Итак, можно утверждать, что в России 80-90 гг. XIX в. и особенно в начале XX в., как и в США и в странах Западной Европы, могла и должна была сформироваться потребность в развитии научных знании об управлении предприятием, трудовым сообществом. И, как показывает анализ отечественных публикации, соответствующая система знаний формировалась как вполне оригинальная, подчас предвосхищая возникновение соответствующих идей в других странах, а отнюдь не только используя их.
Возвращаясь к работе В. И. Ленина, необходимо отметить, что он на основе изучения положения трудящихся в земледелии, на кустарных предприятиях, на крупных предприятиях, использующих машинные двигатели, орудия, показывает формирование в России внутреннего рынка труда в результате обезземеливания крестьян в пореформенную эпоху. Он говорит о ломке сословных границ, регламентировавших ранее выбор профессиональных занятий. Тем самым создаются предпосылки более свободного, чем прежде, выбора профессии молодежью и обострение трудностей, связанных с этим свободным выбором. Введение сложных машин требует в целом большого числа квалифицированных рабочих для их создания и обслуживания, а это не может не обострять внимание общества к проблемам профессионально-технического обучения.
Наконец, В. И. Ленин отмечает, что развитие капитализма сочетает в себе одновременно с прогрессивными тенденциями (рост производительности труда, требования к повышенной квалификации и более высокому общему уровню развитости, образования рабочих, развитие общественной сознательности трудящихся, вовлечение в сферу труда женщин и подростков, ломка патриархальных традиций и пр.) и отрицательные тенденции. К ним В. И. Ленин относит рост эксплуатации трудящихся, безмерное удлинение рабочего дня, образование резервной армии труда (безработных); рост травматизма и профессиональных болезней рабочих и т. д. Все это, с одной стороны, порождает обострение отношений между трудом и капиталом, проявляющееся в стихийном рабочем революционном движении, и, с другой стороны, порождает попытки общественности внести научно обоснованные формы регламентации труда в целях предотвращения травматизма и обеспечения охраны здоровья трудящихся.
Особая тяжесть положения трудящихся в России рассматриваемого периода связана с крайне несовершенным их юридическим статусом. В результате забастовочного движения конца 70-гг. правительство вводит один за другим фабрично-заводские законы: о работе малолетних (1882 и 1885 гг.); «Правило о найме рабочих на фабрики и заводы...» и «Правило о взаимоотношениях рабочих и фабрикантов» (1886); «Закон о продолжительности и распределении рабочего времени...» (1897); «Закон об ответственности предпринимателей за увечья рабочих...» (1903) и другие. Для осуществления государственного надзора за соблюдением фабричных законов в 1882 г. была учреждена фабрично-заводская инспекция [107. С. 173]. Для сравнения: в Англии фабричные законы были введены в 40-е гг. XIX в., в Германии - в 70-е годы [107].
Введение фабричного законодательства, несмотря на его несовершенства, способствовало широкому общественному обсуждению «рабочего вопроса» и стимулировало, в частности, научные исследования в области человеческого фактора труда. Институт фабричного надзора, насколько это следует из документов, определяющих права и обязанности фабричных инспекторов, круг их задач, должен был выполнять контрольные, профилактические и исследовательские функции, направленные на поиск и систематизацию путей совершенствования, организации труда и управления на капиталистическом предприятии, урегулирование взаимоотношений между рабочими и предпринимателями, способствовать оздоровлению труда и охране жизни и здоровья рабочих [107].
Анализ социально-экономического развития России конца XIX - начала XX вв. позволяет в итоге выделить те области общественной практики, в которых могла складываться потребность в научных, и в частности, психологических знаниях о труде и трудящемся (и, где эти знания, следовательно, могли порождаться), а именно: 1) организация труда и управление производством на капиталистическом предприятии; 2) общественная и фабричная медицина, работа по охране жизни и здоровья работающих; 3) народное образование, профессионально-техническое обучение, содействие молодежи в выборе профессии.
Будучи порождены не чистой логикой теоретической мысли, не умозрением, но потребностями практики, психологические идеи, исследования и опирающиеся на них проекты, акты внедрения науки в практику характеризуются признаком междисциплинарности и во всяком случае многоаспектности, комплексности. Так, например, «Железнодорожная психология» - труд видного деятеля железнодорожной службы России Ивана Ивановича Рихтера [159] охватывает вопросы и того, что сейчас называют «организационное проектирование», и анализ условий безопасности труда, и надежности работы персонала, и разработку правил подбора и обучения служащих, и многое другое.
Если упомянутая работа И. И. Рихтера в своем заглавии содержит указание на область психологии, то многие работы других авторов, органично включающие психологические идеи и даже специальные исследования, не содержат номинальных указаний на психику или психологию.
Глава III.Идеи учета субъектных факторов труда при проектировочных подходах к сфере труда
Первый поток исследований человеческого фактора труда, обусловленный тревогой в связи с ростом аварий, несчастных случаев, катастроф, был неспецифическим и имел характер научной разведки, а именно, речь идет о развернувшихся в 80-90 гг. широким потоком статистических исследованиях. Анализ статистики несчастных случаев проводится как по отношению к России в целом, так и по отношению к отдельным видам производства. Много публикаций было посвящено анализу травматизма персонала железных дорог, городских дорог (конных и паровых), рудников, шахт. В конце XIX- начале XX вв. начинают внедряться в промышленность электрические машины, электроосветительные устройства, что несет с собой новые виды несчастий и соответственно порождает статистические исследования. По свидетельству Г. А. Бейлихиса [13. С. 65], в Женеве в 1896 г. в издании Союза русских социал-демократов под названием «Непериодический сборник» была опубликована статья Д. Кольцова «Машина. Работник», в которой приводились данные о губительном росте промышленного травматизма в России и особенно в тех видах производства, где внедряются новые машины. По сути дела, речь идет о постановке проблемы «человек-машина» в том ее аспекте, который касается охраны жизни и здоровья рабочего.
Для того, чтобы статистика могла дать сведения о причинах несчастных случаев, важно было обеспечить условия сопоставимости результатов многочисленных исследований разных авторов. В этих целях И. Д. Астрахан [10] разработал карточку регистрации несчастных случаев, которая служила своего рода программой изучения и описания каждого случая. В ней нашли отражение представления автора, о тех наиболее частых факторах, которые способствуют происшествиям. Здесь среди прочих значительное внимание автора занимают такие обстоятельства, как уровень общего образования и профессиональной квалификации (по признаку стажа работы по данной специальности), степень привычности исполняемых занятий, длительность непрерывной работы и возможное влияние производственного утомления, влияние перерывов в работе, алкоголя. Эксперты, как рекомендует И. Д. Астрахан, должны были учитывать подробнейшим образом обстоятельства и «ближайшие причины» и соотносить их с косвенными сведениями о самом работнике, о его здоровье, умелости, состоянии его работоспособности в период, предшествующий травме, а таже соотносить со всеми косвенными бытовыми условиями, которые могли способствовать ухудшению рабочего состояния человека.
Данные статистики несчастных случаев, построенной на основе выявления причин каждой травмы, показывали, что причины могут быть разными: и нарушение предписаний, инструкций рабочим, по разным мотивам, и их усталость, и организационные дефекты, и опасность самого производственного процесса.
В условиях массового производства машин, орудий труда становится очевидным, что опираться на интуитивные знания о человеке-работнике уже недостаточно. Для инженеров важно было знать биомеханические характеристики человека, которые можно было учесть в совершенствовании орудий труда, организации труда. Приходилось анализировать и сопоставлять параметры «работоспособности» машин и «живых орудий». Интуитивные знания начинают заменяться научными представлениями о человеке. Так, В. П. Горячкин (основоположник отечественной земледельческой механики, впоследствии - почетный академик АН СССР и ВАСХНИЛ, годы жизни – 1863-1935 гг.) пользовался работами И. М. Сеченова, посвященными психофизиологии и биомеханике рабочих движений человека [175; 176].
Н. А. Шевалев (1911) предложил, называть область знаний и практических мероприятий по созданию технических способов предотвращения несчастных случаев не просто «техникой безопасности», но «социальной техникой», ибо речь шла об отрасли практики, связанной и с техническими науками и опирающейся в то же время на знания социальные [215. С. 92]. Напомним, что проблема оптимизации труда в рассматриваемый исторический период воспринималась и оценивалась по ее самому сильному, впечатляющему компоненту - вопросу борьбы с авариями, травматизмом. Термин Н. А. Шевалева «социальная техника» подчеркивал общественный, гуманный характер задач и целей рассматриваемой области знания и практики. И хотя этот термин не «прижился» в дальнейшем, его выдвижение и обсуждение - симптом того, что гуманная ориентация инженерно-проектировочной деятельности на рассматриваемом участке была осознана вполне четко и определенно. Инженеры видели перед собой не только технику, но и работающего при ней человека, легко выходили за рамки оперирования количественными сведениями о производстве, труде, человеке и оперировали соображениями качественного характера, обнаруживали то, что называется комплексным подходом к рассматриваемым вопросам.