Эмоции как форма познания (стр. 2 из 12)

Описанный факт нельзя интерпретировать иначе, как в том смысле, что в результате лоботомии боль остается как органическое ощущение, но перестает вызывать общую эмоциональную оценку. Подобное “рафинирование” (от субъективного эмоционального компонента) ощущения боли приводит к тому, что больные перестают обращать на нее внимание.

Информация сама по себе никакой значимости не имеет: она приобретает ее вконтексте потребностей субъекта. Эмоции и мышление — это внутренняя деятельность, в которой первичная информация о действительности подвергается определенной переработке, в результате чего организм (личность) получает “аргументы к действию”.

Мышление в своем истоке и в своем конечном пункте есть особый вид ориентировочной деятельности, цель которой — помочь человеку сделать “мир вне его” “миром для него”, обеспечить наилучшее удовлетворение его потребностей. Оно, так или иначе, направлено на опознание ценностей, “того, что надо человеку”.

Характеристика эмоций как своеобразных оценок действительности или, точнее, получаемой информации о ней — общепризнанная точка зрения советских психологов, физиологов и философов. Но при этом под оценками чаще всего имеются в виду только “аффективные волнения”, то есть уже “вынесенные оценки”, “оценки-приговоры”, а не оценки как действия оценивания.

Фактически же эмоции суть и то и другое, подобно тому как ощущения и восприятия — это и процессы формирования субъективных образов объективного мира, и сами эти образы, “продукты” указанных процессов.

²Д. Вулдридж. Механизмы мозга. М., 1965, стр. 213.

Эмоциональная деятельность заключается в том, что отраженная мозгом действительность сопоставляется с запечатленными в нем же постоянными или временными программами жизнедеятельности организма и личности.

Рассуждая о механизме возникновения эмоций, большинство физиологов, как правило, определяют эмоцию с точки зрения эффекта, произведенного сопоставлением, неправомерно вынося само сопоставление за скобки эмоционального процесса. Между тем “аксиологическое сопоставление”, то есть оценивание действительности с точки зрения потребностей, планов индивидуумов, составляет самую суть его.

Если же задуматься почему, собственно, возникли эмоции, почему природа “не могла обойтись” одним разумом, мышлением? Да потому, что древние эмоции и были предформой мышления, выполнявшей самые простые и самые жизненно необходимые его функции. Эмоция “заинтересованно”, “пристрастно” оценивает действительность и доводит свою оценку до сведения организма на языке переживаний. Поэтому она открывает возможность своеобразных умозаключений о том, как следует себя вести, уже для животных, у которых нет собственно интеллектуальной деятельности.

Есть одно, весьма интересное наблюдение. Самец небольшой рыбки колюшки одевается во время брачного сезона в яркий наряд; при этом брюшко у него становится ярко-красного цвета. В это время он вступает в драку с каждым самцом своего вида, оказавшимся на его территории. Как же он воспринимает другого самца? Простые и изящные опыты показали, что самец реагирует на продолговатый предмет, красный снизу. “Достаточно кусочка пластилина, напоминающего по форме веретено и окрашенного в красный цвет снизу, чтобы вызвать свирепое нападение”.

Это типичный пример реакции животного на ключевой раздражитель, поведение, в котором нет ни грамма интеллектуальности. Тем не менее, по своей структуре оно изоморфно логической дедукции: “Все продолговатые предметы красные снизу — мои враги” (большая посылка). “Этот предмет продолговат и красен снизу” (малая посылка). “Следовательно, он мой враг” (умозаключение).

Операцию, аналогичную умозаключению, судя по свирепому нападению рыбки, у нее выполняют именно эмоции. Каждая человеческая эмоция также, по существу, представляет собой аналог логического оценочного суждения о предмете или явлении.

Изоморфность эмоционального процесса логическому мышлению не ограничивается тем, что тот и другой как бы строятся по одной схеме. Эмоции, подобно мышлению, в своих сопоставлениях нередко опираются на продукты своего прежнего функционирования. Если мышление создает понятия, то пережитые эмоции ведут к возникновению эмоциональных обобщений. У детей и так называемых “первобытных народов” эти обобщения еще плохо разграничены с понятиями и часто смешиваются с ними. Когда маленький мальчик, увидев пьяного, с испугом бежит к матери, крича ей: “бик!” (бык), то он пользуется именно таким обобщением.³

³Додонов Б.И. «Эмоция как ценность» М., Политиздат, 1978. (стр. 30)

Сохранив у современного человека в основном свое прежнее физиологическое значение, в психологическом плане человеческие эмоции радикальным образом изменили свое “природное лицо”. Прежде всего, “став на службу” социальным потребностям личности, они приобрели совершенно иное предметное содержание. Огромное место в эмоциональной жизни субъекта стали занимать нравственные чувства, а также целый ряд других переживаний, недоступных не только животному, но и древнему прачеловеку.

Эмоции стали неотъемлемой частью человека, всего нашего существования. Даже если человек скрывает свои эмоции от окружающих, это вовсе не означает, что он их не испытывает. Мне кажется они очень важная часть нашей жизни, и не так важно положительное или отрицательное эмоциональное потрясение мы переживаем, наша жизнь была бы пустой и ненасыщенной без них.

1.2. Функции эмоций

Говоря о том, для чего человеку и животным нужны эмоции, следует, с моей точки зрения, различать их функции и роль. Функция эмоций — это узкое природное предназначение, работа, выполняемая эмоциями в организме, а их роль (обобщенное значение) — это характер и степень участия эмоций в чем-либо, определяемая их функциями, или же их влияние на что-то помимо их природного предназначения (т. е. вторичный продукт их функционирования). Роль эмоций для животных и человека может быть положительной и отрицательной. Функция эмоций, исходя из их целесообразности, предопределена природой быть только положительной, иначе, зачем бы они появились и закрепились? Можно возразить, что эмоции могут оказывать на организм и разрушительное воздействие. Но это связано с чрезмерно выраженными сопутствующими эмоциям физиологическими изменениями в организме, связанными не с качеством регулирования (эмоциональным), а с его интенсивностью. Это роль эмоций, а не их функция.

Одна из важнейших функций эмоций – отражательная функция, но значение этой эмоции довольно не однозначно, и мнения относительно её значении расходятся. Так, например В. К. Вилюнас считает, что «эмоции выполняют функцию не отражения объективных явлений, а выражения субъективных к ним отношений».

С одной стороны, я считаю, что он прав. Для отражения реальности у животных и человека имеются анализаторы и мышление. Они выполняют роль зеркала, которое отражает то, что есть. Нравится человеку то, что он видит в зеркале или нет — это не зависит от зеркала, оно не дает оценку отражаемому. Оценка (отношение) зависит от субъективного восприятия видимого, которое сопоставляется с эталонами, желаниями, вкусами человека.

Понятно, что эта функция необходима для существования организма и личности, для их ориентировки в мире, для организации их поведения. И поэтому про эмоции-оценки можно сказать, что они имеют для нас большую ценность, но ценность эта служебная.

Это ценность средства, а не цели. Однако, будучи всегда, при всех обстоятельствах (за исключением патологии), оценкой, эмоция не является только ею. И в этом — еще один из парадоксов “двойственности эмоций”. Наряду с функцией оценок, имеющей лишь служебную ценность, некоторые эмоции обладают и другой функцией: они выступают и в качестве положительных самостоятельных ценностей. Этот факт достаточно хорошо осознан и вычленен житейской психологической интуицией, четко разграничившей случаи, когда человек что-либо делает с удовольствием и когда он чем-либо занимается ради удовольствия.

Следует отметить, что по поводу соотношения переживания и оценки (что первично, а что вторично) среди ученых бытуют различные мнения. В. С. Магун (1983) полагает, что переживание предшествует оценке; М. Арнольд (Arnold, 1960), наоборот, считает, что оценка предшествует возникновению эмоции, а В. В. Брожик (1982) пишет о том, что эмоция может замещать оценку или же сопровождать ее.

На мой взгляд, это расхождение вызвано тем, что авторы имеют в виду разные классы эмоциональных явлений. При эмоциональном тоне ощущений сначала появляется переживание приятного или неприятного, а потом его оценка как полезного или вредного. Очевидно, то же имеет место и при, безусловно, рефлекторных эмоциях (например, испуге). В случае же возникновения эмоций сначала оценивается ситуация, а затем может появиться и переживание (эмоция). Например, когда человек подходит к окну своей квартиры, расположенной на третьем этаже или выше, и смотрит вниз, думая: «А что, если спрыгнуть вниз?», — то у него возникает оценка этой ситуации как опасной, но без переживания страха. Но вот случился пожар и теперь ему приходится прыгать из окна. В этом случае оценка ситуации будет явно являться причиной возникшего у этого человека страха.⁴