2. Понятийная структура Галилея
В противоположность понятийной структуре Аристотеля, которую я 'постарался кратко охарактеризовать, сейчас в психологии стало очевидным развитие, которое выступает случайно или действительно в радикальных тенденциях, в основном маленькими шагами, иногда впадая в ошибку (особенно когда пытаются наиболее точно следовать примеру физики) но которые в основном ясно и непреодолимо ведут к изменениям и в 62
конечном счете могут означать ие что иное, как переход от аристотелевской к галилеевской понятийной структуре.
а) Никаких ценностных концепций. Никаких дихотомий. Унификация областей. Наиболее важные общие обстоятельства, которые проложили путь к галилеевским представлениям в физике, ясно и отчетливо прослеживаются в современной психологии.
Победа над ценностными, антропоморфическими классификациями феноменов на каких-то иных основаниях, чем природа самих психических процессов, никак не может считаться полной, но во многих областях, особенно в сенсорной психологии, по крайней мере главные трудности уже позади.
Как н в физике, группирование событий и объектов в оппозиционные пары п сходные логические дихотомии заменяется группированием с помощью серийных понятий, которые допускают непрерывное изменение, частично обязанные более широкому опыту н осознанию факта, что всегда есть переходные стадии.
В наибольшей мере это коснулось сенсорной психологии, особенно в области психологической оптики и акустики, а позднее и обоняния. Но тенденция к таким изменениям заметна и в других областях, например в области чувств.
Особенно теория Фрейда — и это одна из ее главнейших заслуг — многое «делала для уничтожения границы между нормой и патологией, обычным и необычным и, таким образом, способствовала гомогенизации всех областей психологии. Конечно, этот процесс еще далек от завершения, но это- полностью сравнимо с тем, что произошло в современной физике п в результате чего были объединены небесные и земные процессы.
Также в детской психологии и в психологии животных постепенно исчезает необходимость выбора между двумя альтернативами— отношение к ребенку как к маленькому взрослому п к животному, как к неразвитому низшему человеку, или попыткам установить непроходимую пропасть между ребенком и взрослым, животным и человеком. Эта гомогенизация становится все более ясной во всех областях, и это не чисто философское требование какого-то абстрактного философского единства, но влияние конкретных исследований, в которых различия полностью сохраняются.
б) Безоговорочная общая валидность психологических законов Наиболее ярким и важным проявлением возрастающей гомогенизации помимо перехода от классов к понятиям серий является тот факт, что валидность конкретных психологических законов больше не ограничена конкретными областями, как она раньше ограничивалась нормальными взрослыми людьми на том основании, что от психопатов или гениев можно ожидать что-то иное или что в этих случаях данные законы неприменимы. Теперь начинают понимать, .что любой психологический закон должен выполняться без исключений. По своему содержа-
63
ншо этот переход к концепции строгой закономерности без всяких исключений в то же время означает окончательную и всеохватывающую гомогенизацию и гармонизацию целой области, которая дала физике Галилея опьяняющее чувство беспредельной широты, так как в отличие от концепции абстрактных классов не ставит пределы широкой вариативности мира и потому, что единственный закон охватывает целую область.
Тенденции к гомогенизации, основанные па валидностн законов без всяких исключений, стали заметны в психологии только в самое последнее время, но они открывают необыкновенно широкую перспективу
Исследования законов структуры — в особенности экспериментальное исследование целого—показали, что одни и те же законы выполняются не только в. различных областях психологической оптики, по также в психологии слуха и в сенсорной психологии в целом. А это является большим шагом на пути к гомогенизации.
Далее выяснилось, что законы оптических фигур и интеллектуального инсайта тесно связаны. Важные и сходные законы были открыты в экспериментальном исследовании целостного поведения, процессов волн, психологических потребностей. Аналогичным должно быть развитие психологии в областях памяти и выражения. Коротко, тезис об общей валидпости психологических законов в последнее время стал значительно более конкретным, отдельные законы плодотворно применяются к областям, которые раньше считались качественно различными, так что тезис о гомогенности психической жизни в отношении ее законов получает огромную силу и уничтожает границы прежде отделенных друг от друга областей.
в) Постановка целей. Тезис о валидпости психологических законов без всяких исключений имеет также большое методологическое значение. Это приводит к возрастанию требований, предъявляемых к доказательствам. Становится невозможным легко допускать исключения Они ни в коем случае «не подтверждают правило», а, наоборот, являются достоверными опровержениями, даже если они появляются очень редко, если можно продемонстрировать хотя бы одно-единственное исключение. Тезис об общей1 валидностн не допускает ни одного исключения во всей сфере психического, будь то ребенок или взрослый, психология нормы или патологии.
С другой стороны, тезис о валидностн психологических законов без всяких исключений делает доступным исследованию, особенно эксперименту, те процессы, которые не часто повторяются в одном и том же виде, например определенные аффективные процессы
г) От средних случаев к чистым случаям. Ясная оценка этого обстоятельства до сих пор никоим образом не стала привычной в психологии. В самом деле, в соответствии с более ранней,
64
аристотелевской, точкой зрения, может казаться, что новая процедура скрывает фундаментальное противоречие, отмеченное нами ранее. Кто-то заявляет, что хочет постигнуть полную конкретную реальность глубже, чем это возможно с помощью концепций Аристотеля, и даже считает, что эта реальность является случайной в своем историческом течении и географическом окружении. Например, общая валидность закона движения по наклонной плоскости основывается не на взятии среднего из максимально возможного числа случаев камней, катящихся с горы, и последующем принятии этого среднего за наиболее вероятный случай. В большей степени это основано на явлении движения без трения идеальной сферы вниз по абсолютно прямой и твердой плоскости, т. е. на процессе, который даже в лаборатории можно создать только приблизительно и который наименее вероятен в обычной жизни. Кто-то заявляет, что стремится к полной конкретности и валидности, и даже использует метод, который с точки зрения предыдущей эпохи не обращает внимания на исторически данные факты и полностью основывается на индивидуальных случаях, даже на самых ярких исключениях.
Как физик приходит к этой процедуре, которая 'бьет по аристотелевским взглядам современной психологии как вдвойне парадоксальным, становится понятным, когда мы оказываемся лицом к лицу перед необходимыми методологическими следствиями в результате изменений' в понимании закономерности. Когда закономерность больше не ограничивается случаями, которые происходят регулярно или часто, но является характерной для любого физического события, пропадает необходимость в демонстрации закономерности события с помощью г какого-либо специального критерия, такого, как частота или распространенность. Тогда даже конкретный случай без всяких затруднений становится закономерным. Историческая редкость не является опровержением, историческая регулярность не является доказательством закономерности. Ибо понятие закономерности должно быть отделено от 'понятия регулярности; понятие полного отсутствия исключений из закона должно быть строго отделено от понятия исторического постоянства («навечно» у Аристотеля).
Далее. Содержание закона не может определяться вычислением средних величин из исторически 'данных случаев. Для Аристотеля природа вещи выражалась характеристиками, общими для исторически данных случаев. Наоборот, понятия Галилея, которые относятся к исторической частоте как к случайности, должны также считать случайностью и те свойства, которые возникают, если взять среднее из исторически данных случаев. Если необходимо понять отдельное событие, а тезис о закономерности событий без исключений ще должен быть только философским пределом, по решающим фактором действительного исследования, то должна быть другая возможность 3—221 65
проникнуть в суть события, способ, отличный от игнорирования! всех индивидуальных черт конкретного события. Решение этой проблемы может быть достигнуто разъяснением парадоксальных 'Процедур метода Галилея с помощью рассмотрения проблем динамики.
II. Динамика
А. Изменения в фундаментальных динамических понятиях
физики
Динамические проблемы физики были чужды аристотелевскому способу мышления. Тот факт, что динамические проблемы во всех отношениях имели большое значение для физика Галилея, позволяет нам рассматривать динамику как характерный результат галилеевского способа мышления [10]. Как. всегда, он затрагивал не только смену интересов, но включал и изменение в содержание теорий. Даже Аристотель подчеркивал «становление» по сравнению с его предшественниками. Вероятно, более корректно сказать, что в аристотелевских концепциях статика и динамика еще не дифференцировались. Это-происходит особенно вследствие некоторых фундаментальных предположений.
1. Телеология и физические векторы
Ведущей характеристикой аристотелевской динамики выступает тот факт, что она объясняла события с помощью понятий, которые мы теперь считаем специфически биологическими или психологическими: каждый объект стремится, в той мере как этому не препятствуют другие объекты, .к совершенству, к реализации своей собственной природы. Как мы уже видели, для Аристотеля это то, что является общим для класса объектов. Тогда получается, что класс для него это в то же время — понятие и цель (хеХос,) объекта.