Военнослужащий О. Обратился за консультацией «как бы между делом», словно не решаясь серьезно рассказывать о своих проблемах. В процессе консультирования выяснилось, что он страдает кратковременными запоями, во время которых чувствует себя человеком сильным, которому все по плечу. В периоды трезвости бывает в подавленном, депрессивном состоянии. Его ничто не радует. Испытывает ноющую душевную, вроде бы ни с чем не связанную боль. Вернувшись из района боевых действий, он постарался забыть и никого не беспокоить рассказами о том, что он там пережил. Если «сдержать язык» не удается, испытывает сильное чувство вины за то, что «расклеился», «ослабел». Психологу удалось побудить О. Рассказывать о самых ярких его переживаниях военных действий, одновременно разрешая ему рассказывать, побуждая его принимать свои чувства и свой жизненный опыт такими, какие они есть. Постепенно, через 4 консультации О. Обнаружил, что «носит маску сильного героя». И, что носить ее нелегко и, в общем, бессмысленно. Одновременно у него несколько повысилось обычное настроение, появилась надежда и его «повлек путь» тайны собственной личности, он стал сам себе интересен.
В качестве важнейшего показателя успешности личностного роста К. Роджерс называет «открытость опыту». Под этим он понимает противоположность психологическим защитам, расширение способности взаимодействия и обмена информацией с миром. Открытость опыту неизбежно приводит к появлению новых возможностей в жизни военнослужащего, затуханию старых переживаний, более быстрой коррекции представлений о себе и самоотношения в соответствии с изменяющейся реальностью. Учитывая, что военнослужащие с ПТСР имеют склонность «застревать» в прошлом, боятся планировать, имеют укороченную жизненную перспективу, психологическая работа, направленная на повышение открытости с неизбежностью приводит к личностному росту.
Военнослужащего П. на консультацию привела жена, которая стала замечать за ним неадекватные реакции. Если его что-то не устраивало, то события развивались примерно по одному сценарию: он «раскалялся», затем начинал сильно кричать на тему «да мы в Чечне таких как вы...», затем испытывал приступ бессилия, все бросал и уходил. Построение взаимоотношений, особенно деловых, стало почти невозможным, и, как следствие стало происходить снижение социального статуса. В результате совместного с психологом анализа, было выявлено, что в ситуациях социального напряжения включался механизм психологической защиты. Психика, «не перестроившаяся на мирные рельсы», воспринимала ситуацию как угрожающую жизни и здоровью, не позволяя новому опыту «просочиться» и интегрироваться. Были выработаны несколько возможных стратегий поведения в подобных ситуациях, военнослужащего обучили некоторым приемам саморегуляции, снимающими стрессовую реакцию. Через полгода ему удалось снизить эмоциональный накал своих реакций, появилась любознательность к трудным социальным ситуациям, проявилось природное чувство юмора.
Еще одним показателем несомненного личностного роста является. По мнению К. Роджерса «вера в свой организм»[56]. Человек, открытый опыту все больше доверяет своему организму, своим эмоциям, своим предчувствиям. Еще один немаловажный момент: по мнению В.Франкла «...люди строят свою жизнь путем выборов, которые они делают. Даже в самых плохих ситуациях, например, во время пребывания в нацистских концлагерях, существовала возможность принимать важные решения, касающиеся жизни и смерти, такие как решение, бороться за выживание».[57] Человек волен выбирать свои собственные ценности, а не реализовывать чужие.
Вдова военнослужащего С., погибшего в районе боевых действий, в течение последних пяти лет сохраняла память о муже, мифологизируя его образ. В ее памяти он был самым лучшим мужчиной, не имевшим недостатков. Единственное, что угнетало ее – это постоянная непроходящая печаль утраты. Это чувство является одним из обычно переживаемых при утрате[58]. Но в норме, со временем она должно ослабнуть, затем исчезнуть вовсе. Человек должен быть способен построить новые отношения. Для этого ему необходимо их пожелать. В данном случае, новых отношений вдова не построила, а продолжала жить прошлым, общаясь с образом погибшего. Самое интересное, что ее ближайшее окружение одобряло ее поведение. Анализ сложившегося у нее стиля жизни показал, что она не совершила работу горя, не приняла смерть мужа чувствами. И, как следствие не смогла выбрать и развить новую идентичность. В процессе консультирования вместе с психологом она возвращалась к своей утрате, к переживанию горя и связанных с ним негативных чувств. В итоге ей захотелось выбрать не прошлое, а настоящее. В настоящий момент она построила новую благополучную семью.
Гуманное отношение к человеку предполагает, что в его власти выбрать жить или умереть. И никто, кроме него не будет нести за это ответственность. Одним из тягчайших проявлений ПТСР являются суицидальные устремления и намерения.
Военнослужащий К. обратился к психологу в связи с постоянно возникающими мыслями о нежелании жить. Ему казалось, что все вокруг не такое, как там... И с людьми не сходится, и чувство опасности постоянное, и никаких достижений в жизни. Все лучшее уже было. В мирной жизни все не так: люди не друзья, а конкуренты друг другу. Могут друг друга обмануть ради личной выгоды, везде нужно хитрить и ловчить. Зачем жить в таком мире? Страданиям не будет конца, поэтому их можно прекратить, не дожидаясь естественной смерти. В данном случае, нам не оставалось ничего, как честно выразить свое отношение к намерениям клиента и обсудить с ним, по предложению В.Франкла «не столько причины нежелания жить, сколько смысл жизни для него».[59] Так началась долгая и трудная дорога нашего клиента к самому себе, которая продолжается до сих пор.
Наиболее успешным является консультирование в том случае, когда психолог-консультант в ПТСР видит не корень беды военнослужащего, а заложенные в нем возможности изменения личности.
В реабилитационной и реадаптационной работе с военнослужащими с ПТСР мы используем групповые формы и считаем их не менее эффективными, чем индивидуальные при соблюдении того же условия: психолог должен быть ориентирован на видение работы реабилитационной системы через призму личностного роста военнослужащих. Это значительно усиливает эффективность тренинговых мероприятий, групповых релаксационных занятий, коррекционных циклов, психотерапевтических групп.
Наиболее применяемыми являются групповые релаксационные занятия с применением упражнений аутотренинга и саморегуляции. Основная цель таких занятий – психологическая помощь военнослужащему с ПТСР прийти в согласие с самим собой, снять психическое напряжение, побыть в энергетически богатых состояниях «аутогенного погружения»[60], позволяющего глубоко отдохнуть и пропустить в сознание новые жизненные идеи, смыслы, увидеть невидимые до этого грани реальности. «В целом переживание состояний релаксации и аутогенного погружения существенно повышает возможности профилактики выраженных состояний – снятия стрессовых реакций, а также формирования состояний повышенной работоспособности».[61] Мы используем в своей работе релаксационное оборудование для видео- и аудиотерапии, фитотерапии, ароматерапии, цветотерапии[62], специальные светильники, фонтаны, анатомические кресла, электромассажеры. Программы строятся с учетом наличествующего оборудования.
Занятия по релаксации, саморегуляции и аутотренингу, кроме того, что они снимают нервно-психическое напряжение, восстанавливают эмоциональное равновесие, прежде всего, открывают возможности прислушаться к самому себе, начать действовать, руководствуясь своими чувствами, интересами и побуждениями. По мере участия в такого рода занятиях, военнослужащий «все чаще начинает чувствовать, что локус оценки лежит внутри него. Все меньше и меньше ищет он у других одобрения или неодобрения, решений, выборов и стандартов, по которым надо жить».[63]
Недаром древние считали медитацию и релаксацию путем к свободе. Современный психотерапевт Р.Мэй считает, что «помогая клиенту преодолеть личностную проблему, консультант помогает ему стать более свободным».[64] Для военнослужащих с ПТСР релаксационные занятия представляют путь к освобождению от переживаний, душевной боли, невротических расстройств, настраивают на философский лад.
Отзывы военнослужащих одной из групп формулировались следующим образом:
- «хорошо так, как будто побывал на перекуре, неспешно выкурил сигарету» (для военнослужащего перекур – это принадлежащее только ему время, в которое он может подумать и получить удовольствие);
- «Я и не знал, что успокоение может быть таким глубоким»;
- «Кажется, что любишь весь мир и всегда его любил»;
Хочется отметить особый катарсический эффект групповых релаксационных занятий. Военнослужащие с застарелым накопленным аффектом могут от него частично освободиться: на первом этапе расслабления частично снимается контроль над своим поведением, и участники группы могут начать плакать, переживать панический страх, регрессировать в детство: трансформируется, переживается то, что мешает человеку вырасти, принять себя таким какой он есть.