Хрестоматия по истории психологии Гальперин П.Я. (стр. 19 из 97)

В действительности же, такое заключение было бы слишком поспешным, так как если бы даже вектор имел направление (г) в момент старта, это не означает, что действительный процесс постоянно сохраняет это направление. Вместо этого вся ситуация изменяется вместе с процессом, изменяя величину и направление векторов, которые в данный момент определяют динамику. Даже есля кто-то признает параллелограмм сил, 70

а также и постоянство внутренней ситуации у ребенка, действительный процесс в результате изменений ситуации в конце концов всегда приведет ребенка к одному из двух привлекательных объектов (рис. 2).

С помощью этого примера я хотел показать следующее: если кто-то пытается вывести динамику процесса, особенно векторы, определяющие его, пз действительного события, то он вынужден обращаться к дифференциальным процессам. В пашем примере он может рассматривать процесс только в первый момент, а не все его течение, так как непосредственное выражение вектора присутствует в начале ситуации.

Хорошо известный факт, что все или, по крайней мере, большинство физических законов являются дифференциальными законами [11], не кажется мне, как это часто предполагают, подтверждением того, что физика стремите» все разложить на мельчайшие «элементы» и рассматривать эти элементы в максимально возможной изоляции друг от друга. Это больше зависит от того обстоятельства, что со времен Галилея физика больше не рассматривает историческое течение процесса как непосредственное выражение векторов, определяющихся из tfx динамики. Для Аристотеля тот факт, что движение имело некоторый общий курс, был доказательством существования тенденции к этому курсу, например к совершенному круговому движению. Наоборот, понятия Галилея даже в ходе конкретного события отделяют квазиисторическое от факторов, определяющих динамику. Они возвращаются ко всей ситуации в ее полной конкретной индивидуальности, к состоянию ситуации в каждый момент времени.

Далее, в понятиях Галилея наличие силы, физических векторов, определяющих ситуацию, доказывается результирующим процессом. Однако будет правомерным исключение квазипсто-рического для того, чтобы получить чистый процесс, п, следовательно, необходимо понять тшп процесса путем обращения к дифференциальному процессу, поскольку только в нем тип проявляется в чистом виде. Это обращение к дифференциальному процессу не является проявлением тенденции к сведению всех событий к каким-то «первичным элементам», как это часто предполагают. Оно является не столь непосредственно очевидным дополнительным следствием тенденции выводить динамику из отношения отдельной конкретности ко всей конкретной ситуации в целом н установить как можно точнее и при этом как можно меньше в соединении с историческими факторами тип события, с которым динамически связана вся ситуация.

Экспериментально важно сконструировать такие ситуации, которые будут действительно создавать чистые события или, по крайней мере, допускать их теоретическую реконструкцию.

71

5. Методологические следствия

Нам осталось более подробно исследовать логические и методологические следствия из такого способа мышления С тех пор как закон и индивидуальность перестали быть антитезами, ничто не мешает использовать для доказательства исторически необычные, редкие и изменчивые отбытия, каковыми является большинство физических экспериментов Становится понятным, почему систематические понятия проясняются именно в таких случаях, и дело здесь не только в их редкости самой по себе.

Стремление понять реальную ситуацию столь полно н столь конкретно, насколько это возможно, даже в ее индивидуальных отличительных чертах, делает необходимым и полезным по возможности наиболее точное количественное и качественное определение. Но нельзя забывать, что только эта цель, а не цифровая точность сама по себе придает точности смысл.

Некоторыми наиболее существенными видами помощи, которая обеспечивается знанием количества и вообще математического представления, являются: 1) возможность использования непрерывных 'переменных вместо дихотомии, и, следовательно, более совершенное описание, и 2) тот факт, что с такими функциональными концепциями можно идти от конкретного к общему без потери конкретного в общем, и, таким образом, делая невозможным обратный переход от общего к конкретному.

Наконец, надо сделать ссылку на метод аппроксимации в описании объектов и ситуаций, в котором непрерывный, функциональный способ мышления очевиден.

В. Фундаментальные динамические концепции в психологии

Современные динамические понятия в психологии остаются аристотелевскими и в действительности, мне кажется, что здесь проявляются те же внутренние связи и мотивы даже в деталях.

1. Идеи Аристотеля: независимость ситуации, инстинкт

По содержанию, и это очень легко показать и едва ли требует объяснения, психологическая динамика наиболее «полно соответствует понятиям Аристотеля: это телеология в аристотелевском смысле. Традиционная ошибка в рассмотрении причинного объяснения как объяснения без использования направляющих сил значительно замедлила прогресс динамики, так как психологическая динамика, как и физическая, не может быть понята без использования понятия вектора. Дело не в том, что направленные количества «спользуются в психологической динамике и придают ей аристотелевский характер, но дело в том, что процесс приписан векторам, связанным с объектом исследо-

72

ваппя, например с отдельной личностью, и относительно независим от ситуации.

Вероятно, наиболее поразительным примером является концепция инстинкта в ее классической форме. Инстинкты являются суммой тех векторов, обусловленных предрасположением, которые, надо думать, должны быть приписаны индивидуальное ги. В основном инстинкты определяются через те действия, которые происходят наиболее часто или регулярно в действительной жизни индивидуума пли группы похожих индивидуумов. То, что является- общим для этих частых актов (например, добывание пищи, борьба, взаимопомощь), рассматривается как сущность или сущностная природа этих процессов. Опять полностью в аристотелевском смысле, эти концепции абстрактных классов устанавливаются одновременно и как цель, и как причина процесса. И действительно, понятие об инстинкте, полученное таким путем, т. е. как среднее из исторической действительности, считается тем более фундаментальным о абстрактным, чем больше количество случаев, из которых взято среднее. Считается, что таким способом и только таким способом могут быть преодолены конкретные «случайности», заложешшые в данном случае и в конкретной ситуации. Во имя этой цели, которая еще полиостью доминирует, психологическая процедура в большинстве областей тратит силы на освобоо/сдение от связи со специфической ситуацией.

2. Подлинные трудности и отсутствие закономерности

Вся глубина различий между аристотелевским и галплеев-ским способами мышления становится ясна, как только мы рассмотрим следствия из строго галнлеевского взгляда па понятие закона в отношении инстинкта как связанного только с индивидуумом «в нем самом». В этом случае инстинкт (например, материнский) должен длительно действовать непрерывно. Точно так же объяснение негативизма трехлетних детей их природой в случае следования галнлеевскнм понятиям имеет своим следствием вывод о том, что все трехлетние дети должны быть исгативистамп весь день, все двадцать четыре часа.

Общин аристотелевский подход в психологии способен уклониться от этих следствий. Ему достаточно даже для доказательства существования векторов, которые объяснят неведение, опираться на понятие регулярности. Таким способом он избегает необходимости предположения о существовании вектора в каждой ситуации. На базисе строгого понятия закономерности можно опровергнуть, например, гипотезу существования определенного инстинкта путем демонстрации его отсутствия в данных конкретных случаях. Система понятий Аристотеля не боится таких опровержений, поскольку может ответить на все ссылки на конкретные особые случаи чисто статистическим обоснованием.

73

В связи с этим эти .понятия, конечно, не могут объяснить наступление этого конкретного случая, т. е. поведение не абстрактного «среднего ребенка», но, например, поведение данного ребенка в данный момент.

Следовательно, аристотелевский крен в психологической динамике не только подразумевает ограничение объяснений лишь теми случаями, которые происходят достаточно часто, чтобы создать базис для абстрагирования от ситуации, но буквально оставляет любые возможности, имеющиеся в каждом отдельном случае, даже для частых событий.

3. Попытки скорректировать себя: «средняя» ситуация

Подлинные трудности для динамики, которые песет с собой аристотелевский способ мышления, т. е. опасность уничтожения объяснительной ценности теории путем исключения ситуации, постоянно наблюдаются в современной психологии и ведут к совершенно необычным гибридным методам и попыткам как-то включить в концепции ситуацию1. Это становится наиболее ясным в попытках количественного определения. Например, когда делаются попытки экспериментально сравнить величины различных потребностей у крыс (голод, жажда, половое стремление и материнская любовь), вопрос об этом (который соответствует в физике вопросу, что сильнее: гравитационная или электродвижущая сила) имеет смысл только в том случае, если эти векторы приписаны целиком крысе и считаются практически 'независимыми от всей конкретной ситуации, от состояния крысы и окружающей среды в этот момент. Конечно, такое представление несостоятельно, и исследователь вынужден хотя бы частично отойти от такого способа мышления. Первый шаг в этом направлении состоит в необходимости учитывать состояние потребности в данный момент относительно их насыщения: выясняются различные возможные степени величины нескольких лотребностей и сравниваются их максимальные величины.