2. Постарайтесь реконструировать психологические соображения (соображения об особенностях человека как субъекта труда, об особенностях регуляции деятельности), лежащие в основе приведенных ниже высказываний, взятых из непсихологической литературы.
а. «Инструментом и принадлежностями электросварщика являются: электродержатель, щиток или маска... Электродержатель должен удовлетворять следующим требованиям: быть легким (не более 0,5 кг) и удобным в обращении... Масса щитка или маски не должна превышать 0,6 кг...» [83. С. 33, 35].
б. «...когда вокруг все празднуют, надевают лучшее платье, пекут пироги, идут друг к другу в гости, актер бежит на утренник и вечерний спектакль, на ходу проглотив бутерброд, надевает пропыленный театральный костюм, мажет лицо гримом. И если это доставит вам радость, идите в актеры, а если вы будете завидовать отдыхающим в праздники, займитесь другим делом. Ваш праздник - репетиция, спектакль» [65. С. 47].
в. «Дети мои или иной кто, слушая эту грамотку, не посмейтесь, но кому из детей моих она будет люба, пусть примет ее в сердце свое и не станет лениться, а будет трудиться... Если и на коне едучи, не будет у вас никакого дела и если других молитв не умеете сказать, то «господи помилуй» взывайте беспрестанно втайне, ибо эта молитва всех лучше, - нежели думать безлепицу, ездя... На войну выйдя, не ленитесь... а оружия не снимайте с себя второпях, не оглядевшись по лености, внезапно ведь человек погибает. Лжи остерегайтесь и пьянства, и блуда, от того ведь душа погибает и тело. Куда же придете и где остановитесь, напоите и накормите нищего, более же всего чтите гостя, откуда бы к вам ни пришел, простолюдин ли, или знатный, или посол... Не пропустите человека, не поприветствовав его, и доброе слово ему молвите...
Если не будете помнить это, то чаще перечитывайте... Что умеете хорошего, то не забывайте, а чего не умеете, тому учитесь». (Поучение Владимира Мономаха, XII в. [цит. по кн.: 85. С. 35 ‑ 7]).
Психическая реальность, с одной стороны, не легко отделяется при анализе от целостного трудового процесса, его организации и участников. Поэтому, несмотря на то что мыслями о труде пронизаны все формы общественного сознания, начиная от мифов о сотворении мира, фольклора и кончая рафинированными работами по современной робототехнике, собственно история знания о психической регуляции труда пока еще не получила массивного самостоятельного выражения. С другой стороны, мир труда настолько многолик и настолько не прост в каждом случае, что всякий раз составляет предмет очень специальной компетенции. А что касается в связи с этим психологических знаний о труде и трудящемся, то если они рождены полезными, то они конкретны, а если они конкретны, то настолько «впаяны» в контекст определенного вида труда, что их нельзя ни оценить, ни даже достаточно хорошо понять, не вникнув в тонкости этого определенного вида труда. Как правило, профессию осваивают годами, и не так уж легко понять тонкости труда семеновода или сварщика, пионервожатого или бухгалтера, или гравера в текстильной промышленности и т. д. А без этого неоткуда взяться тонкостям понимания или пониманию тонкостей психологии соответствующего труда. Вследствие сказанного, несмотря на то что развитие психологических знаний в историческом аспекте очень часто является предметом рассмотрения (достаточно сказать, что в каждой диссертации всегда есть раздел об истории соответствующего вопроса, не говоря уже о специальных книгах по истории отечественной и мировой психологии), собственно история психологии труда оказалась отраженной в печати в основном только в той части, в какой она имеет демонстративные признаки социальной оформленности (так, скажем, советские психотехники активно заявили о себе - «попали в историю»). Однако в связи с описанной выше коллизией (неявность психики для трудоведов и неведомость труда для психологов) дело обстоит так, что психологические сведения о труде и трудящемся порождались часто вне рамок собственно психологии как науки или направлений науки и оказались рассеянными по разным и многим источникам (см. отчасти § 3): инженерно-техническим, юридическим, экономическим, этнографическим, палеоантропологическим, филологическим, историческим (гражданская история) и др. Все это накладывает своеобразный отпечаток и на историографию рассматриваемой здесь отрасли науки.
Множество историографических источников можно упорядочить следующим образом.
1. Исторические разделы диссертаций по психологии труда, инженерной психологии, эргономике. Общая их отрицательная особенность состоит в том, что сообразно предвзятой традиции, а отчасти сообразно желанию авторов «блеснуть» знанием зарубежной литературы многие авторы склонны видеть источники, истоки тех или иных идей, фактов, направлений, достижений именно за рубежом - «в мировой литературе», в то время как достижения отечественных авторов нередко остаются за бортом. Что касается дореволюционной мысли, относящейся к психологии труда, то часто авторы исходят из предпосылки, что ее в нашей стране не было [см. подробнее: 54]. Удивляет логическая несообразность: обычно полагают, что стимулом развития психологии труда является возникновение капиталистической индустрии, и ведут родословную многих идей почему-то именно из недр зарубежной капиталистической индустрии, хотя всем известна работа В. И. Ленина «Развитие капитализма в России» [5], из чего следует, что надо бы думать над вопросом - почему же у нас капитализм был, а психологии труда не было? На самом же деле она как раз была, и очень многие идеи, культивировавшиеся в зарубежной и советской психотехнике нашего века, были предвосхищены в дореволюционной общественной мысли России еще в прошлом веке, при этом были специальные психологические работы [70 и др.]. Поэтому исторические обзоры диссертаций, посвященных психологическим проблемам того или иного труда, следует воспринимать с поправкой на указанное выше обстоятельство.
2. Специальные общие работы по развитию психологии в России и Древней Руси [30; 57; 75 и др.]. Они интересны, но как правило, совершенно стерильны в отношении проблематики психологии труда.
3. Специальные непсихологические работы по истории конкретных видов труда, отраслей науки, производства, народного хозяйства или исторические разделы работ, посвященных разным видам труда [10; 20; 21; 24; 58; 71; 73; 74; 79 и др.].
Как правило, на эти работы можно взглянуть как на работы по истории профессиональных деятельностей и увидеть при этом немалый психологический материал. Откроем книгу Ю. И. Соловьева «История химии в России» (М., 1985). Но это вместе с тем и история деяний профессионалов-химиков - их замыслов, волевых усилий и операций по реализации идей, история делового взаимодействия и т. д. В книге встречаются даже обобщения о профессиональных типах личности: «На смену ученому-просветителю приходит естествоиспытатель нового типа (курсив - Ю. И. Соловьева). Он видит свою основную задачу не только в пропаганде и популяризации химических знаний, но и в практическом применении научных знаний» [76. С. 9]. Такого рода материалы совершенно не освоены психологами.
4. Специальные работы по истории психологии труда в России. Их немного [13; 33; 37; 38; 50; 60; 64 и др.], и предметом анализа в них является начало 20-х годов XX в.
5. Небольшие разделы учебников и пособий по психологии труда и инженерной психологии [25; 42; 63 и др.]. Большинство авторов связывает возникновение психологии труда в дореволюционной России с именем выдающегося отечественного физиолога и психолога И. М. Сеченова (1829-1905), однако это справедливое указание оставляет в тени вопрос о социально-историческом контексте его прикладных исследований.
Очевидно, что воссоздание целостной картины зарождения психологических знаний о труде, формирования научного подхода в данной области знания и далее, выделение психологии труда (или дисциплин другого названия, но близкого содержания) как обособленной отрасли науки требует системного освоения всех обозначенных историографических источников.
Вопреки традиции, мы будем рассматривать историографию психологии труда не «от Адама», а от современности. Если исходить из понимания труда в широком значении, т. е. как социально ценной продуктивной деятельности человека, занятого биологическими, техническими, социальными (люди как объект труда), знаковыми, художественными системами [34], то и историю психологического знания о труде и трудящемся нельзя связывать только с развитием материального производства, хотя и следует оставлять за ним приоритетное значение. Поэтому в круг историографических объектов необходимо включать работы достаточно разнообразного профиля, если они содержат, хотя бы в неявном виде, психологическую информацию (например, работы по истории средств труда умственного, административного, труда в области искусства)
Глава I.Психологическое знание о труде в неписьменных функциональных средствах фиксации опыта