Требуя от себя умелости в новой для нас ситуации, мы становимся напряженными, неспособными войти в опыт естественно, согласно собственным возможностям, которые мы имеем в настоящий момент. В результате, не только первый блин может оказаться комом, а и десятый, потому что наши действия становятся окрашенными отношением к происходящему, приобретают наносную значимость и важность, которые призваны скрыть неумелость. И на это излишне тратиться наша энергия, предназначенная для того, чтобы просто и естественно проходить те эпизоды жизни, через которые каждому человеку необходимо пройти, обретая опыт.
Страх потери денег возникает у нас, когда мы внутренне цепляемся за деньги.
Деньги – это поток, они должны приходить и уходить. Познавая себя, мы внимательно смотрим на приток денег в нашей жизни. Если мы не цепляемся за них, не обременены, не отягощены ими, если мы не прилипаем к деньгам и тратим их своевременно, так как идет сама жизнь, то происходит отток, и тогда у нас налаживается канал естественности бытия в деньгах. И каждая часть нашей жизни – личная, сексуальная, денежная - работает нормально, если есть естественность, а не отягощенность относительно денег.
Когда мы отягощены деньгами, и они входят в условия психологической безопасности, то безболезненно расставаться с ними мы не можем, это невозможно. У нас наступает облегчение, мы становимся добрыми, красивыми, лучезарными, когда деньги приходят, но, стоит только их отдать, как мы уже унылы и безрадостны. Мы боимся остаться без денег и цепляемся за них. У нас возникает душевная рана – страх потери денег.
Если мы отягощены в уме, то в каждый момент у нас возникает какое-либо отношение к деньгам. Иногда мы очень легки с деньгами и готовы отдать их не считая, а иногда цепляемся, дрожим над ними, не желая отдавать вовсе. У нас внутри множество субличностей, множество умов, множество отношений к деньгам.
В самопознании, какие бы траты не случались в нашей жизни, нам необходимо смотреть на себя в каждый момент. Если мы сейчас жадные, скупые и не хотим расставаться с деньгами, - пусть так, мы остаемся такими, как есть, не меняя себя искусственно. У нас одна задача – не подменять одно другим. Какие бы мы ни были, мы остаемся абсолютно, такими как есть по отношению к деньгам и знаем точно, что сию минуту с нами происходит, но остаемся собой. Мы не предаем себя и служим той энергии, которая в нас есть, без «за» или «против», без упрека, без самодиверсии. Мы позволяем себе оставить то лицо, которое имеем в данный момент, не меняя его. И это наше лекарство, наше спасение - быть такими, как есть, и знать себя в каждый момент жизни. И тогда мы узнаем, что за этим скрывается.
Привязанность порождает страх.
Что такое привязанность? Это когда мы сильно отождествляемся с тем, что имеем. Например, мы встретили человека, который нас радует, удовлетворяет, любит и говорит о нашей необыкновенности, и мы привязываемся к нему. Эта привязанность, это обладание, порождают контроль. Теперь нашу любовь контролирует ум. Мы контролируем этого человека, потому что прекрасно понимаем, что если он такой хороший и в данный момент любит нас, то с таким же успехом, он может полюбить и другого.
Появляется страх потерять этого человека - вдруг его кто-то «перехватит». Мы начинаем использовать другого человека как вещь, но это утилитарный подход. Теперь мы терроризируем его. Женщина, например, начинает следить за мужчиной, спрашивать, когда он ушел с работы, был ли он на работе вообще, проверять его карманы, смотреть, нет ли у него чужих волос на пиджаке, следов губной помады и т.д. Мужчина контролирует женщину своими способами. Такой утилитарный подход, на почве привязанности, и порождает страх.
У нас существует колоссальная ущербность, инфантильность и незрелость в любви. Мы можем вести отношения только по половому признаку. То есть, когда мужчина заявляет, что любит женщину, она начинает его терроризировать. У нее теперь есть повод кричать, бесноваться, рассказывать и доказывать, как он должен с ней разговаривать, как он должен на нее смотреть и т.д.
Вначале была определенная красота, некая грация в отношениях, но любовной истории так и не получилось. Получились боль, скорбь, горечь и страх перед будущим. Если от нас уходят, и к нам подойдет другой человек – история повторится, теперь ум будет производить одно и то же постоянно. Когда бы нам ни случилась любовь или дружба, это не имеет значения, мы будем присваивать живого человека как вещь, которая должна доставлять нам удовольствие.
Человек - не вещь. Он не обязан доставлять нам удовольствие. Он может жить своей жизнью, жить с нами и разделять свою жизнь с нами. Мы будем отравлять все отношения, пока не признаем свою собственную ценность, пока у нас не появится достоинство и уважение к самому себе.
Страх перед резкостью других – это страх перед недетерминированностью, непредсказуемостью других. Он существует у людей, которые привыкли жить в стереотипах ума, то есть их ум заранее четко рассчитывает, что и как он будет говорить другому человеку - играя голосом, эмоциями, чувствами на «эрогенных зонах» другого.
Делая все это, он надеется получить определенный отклик - то есть, показывая свое расположение, вызвать расположение другого. Другой может не принять эту игру - он может оказаться прямодушным, открытым, естественным человеком, он может ответить резко, совершенно не так, как мы предполагали, когда задавали тон.
Практически каждому, с кем мы общаемся, мы задаем тон. Мы начинаем говорить совершенно механично, из заранее заданного шаблона, предлагая другому подхватить нашу тональность и общаться с нами в заранее заданном ключе. По сути, мы не присутствуем в разговоре, мы неосознанны. И вдруг кто-то, не обращая внимание на нашу тональность, начинает свою «песню», начинает сам задавать тон в разговоре, причем, он может делать это резко - он недетерминирован. От недетерминированности в уме наступает шок, потому что был расчет, а за расчетом оказался просчет. Мы рассчитывали на одну реакцию, а получили другую.
В такой ситуации ум не может двигаться, он не знает, куда идти. Когда в нашем уме задана определенная программа и мы идём хожеными тропами, желая получить тот результат, который мы себе наметили, то от недетерминированности, которую проявляет другой человек, наш ум оказывается в тупике, в расщепленном состоянии. Он не знает, куда ему двигаться, что ему делать, он не знает плохо это или хорошо. Это говорит лишь о том, что в нас нет спонтанности, нет отклика, нет естественности – мы подошли к ситуации с заранее заданными заготовками.
Теперь, когда наши проекции оказались разрушенными, мы будем охаивать этого человека, рассказывая какой он не такой и что он с нами такое сделал – ведь мы совсем не это имели в виду! Нам придется приводить себя в чувства, потому что мы потерпели крах, как будто нам был нанесен удар. Удар кто-то наносил? Нет. Просто за расчетом везде скрывается просчет.
Люди страдают тревожной мнительностью. Они все время тревожатся, как им сделать следующий шаг, куда поставить ногу, и поставить так, чтобы с ними не случилось ничего такого, что они не могли бы предугадать, чтобы все было гладкими, без всяких шероховатостей, чтобы никто не нарушил их покой. Такие люди застегнуты внутри самих себя, они живут в футляре и совершенно не переносят людей непредсказуемых, недетерминированных. Для них это - как гром среди ясного неба.
Недетерминированность – это шанс пробуждения нашей осознанности. Естественная жизнь подразумевает, что мы являемся собой, и другой тоже может являться собой при нас. Тогда есть наше благоухание, есть наша атмосфера, только наша, тогда она неповторима. В ней что-то присутствует от нашей подлинности и тогда в нашей жизни может произойти что-то настоящее
Страх любви возникает у людей очень заинтересованных в любви. Они связывают с любовью осуществление всей своей жизни и условия для великолепного, красивого, добротного существования. Они стремятся к любви, но подавляют это в подсознание. Из-за такого подавления и возникает страх любви.
Это происходит очень рано, еще в детском возрасте, когда у ребенка начинается процесс полового созревания. В этот период он читает соответствующие книги, смотрит соответствующие фильмы и становится взволнованным любовью. У него появляется надежда, что когда он подрастет, то обязательно встретит большую, красивую и счастливую любовь. Так вводится идеал любви.
Когда вводится идеал любви, все надежды этого ребенка связываются с любовью. Вводится такая вершина, которая никогда достигнута не будет. Ставка так высока, что любовь становится несбыточным наваждением, а идеал - прокрустовым ложем. Ребенок этого не осознает, это происходит на подсознательном уровне.
Идеал превышает все человеческие нормы, он слеплен из определенных образов, из определенных книг, из определенной поэзии, из определенных фильмов. Ребенок начинает подбирать, каким будет этот мужчина или эта женщина, какой внешности, какого размера, как будет одеваться, как пахнуть и так далее.
Это присуще тревожно-мнительным детям. До 7-ми лет они уже сформированы. Секс начинает их беспокоить где-то к годам 12-ти – 14-ти, а в промежутке, с 9-ти до 14-ти, они создают собирательный образ своего будущего возлюбленного или возлюбленной. Готовя себя к неземным радостям с другим мужчиной или женщиной, они отдаляются от самих себя, а все надежды на другого человека начинают расти и крепнуть.
Этот собирательный образ остается на уровне подсознания в виде идеала. С этого момента ребенок закрывается, защищается и чем недостижимей он создает идеал, тем обреченней он становится на нелюбовь. Идеал становится его защитой от жизни. Ребенок утрачивает свое простодушие, невинность, чистоту и закрывается таким способом, чтобы никогда не рисковать, чтобы никогда не ввести в свою жизнь человека другого, не идеального.