорной и моторной системы на другую. Поведение как тип связи с окружающей средой может осуществляться только целым организмом. Нельзя говорить о поведении определенных сенсорных и моторных звеньев, которые являлись бы изолированными, функционирующими каждое само по себе. Действительно, тот факт, что поведение является приспособлением целого организма, а не ответом его сенсорных или моторных систем, действующих каждый в полной изоляции друг от друга, может быть продемонстрирован даже на организмах, стоящих по эволюционной шкале ниже, чем крысы. Так, напри-
120
мер, наблюдение за поведением рака в простом Т-образном лабиринте привело Гилхаузена к такому заключению: «Не было получено определенного доказательства для подтверждения любой доктрины научения, которая представляет (даже в случаях, относящихся к низшим животным) в качестве первичного момента закрепление или торможение отдельной реакции на данный стимул. Как уже иллюстрировалось ... при анализе пробега в лабиринте, научение характеризовалось бесконечно разнообразными реакциями. Краб, который действовал наилучшим образом, добивался этого не путем реагирования всегда на тот о/се самый специфический раздражитель и неизменно теми же самыми реакциями, а, насколько можно было наблюдать, путем реагирования соответственно измененным образом и на различные раздражители в различных опытах»2S.
В этой связи необходимо отметить, что некоторые бихевио-ристы имеют тенденцию считать тот факт, что поведение является поведением целого организма, фундаментальной отличительной чертой поведения как молярного феномена. Такова, например, позиция Перри, которому мы обязаны первоначальным указанием на факт обучаемости как характерный для поведения. Перри неоднократно повторял, что поведение осуществляется целым организмом, и в этом одна из отличительных особенностей поведения. Он писал: «Психология (т. е. бихевиоризм) имеет дело с макроскопическими фактами органического поведения и, в частности, с фактами внешнего и внутреннего приспособления, с помощью которых организм действует как единство, в то время как физиология имеет дело с более элементарными составными частями процессов, такими, как метаболизм или нервный импульс. Но поскольку психология делит организм, она приближается к физиологии, и, наоборот, поскольку физиология интегрирует организм, она приближается к психологии»20. Далее, «центральной чертой этой концепции человеческого поведения является общее положение об организме, которое выражается в виде детерминирующей тенденции. Организм как целое включен в решение некоторой задачи, которая поглощает всю его энергию и включает в ее решение соответствующие механизмы»30. И еще: «Соответственно тому, что организм объединен и функционирует' как целое, его поведение невозможно свести к простым реакциям, являющимся ответами на некоторые внешние события»31.
Вейсс и де Лагуна делают акцент на том же самом32.
28 Githousen И. С. The use of vision and of the antennae in the learning of crayfish//Univ. Calif. Publ. Physiol. 1929. V. 7. P. 73—89.
123 Perry R. B. A behavioristic view of purpose//J. Philos. 1921. V. 18.
P. 85.
30 Op. cii P. 97.
31 Op. cit. P. 102. , , nn_
32 Weiss A. P. A theoretical basis of human behavior. Columbus, 1925. P 346' Laguna G. A. de Speech, its function and development. Ch. 6. New Haven, 1927.
121
Необходимо отметить, что согласно представленной точке зрения факт, что поведение есть поведение целого организма, является не первичным его свойством, а до некоторой степени производным. Эта особенность есть только следствие того более фундаментального факта, что в поведении как молярном феномене проявляется пластичность, которая требует множества взаимосвязей между всеми частями организма.
11. Начальные причины и три разновидности детерминант-поведения
Мы пытались показать, что имманентно в любом поведении имеются некоторые непосредственные «находящиеся в нем» цели и познавательные процессы. Эти определяемые функционально переменные являются последним звеном в причинном уравнении детерминант поведения. Они должны быть открыты и определены с помощью соответствующих экспериментальных приемов. Они являются объективными, и это мы, внешние наблюдатели, которые открыли их, выводим или выдумываем их в качестве имманентных детерминант поведения. Они являются последними и наиболее непосредственными причинами поведения. Мы называем их «имманентными детерминантами».