В языке, мифах и обычаях повторяются, как бы на высшей ступени развития, те же элементы, из которых состоят данные, наличные состояния индивидуального сознания. Однако духовное взаимодействие индивидуумов, из общих представлений и влечений которых складывается дух народа, привносит новые условия. Именно эти новые условия и заставляют народный дух проявиться в двух различных направлениях, относящихся друг к другу приблизительно, как форма и материя - в языке и в мифах. Язык дает духовному содержанию жизни ту внешнюю форму, которая впервые дает ему возможность стать общим достоянием. Наконец, в обычаях это общее содержание выливается в форму сходных мотивов воли. Но, подобно тому как при анализе индивидуального сознания представления, чувствования и воля должны рассматриваться не как изолированные силы или способности, но как неотделимые друг от друга составные части одного и того же потока душевных переживаний,- точно так же и язык, мифы и обычаи представляют собою общие духовные явления, настолько тесно сросшиеся друг с другом, что одно из них немыслимо без другого. Язык не только служит вспомогательным средством для объединения духовных сил индивидуумов, но принимает сверх того живейшее участие в находящем себе в речи выражение содержании; язык сам сплошь проникнут тем мифологическим мышлением, которое первоначально бывает его содержанием. Равным образом и мифы и обычаи всюду тесно связаны друг с другом. Они относятся друг к другу так же, как мотив и поступок: обычаи выражают в поступках те же жизненные воззрения, которые таятся в мифах и делаются общим достоянием благодаря языку. И эти действия в свою очередь делают более прочными и развивают дальше представления, из которых они проистекают. Исследование такого взаимодействия является поэтому, на ряду с исследованием отдельных функций души народа, важной задачей психологии народов.
При этом не следует совершенно упускать из виду основное отличие истории языка, мифов и обычаев от других процессов исторического развития. По отношению к языку отличие это думали найти в том, что развитие его представляет собою будто бы не исторический, но естественноисторический процесс. Однако выражение это не совсем удачно; в основу его положено признание того, что язык, мифы и обычаи в главных моментах своего развития не зависят от сознательного влияния индивидуальных волевых актов и представляют собою непосредственный продукт творчества духа народа. Индивидуальная же воля может внести в эти порождения общего духа всегда лишь несущественные изменения. Но эта особенность обусловлена не столько действительною независимостью от индивидуумов, сколько тем, что влияние их в этом случае бесконечно более раздроблено и поэтому проявляется не так заметно, как в истории политической жизни и более высоких форм развития духовной жизни. Но в силу этой незаметности индивидуальных влияний каждое из них может быть продолжительным лишь в том случае, если оно идет навстречу стремлениям, уже действующим в общем духе народа. Таким образом, эти восходящие к самым зачаткам человеческого существования процессы исторического развития действительно приобретают известное сродство с процессами в природе, поскольку они кажутся возникающими из широко распространенных влечений. Волевые импульсы слагаются в них в цельные силы, обнаруживающие известное сходство со слепыми силами природы также в том, что, влиянию их невозможно противостоять. Вследствие того что эти первобытные продукты общей воли представляют собою производные широко распространенных духовных сил, становится понятным и общезначимый характер, свойственный явлениям в известных основных их формах. Становится понятным что характер этот делает их не только объектами исторического исследования, но в то же время придает им значение общих продуктов человеческого общего духа, требующих психологического исследования.[17]
Если на первый взгляд и может показаться странным, что именно язык, мифы и обычаи признаются нами за основные проблемы психологии народов, то чувство это, по моему мнению, исчезнет, если читатель взвесит то обстоятельство, что характер общезначимости основных форм явлений наблюдается преимущественно в указанных областях, в остальных же - лишь поскольку они сводятся к указанным трем. Предметом психологического исследования - которое имеет своим содержанием народное сознание в том же смысле, в каком индивидуальная психология имеет содержанием индивидуальное сознание, - может быть поэтому, естественным образом, лишь то, что для народного сознания обладает таким же общим значением, какое для индивидуального сознания имеют исследуемые в индивидуальной психологии факты. В действительности, следовательно, язык, мифы и обычаи представляют собою не какие-либо фрагменты творчества народного духа, но самый этот дух народа в его относительно еще незатронутом индивидуальными влияниями отдельных процессов исторического развития виде.[18]
Заключение
Вильгельм Вундт считается основоположником экспериментальной психологии. Он был разносторонним исследователем, как и многие другие выдающиеся психологи, его современники. Вильгельм Вундт известен как языковед, физиолог и философ. Но его имя обессмертило создание в 1878 году первой экспериментально-психологической лаборатории, которая стала «Меккой» для психологов всех стран. Вундт считал, что внешние психические процессы недоступны экспериментальному изучению и предложил культурно-исторический метод.
В течение 1900—1920 гг. В. Вундт предпринял издание грандиозной 10-томной «Психологии народов». Главным проявлением «народного духа» он считал языковую деятельность (в отличие от языковой системы — предмета исследования лингвистов). Этот труд наряду с «Основами физиологической психологии» стал основным вкладом В. Вундта в психологию. «Проблемы психологии народов» является сборником статей, представляющих краткое изложение исследовательской программы В. Вундта и послужила введением в многотомную «Психологию народов».
Законы «психологии народов» — суть законы развития, а основа ее — три области, содержание которых «превышает объем индивидуального сознания: язык, мифы и обычаи». В. Вундта меньше всего интересовало массовое поведение и проблема «личность и масса», а больше — содержание «национального духа», что впрочем, соответствовало представлению о психологии как «науке о сознании». Он подчеркивает генетический приоритет «национального духа» перед индивидуальным. В. Вундт на примерах усвоения индивидуумами двух языков показывает, что подражание есть не основной, а лишь сопровождающий фактор при взаимодействиях в человеческом обществе, аналогичной критике он подвергает и «теорию индивидуального изобретения». На место их он ставит процессы «общего творчества», «ассимиляции» и «диссимиляции», но до конца не раскрывает их природу.
Несомненно, Вундт обладал мощнейшим организаторским и критическим интеллектом, а также способностью к порождению исследовательских программ. Однако содержательное интуитивное творчество не было его стихией. И, на мой взгляд, сегодня глубокие и многословные труды Вундта читаются с меньшим интересом, чем более «публицистичные», но и более «креативные» работы ряда его современников. Но все же, психологи всегда будут чтить Вильгельма Вундта как «отца-основателя» экспериментальной и культурно-исторической версий психологии.
Список использованной литературы
1. Вундт В. Введение в психологию. — М.: 1912.
2. Крысько В.Г. Этническая психология. — М.: Издательский центр "Академия", 2002.
3. Павленко В.Н., Таглин С.А. Общая и прикладная этнопсихология. — М.: 2005.
4. Сигеле С. Преступная толпа. Опыт коллективной психологии — Рим: 1892.
5. Сухарев В.А., Сухарев М.В. Психология народов и наций. — Д.: 1997.
6. Ярошевский М.Г. Психология в XX столетии. — М.: 1974.
[1] Вундт В. 1912: 25
[2] Вундт 1912: 27
[3] Сигеле 1892: 57
[4] Ярошевский М.Г 1974: 92
[5] Вундт 1912: 5
[6] Сухарев В.А., Сухарев М.В. 1997: 239
[7] Сухарев В.А., Сухарев М.В. 1997: 243
[8] Крысько В.Г. 2002: 105
[9] Сигеле С. 1892: 76
[10] Павленко В.Н., Таглин С.А. 2005: 323
[11] Павленко В.Н., Таглин С.А. 2005: 327
[12] Вундт В. 1912: 12
[13] Вундт В. 1912: 14
[14] Вундт В. 1912:17
[15] Вундт В. 1912: 19
[16] Сухарев В.А., Сухарев М.В. 1997: 21
[17] Крысько В.Г. 2002: 303
[18] Павленко В.Н., Таглин С.А. 2005: 408