Важно помнить: консультант вправе не поддерживать оскорбляющий его разговор, прямо заявить об этом абоненту, особенно если он откровенно демонстрирует свои намерения. Во многих странах мира на линиях доверия есть правило: если абонент затевает разговор на эротическую тему, дежурная после одного предупреждения кладет трубку.
Также нередко поступают и с агрессивными звонками, сопровождающимися бранью или угрозами. Если попытка остановить поток оскорблений и погасить чувства абонента (" Вы чем-то сильно расстроены? Вы рассердились? Вам плохо? Вы хотите меня напугать или рассердить? Вам становится легче, когда вы это говорите?" и т.п.) не удается в течение десяти минут, можно сказать: "Извините, я не знаю, чем вам помочь", - и повесить трубку.
Развлекающихся абонентов, выдумывающих мелодраматические истории и хохочущих чуть ли не в трубку, лучше всего остановить спокойным, суховатым, но не резким тоном: "Я не могу понять, что с вами на самом деле случилось", "Вам что-то мешает рассказывать?", "Вы не один (одна)?". "Мне важно понять вас и помочь, но пока сложно это сделать.
По-моему, ваше настроение не соответствует вашему описанию". При четкой артикуляции и слегка замедленной речи консультант косвенно влияет на веселое возбуждение звонящего, абонент невольно становится серьезнее и оказывается перед выбором: остановить неудавшееся развлечение и просто повесить трубку или поговорить о серьезных делах. Стоит помнить, что подростки или неразвитые молодые люди нередко, таким образом, проверяют линию доверия и делают вывод, можно ли позвонить по-настоящему.
Практика показывает, что консультант службы ТД имеет дело с чрезвычайно разнородной по возрасту, полу, уровню своего развития группой населения [2, с.47].
Контингент обращающихся самый разнообразный. Структура его в каждом городе своя. Это зависит, по-видимому, от специализации службы, от осведомленности населения о наличии такой услуги и т. д. Например, телефонная служба психологической помощи г. Перми отмечает, что примерно 80% всех обратившихся составляют клиенты в возрасте 12-18 лет. А по данным телефонной психологической службы г. Санкт-Петербурга дети составляют 47,3% обращений. Таким образом, структура контингента очень разнообразна и имеет, как правило, местную специфику. Однако специализация психологической помощи особенно актуальна для детской и подростковой части населения.
Наличие первичной информации о клиенте при очном консультировании помогает настроиться на конкретную тему, подготовить диагностический материал. Отсутствие такой возможности при телефонном консультировании ставит перед консультантом в беседе задачу — дать экспресс-диагностику эмоционального состояния и определение проблемного поля, что реализуется с помощью тактики выслушивания и фиксации эмоциональных проявлений по принципу здесь и сейчас. Традиционный вопрос в клиентоцентрированной психотерапии Карла Роджерса [1, с. 22]: “Что вы сейчас чувствуете?” — приобретает помимо психотерапевтического собственно диагностический смысл. От эмоционального состояния абонента зависит выбор консультантом стратегии беседы: психотерапия или “текущая” психологическая консультация. Соответственно определяется роль консультанта, которая может быть активной, а при усилении суицидального риска — и директивной, обеспечивающей поддержку и руководство, или недирективной с разделением ответственности за результат консультирования. Аналогично определяются и собственно цель, и ориентация телефонной беседы. С этой точки зрения беседа может быть кризисной, решающей задачи дезактуализации суицидальных переживаний, профилактики их рецидивов, повышения адаптации, или обычной, направленной на создание условий для повышения возможностей самовыражения, аутентичности и эмпатии через осознание внутри- и межличностных установок.
Пример 1 [9]. Обращение клиента: “Скажите, пожалуйста, куда бы я могла обратиться для анонимного обследования по поводу венерического заболевания?”
Действия консультанта:
— во-первых, следует предоставить необходимую информацию о ближайших центрах анонимного обследования;
— во-вторых, необходимо выяснить, какие попытки предпринимал абонент, чтобы решить эту задачу самостоятельно (обращался ли куда-нибудь по данному вопросу, какой информацией располагает);
— в-третьих, важно определить, какие трудности испытывает абонент в достижении своих целей (только отсутствие информации или еще что-то). В ходе короткого диалога происходит смена отношений ролевого взаимодействия (информатор — клиент) на отношения более высокого уровня.
Изложенная тактика является оправданной, ибо она:
— позволяет установить доверительные отношения с абонентом;
— проявляет истинную цель “замаскированных” звонков;
— имеет психопрофилактический эффект.
Отсутствие визуального образа, анонимность консультанта являются для клиента существенным моментом, влияющим на эффективность психологического взаимодействия. Речь идет о “выпадении” информации, которая характеризовала бы собеседника (например, возраст, семейное положение, место работы и т.д.).
Пример 2 [9]. После звонка-розыгрыша от подростка в службе раздался новый звонок. Высоким, хорошо интонированным женским голосом были заданы вопросы о службе, режиме ее работы. Женщину интересовала также личность консультанта и его возраст. Получив ответы, она после некоторого раздумья заявила: “Вы меня не поймете, у вас мало опыта. Вы такого не переживали”. При обсуждении данного звонка эксперты отметили, что консультант не перестроился после предыдущего обращения, и это выражалось в характеристиках его речи: высокая тональность, несоответствие ритму речи абонента в первые мгновения разговора. Полученная информация наложилась в сознании абонента на существующие установки: фактор жизненного опыта спровоцировал определенный класс ожиданий, который привел к установлению неравноправных отношений. Страх установления межличностных отношений, требующих самораскрытия, работал на подтверждение того обстоятельства, что ее (обратившуюся) никто не сможет понять, и привел к определенной интерпретации полученных ответов. Готовность найти подтверждения тому, что мир переживаний абонента недоступен консультанту, срезонировал с бездействием консультанта в плане создания соответствующих опор для вхождения в принципиально новую, уникальную зону, отличающуюся от системы обычных социальных связей абонента.
В описываемом случае консультанта было неоправданно “много”. Отказ от анонимности консультанта повышает вероятность разрушения особых отношений и соскальзывания на стереотипы обычной структуры взаимодействия, выработанные клиентом, что в описанном случае и привело к актуализации механизмов защиты и возникновению препятствий для эмоционального отреагирования.
Пример 3 [9]. В службу ТД обратилась девушка 16 лет, ученица 11-го класса, обеспокоенная резким нарастанием трудностей в контактах с родителями, которые “устроили ей просто невыносимые условия”, препятствовали общению со сверстниками, свободному проведению досуга. Трудности в общении с родителями привели к “стойкой аллергии” ко всему, что связано с домом. Отсутствие комфорта, постоянное ожидание упреков от родителей вызывали желание поскорее уйти на улицу к друзьям.
Важной частью телефонной психологической работы стало обсуждение по следующим векторам:
1) “Я” актуальное и “Я” идеальное — оценка способов достижения, возможностей и ресурсов;
2) “Я” в глазах матери и “Я” в глазах отца. (Действия консультанта: резюмирование сказанного с целью построения образа отраженного “Я” с дифференциацией позитивных и негативных аспектов и акцентом на первые.);
3) динамический аспект образов матери и отца в психическом пространстве клиента;
4) система требований родителей: попытка построения субъективной иерархической модели (“Скажи, какие требования родителей, на твой взгляд, являются наиболее важными для них, от чего они не смогли бы отказаться?”);
5) выделение признаков нарождающегося конфликта (система маркеров конфликтное);
6) актуализация позитивного опыта разрешения конфликтных ситуаций;
7) анализ отличий предыдущего опыта и актуальной ситуации;
8) построение временной перспективы (планы на будущее, взгляд из будущего на себя сегодняшнего).
Описанный случай из практики отражает особенности метода беседы именно в ТК.
Во-первых, такой особенностью является “скольжение” по плоскости межличностных отношений с опредмечиванием проблемных зон без глубокого в них погружения. Например, в данном случае одной из проблемных зон является потребность в эмоционально близких отношениях с матерью. Консультант в своей речи подчеркивает понимание значимости для клиента этого обстоятельства, но отнюдь не начинает его детально разрабатывать. Девушка, характеризуя мать, вспоминает эпизод из детства, когда та провожала ее в 1-й класс: “Вот... как сейчас помню, иду я в школу, в 1-й класс, чуть-чуть страшновато... Мама меня держит за руку... Руки у нее... такие теплые...” Консультант чувствует нарастание напряжения в словах абонента (паузы, интонационное выделение слова “руки” — в последнем конфликте мать ударила ее). Консультант сдерживает свое желание потянуть за эту “ниточку”. В очном консультировании возможным, но рискованным продолжением было бы создание визуально-кинестетического образа: “...Вы видите эти руки... чувствуете их тепло”. Такая реплика грозит эмоциональным взрывом (именно эти руки ударили сегодня!), хотя и содержит в себе мощный потенциал для эмоционального отреагирования. Однако в ТК такой ход опасен, так как степень контроля эмоционального состояния снижена. Поэтому консультант может выдавать, например, такую отрезвляющую реплику: