Принципиальный подход к коллективам, развиваемый Ломовым, Журавлевым и др. в области психологии управления, не только как к объектам, но и субъектам управления позволил преодолеть традиционное понимание субъектов инноваций, которое связывалось только с руководством процессом инноваций, но не их исполнителями. В этот период были приняты партийно-правительственное постановление и Закон о трудовых коллективах и начались социальнве процессы создания прогрессивных форм организации и оплаты труда—бригадных форм, которые изменили объективные детерминанты социальной организации труда и одновременно привлекли внимание социальных психологов к изучению коллективов в условиях социальных изменений, естественного социального эксперимента. Благодаря этому социальные психологи оказались подготовленными к исследованию не только коллективов в их сложившейся структуре, не только коллективов в их динамике, но и производственных коллективов в условиях крупных организационных инноваций, которые стали особенностью научно-технической революции. Исследователи охватили не только момент сопротивления или готовности к инновациям (В.А.Антонюк, А.Е.Лузин, Г.А.Моченов), но фактически встали перед необходимостью исследования производственного трудового коллектива в условиях изменения самих форм организации труда, его оплаты и стимулирования. Объектом исследования стала уже не динамика коллектива, а фактически коллектив в динамике самих социальных условий.
Это, в свою очередь, привело социальных психологов к необходимости дифференциации различных экономических, технологических и собственно социальных моментов в организации труда. Данное обстоятельство является радикальным в характеристике состояния социальной психологии середины восьмидесятых годов. И до этого момента подход социальных психологов—в силу объективной сложности самого объекта исследования—носил комплексный характер. Так, при изучении и социально-психологического климата, и социалистического соревнования учитывалась значительная совокупность условий или факторов их оптимизации. Однако, и климат, и соревнование по самому своему специфическому характеру являлись интегральными и специфическими социально-психологическими образованиями. Но когда психологи перешли от изучения группы сначала к идеальной модели (или теоретической модели) коллектива, а затем обратились к исследованию коллектива как реальности, предмет их исследования начал усложняться, а контекст исследования расширяться. Социально изменяющаяся реальность коллектива привела к необходимости не просто учесть комплекс факторов или детерминант, но восстановить сложность этого объекта, чтобы потом воспроизвести его целостность.
Одну из попыток такого аналитико-синтетического подхода предпринял Китов, сосредоточив свое внимание на характеристиках коллективного труда и приняв за основу его определение Марксом как совместного, а за его основную единицу понятие “включенного труда”, отнесенное к одному человеку и его рабочему месту, взятым как “целостный производственный микроорганизм” [31, с. 4]. Совместность труда он далее анализировал по линиям—технологических, экономических связей и собствен-. но социальных связей. Основным замыслом такого аналитического подхода было желание показать превращение совместного труда в коллективный. Однако, первоначально разделив технологические, экономические и социальные связи, Китов затем в какой-то мере их отождествил. Опираясь на марксову концепцию труда, он затем не смог перевести ее ни в экономическую, ни в социальную концепцию труда при социализме, смешав таким образом характеристики совместности, свойственные трудовой деятельности вообще и конкретно-исторические, специфически капиталистические или социалистические характеристики совместного труда, а также конкретные характеристики специальной новой бригадной формы организации труда. Эта работа, выполненная на стыке социальной и экономической психологии, несомненно содействовала дальнейшему развитию последней, но показала огромную сложность анализа изменяющейся социальной действительности, если такой анализ осуществляется силами самих психологов и относится к собственно социальным и экономическим отношениям.
Близкая по своему характеру попытка такого анализа, однако ограниченная только проблемой марксового понимания кооперации, была предпринята позднее, а качественно новый уровень синтеза был достигнут на основе определения коллектива как субъекта совместной деятельности[91, с.20]. Образование единого целого—существенный признак совместной деятельности—было определено как “объединение, совмещение или сопряжение индивидуальных деятельностей”. Далее в качестве признаков выделялись “разделение единого процесса деятельности на отдельные функционально связанные операции и их распределение между участниками”, координация индивидуальных деятельностей, необходимость в управлении индивидуальными деятельностями, наличие для ее участников единого конечного результата и, наконец, “единое пространственно-временное пребывание и функционирование участников СД”. Комплекс характеристик совместной деятельности Журавлев выделяет, отправляясь от традиционной психологической структуры деятельности (т. е. от принятой в психологии теоретической модели, включающей цели(задачи), мотивы, результат), а затем, предпринимая попытку вскрыть специфику взаимодействия между ее участниками, он предлагает в качестве своеобразной единицы социально-психологического анализа типологию социально-психологического взаимодействия. Завершает эту модель сопоставление особенностей совместной деятельности с особенностями ее коллективного субъекта. К числу последних Журавлев относит “целенаправленность, мотивированность, уровень целостности (интегрированности), структурированность, согласованность, организованность (управляемость), результативность (продуктивность), пространственные и временные особенности условий жизнедеятельности коллективного субъекта.”
С позиций настоящего времени можно оценить методологическую перспективность того хода мысли, при котором Журавлев двигался как бы во встречном направлении, отправляясь с одной стороны, от объективных социальных характеристик совместной деятельности, с другой—от принятой в психологии теоретической модели любой деятельности, и получая на пересечении или “в фокусе” этих двух систем определений социально-психологические характеристики взаимодействия. Однако, представленная им модель системного анализа, которая фактически была последним итогом теоретико-эмпирической работы коллектива, являлась, с одной стороны, результатом достигнутой ранее ступени—выделения совместной деятельности как системообразующей (или системообразующего фактора) трудового коллектива, с другой—позволила автору не только сосредоточиться на построении “идеального объекта” или модели, но отнестись ко всему состоянию разработки проблемы в данный момент в социальной психологии, вывести ее на новые рубежи и открыть ей новые перспективы.
Журавлев с самого начала вскрывает те противоречия, которые возникли в социально-психологической науке из-за того, что феномен межличностных отношений оказался главным предметом исследования в изучении психологии коллектива [27, с. 54]. Он отмечает, далее, что усилиями двух основных социально-психологических коллективов—ленинградского (под руководством Кузьмина) и московского (под руководством Платонова и Шороховой) основной предмет исследования переместился из сферы межличностных отношений в сферу совместной трудовой деятельности. Журавлев показывает, что с позиций системного подхода изучение коллектива должно быть многоплановым, т. е. учитывать и его соотношение с обществом, и с другими коллективами, и личностью и т. д. А совместная деятельность является его интегральным системообразующим фактором, в котором концентрируются основные социально-психологические феномены. Понятие субъекта совместной деятельности, введенное на предыдущем этапе исследования, позволяет автору подойти к раскрытию разных типов совместной деятельности или разных типов взаимосвязи и взаимозависимости ее участников, которые он, в свою очередь, отличает от форм организации совместной деятельности (пространственно-временных и операциональных) и технологических. Здесь дается имплицитная критика позиции Китова, который отвел технологическим связям едва ли не решающую роль, во всяком случае эквивалентную экономическим и социальным отношениям. Однако, подчеркивание ведущего воздействия экономических и производственных факторов на социальную психологию не должно умалять ее обратного влияния на экономические и организационно-управленческие отношения в коллективе. Журавлев считает, что “исследования последних лет, выполненные в лаборатории социальной психологии Института психологии АН СССР, убедительно показали, что прямые линейные связи между вышеперечисленными показателями (межличностные отношения, общение, социально-психологический климат—Авторы.} наблюдаются только до определенной зоны их развития, после достижения которой положительные социально-психологические феномены начинают отрицательно влиять на показатели организации и результаты трудовой деятельности коллектива” [там же, с. 58]. Зависимости, отвечающие принципу линейного детерминизма, наблюдаются, как правило, при изучении социально-психологических явлений в небольших искусственно созданных (лабораторных) группах, поэтому .их никак нельзя переносить на естественные реальные группы.