В 2 года страхи боли и уколов выдвигаются на первый план (каждый второй мальчик или девочка), затем следуют страхи одиночества (у девочек 48 %, у мальчиков 36 %). По сравнению с 1-ым годом уменьшается страх неожиданных звуков (каждый третий мальчик и девочка). Это указывает на уменьшение безусловно-рефлекторных, инстинктивно обусловленных страхов, и нарастание страхов, имеющих главным образом условно-рефлекторную природу происхождения (боль, уколы, медработники).
К 2 годам существенно увеличиваются, особенно у мальчиков, страхи перед засыпанием, что связано с более частыми у них кошмарными сновидениями.
Страхов в первые годы всегда меньше и они быстрее сходят на нет, если мать рядом с ребенком, в семье доминирует отец, родители не ведут "войну" с упрямством, развивают, а не подавляют или заглушают тревогой формирующееся "я" ребенка, сами родители уверены в себе и способны помочь детям в преодолении воображаемых и реальных опасностей.[6; 38]
Но и без этого в 3-5 лет часто встречается отмеченная нами триада страхов: одиночества, темноты и замкнутого пространства. Ребенок не остается один при засыпании, постоянно зовет мать, в комнате должен гореть свет (ночник) и необходимо, чтобы дверь была полуоткрыта. При невыполнении хотя бы одного из этих условий беспокойство сохраняется, и сон не наступает. Волнение может проявиться и в связи с ожиданием страшных (кошмарных) снов. [5; 40]
Вне сна ребенок может испугаться тесного помещения, особенно когда он внезапно остается один или его оставляют в качестве наказания в закрытой комнате, где еще и мало света. В возрасте 3-5 лет Баба-Яга и Волк выходят из сна, населяя днем воображение эмоционально чувствительного и впечатлительного ребенка. К ним присоединяются Бармалей, Карабас-Барабас и прочие столь же нелицеприятные личности.
Специальный опрос показал наиболее частые страхи перед Бабой Ягой, Кощеем и Бармалеем у мальчиков в 3 года, у девочек в 4 года, (соответственно 34 %, 28 % и 34 % мальчиков и 50 %, 42 % и 47 % девочек). Мальчики, следовательно, раньше начинают реагировать на опасность, исходящую от чудовищ, а девочки чаще их боятся.
После 3 и особенно 4 лет у Бабы Яги появляются партнеры: Кощей Бессмертный и Бармалей. Общее у них: черствость, зло и коварство. Как и Баба Яга, Кощей - скряга, жадный, высохший от зависти и злости. Воплощая собой наказание, оба сказочных персонажа появляются в воображении детей, боящихся быть наказанными, поскольку Баба Яга уносит непослушных детей для расправы к Кощею. Оба они образуют семейную чету антиродителей, принимающих участие в "воспитании" эмоционально впечатлительных, внушаемых и упрямых детей.
Психологически защитная функция образов Бабы Яги и Кощея состоит в том, что ребенок пока еще не питает устойчивых агрессивных чувств к родителям. Чаще всего эти образы возникают у детей, как раз эмоционально привязанных к родителям. Вместе с тем отношение некоторых родителей к своему ребенку может быть достаточно недружественным и агрессивным.
Ведущим страхом старшего дошкольного возраста является страх смерти. Его возникновение означает осознание необратимости в пространстве и времени происходящих возрастных изменений. Ребенок начинает понимать, что взросление на каком-то этапе знаменует смерть, неизбежность которой вызывает беспокойство как эмоциональное неприятие рациональной необходимости умереть. Так или иначе, ребенок впервые ощущает, что смерть - это неизбежный факт его биографии.
Как правило, дети сами справляются с подобными переживаниями, но только в том случае, если в семье жизнерадостная атмосфера, если родители не говорят бесконечно о болезнях, о том, что кто-то умер и с ним (ребенком) тоже может что-то случиться. Если ребенок и так беспокойный, то тревоги подобного рода только усилят возрастной страх смерти.
Страх смерти - своего рода нравственно-этическая категория, указывающая на известную зрелость чувств, их глубину, и поэтому наиболее выражен у эмоционально чувствительных и впечатлительных детей, обладающих к тому же способностью к абстрактному, отвлеченному мышлению.
Страх смерти относительно чаще встречается у девочек, что связано с более выраженным у них, в сравнении с мальчиками, инстинктом самосохранения. Зато у мальчиков прослеживается более ощутимая связь страха смерти себя и в последующем - родителей со страхами чужих, незнакомых лиц, начиная с 8 месяцев жизни, то есть мальчик, боящийся других людей, будет более подвержен страху смерти, чем девочка, у которой нет такого резкого противопоставления.
Страх смерти тесно связан со страхами нападения, темноты, сказочных персонажей (более активно действующих в 3-5 лет), заболевания и смерти родителей (более старший возраст), жутких снов, животных, стихии, огня, пожара и войны. [5; 41]
Так же наблюдается боязнь ребенка опоздать - в гости, в детский сад и т. д. В основе страха опоздать, не успеть лежит неопределенное и тревожное ожидание какого-либо несчастья. Иногда подобный страх приобретает навязчивый, невротический оттенок, когда дети мучают родителей бесконечными вопросами-сомнениями вроде: "А мы не опоздаем?", "А мы успеем?", "А ты придешь?".
Непереносимость ожидания проявляется в том, что ребенок "эмоционально перегорает" до наступления какого-то определенного, заранее намеченного события, например, прихода гостей, посещения кино и т. д.
Чаще всего навязчивый страх опоздания присущ мальчикам с высоким уровнем интеллектуального развития, но с недостаточно выраженными эмоциональностью и непосредственностью. Их много опекают, контролируют, регламентируют каждый шаг не очень молодые и тревожно-мнительные родители. К тому же матери предпочли бы их видеть девочками, а к мальчишескому своеволию относятся с подчеркнутой принципиальностью, нетерпимостью и непримиримостью.
Навязчивый страх опоздать - это симптом болезненно заостренного и фатально неразрешимого внутреннего беспокойства, т. е. невротической тревоги, когда прошлое пугает, будущее тревожит, а настоящее волнует и озадачивает.
Невротической формой выражения страха смерти является навязчивый страх заражения. Обычно это внушенный взрослыми страх болезней, от которых, по их словам, можно умереть. Подобные опасения падают на благодатную почву повышенной возрастной чувствительности к страхам смерти и расцветают пышным цветом невротических страхов.[5; 51]
1.1.2 Ночные страхи
Чаще всего кошмарные сны бывают у детей, ночной сон которых имеет те или иные отклонения. Без них кошмары тоже возможны, если ребенок впечатлительный, действуют травмирующим образом обстоятельства, обстановка или налицо какое-либо болезненное расстройство.
Плохо, обычно долго, засыпает каждый третий из детей от 1 года до 15 лет без различий по полу. В дошкольном возрасте затруднения в засыпании встречаются достоверно чаще, чем в школьном, что связано с более выраженными у дошкольников признаками невропатии и органического нарушения центральной нервной системы.
Хуже всего засыпают девочки и мальчики в пятилетнем возрасте. У девочек это совпадает с нарастанием кошмарных снов, то есть ночное беспокойство у девочек в большей степени отражается на засыпании, чем у мальчиков, или, что одно и то же, девочки более чувствительны в данном возрасте к тому, что снится им ночью. Беспокойно спит (разговаривает, просыпается, ворочается) также каждый третий ребенок, будь то девочка или мальчик.
Беспокойный, поверхностный сон более всего характерен для детей, родившихся раньше срока. Сон у них незрелый, прерывистый, да и день с ночью меняются местами. И здесь все может уладиться, если дома все спокойно и мать любящая, а не вечно недовольная появившимся "раньше времени" ребенком, да и сама нервная не в меру.
Пеленание такая же рутинная процедура, как и кормление. Однако некоторые дети явно успокаиваются, будучи туго запеленатыми, другие, наоборот, изо всех сил пытаются высвободиться, и только изрядно устав от обилия движений, успокаиваются и засыпают. Темперамент уже и здесь виден. [5; 71]
Дети с холерическим темпераментом труднее переносят любое стеснение, только и ждут, чтобы высвободиться; флегматики предпочитают быть завернутыми по всем правилам. А сангвиники, на то они и сангвиники, чтобы не предъявлять особых требований: не очень туго и не очень свободно - в самый раз и будет.
В целом 10 % мальчиков и 15 % девочек подвержены, со слов родителей, частым ночным страхам.
Гораздо более точные, но не абсолютные из-за вытеснения, амнезии ночного страха, данные выявляются при непосредственном, утреннем опросе детей о виденном ими ночью, в том числе и о кошмарных снах. В течение десяти дней подобным образом опрашивались 79 детей от 3 до 7 лет в детских садах. Оказалось, что за данное время 37 % детей (по крайней мере, каждый третий) видели кошмарный сон, 18 % (почти каждый пятый) видели его неоднократно, иногда сериалами, практически каждую ночь.
Вне зависимости от состояния нервной системы количество кошмарных снов в дошкольном возрасте, по данным опроса детей, достоверно возрастает от 3 до 7 лет, знаменуя возрастающее осознание проблем жизни и смерти, начала и конца своей жизни.[5; 79]
Неоднократно приходиться убеждаться в наличии взаимосвязи между страхом кошмарных снов и их фактическим наличием у детей. Более того, подобный страх безошибочно указывал на существование кошмарных снов, даже если ребенок и не мог вспомнить, в чем он конкретно заключался.
Несмотря на возможность отражения в ответе прошлого травмирующего опыта сновидений, в большинстве случаев ответ отражал актуальный, то есть последний опыт восприятия страшных снов.
В старшем дошкольном возрасте наиболее активно представлен страх смерти. Как раз данный страх и присутствует в ночных кошмарах детей, лишний раз подчеркивая лежащий в его основе и более выраженный у девочек инстинкт самосохранения.
Количество страхов кошмарных снов больше в дошкольном возрасте как у мальчиков, так и у девочек. В свою очередь, страхи достоверно чаще наблюдаются у девочек, отражая природно более выраженный инстинкт самосохранения.[5;80]