· зависимость от общественного мнения (в том числе и в этических вопросах), свои собственные взгляды он неизменно ставит в зависимость от условий, обнаруживаемых во внешнем мире.
Маскулинность
Маскулинность и фемининность (от лат. masculinus — мужской и femininus — женский) — нормативные представления о соматических, психических и поведенческих свойствах, характерных для мужчин и для женщин; элемент полового символизма, связанный с дифференциацией половых ролей. В дифференциальной психологии маскулинность и фемининность — это специфические научные конструкты, связанные с конкретными психодиагностическими тестами. Некоторые черты, приписываемые маскулинности и фемининности, являются транскультурными (например, отождествление маскулинности с силой, агрессивностью, а фемининности с мягкостью и нежностью). Как системное целое, образы маскулинности и фемининности являются историческими и этноспецифическими. При изучении этих образов необходимо учитывать принципиальную асимметрию половых ролей и то, чью точку зрения (мужскую или женскую) выражает данный стереотип.
Маскулинность (мужественность) представляет собой комплекс аттитюдов, характеристик поведения, возможностей и ожиданий, детерминирующих социальную практику той или иной группы, объединенной по признаку пола. Другими словами, маскулинность - это то, что добавлено к анатомии для получения мужской гендерной роли.
В области современных социальных наук существуют разные концепции маскулинности, которые варьируются от эссенциалистской до социально-конструктивистской.
Практики эссенциалистского подхода Дж. Батлер и Дж. Флекс (1999г.) рассматривают маскулинность как производную от биологической разницы между мужчиной и женщиной, то есть как природную категорию и, таким образом, маскулинность определяется как совокупность физических качеств, моральных норм и поведенческих особенностей, присущих мужчине от рождения. Согласно данному подходу, маскулинность - это то, чем мужчина является и что, соответственно, составляет его природную сущность. Данная концепция подверглась значительной критике в результате развития сравнительных исследований гендерных систем обществ, различающихся по экономическим и культурным параметрам, и сегодня представляет собой яркий пример вульгарного биологического детерминизма.
Наиболее известным в отечественной науке примером биодетерминизма является концепция В. А. Геодакяна (1989) Она разработана в контексте синтетической теории эволюции И. И. Шмальгаузена и основывается на представлении, что в любой эволюционирующей системе действуют два фактора - оперативный и консервативный, которые обеспечивают изменчивость и эволюцию любых развивающихся систем. Оперативный фактор обеспечивает изменчивость системы в ее взаимоотношениях со средой. Консервативный - стабилизирует накопленные эволюционно оправданные изменения. Конечно же, с этой точки зрения, женские "особи" олицетворяют консервативный фактор, а мужские - оперативный. [9]
Социально-конструктивистский подход определяет маскулинность в терминологии гендерных ожиданий. Маскулинность - это то, чем мужчина должен быть и что ожидается от него. Согласно данному подходу, маскулинность конструируется как обществом в целом, так и каждым отдельным человеком мужского пола. Общественный конструкт маскулинности является производной от гендерной идеологии общества и сформирован под влиянием традиционных взглядов на мужскую роль, современных экономических реалий и социокультурной ситуации. На уровне индивидуальном, маскулинность конструируется как гендерная идентичность в соответствии с требованиями гендерных норм, которые преобладают в той или иной социальной группе, и реализуется посредством интерактивных действий. [18]
При рассмотрении маскулинности необходимо учитывать ее множественность, историчность и ситуационность.
Множественность проявляется в наличии в каждом обществе нескольких моделей маскулинности - от доминантных до маргинализированных.
Доминантная модель маскулинности отражает представления о мужской гендерной роли, разделяемые преобладающей частью общества, объединенной по расовым, социальным и культурным признакам. Эта форма маскулинности считается наиболее правильной и желаемой (например, маскулинность известных атлетов, политиков или актеров), при этом она также является наиболее жестко структурированной моделью. Однако это не означает, что большинство мужчин, проживающих в данном обществе и поддерживающих идеологическую основу доминирующей формы маскулинности, соответствуют характеристикам, входящим в данную модель. Эта модель представляется, скорее, образцом, идеалом. По словам известного американского исследователя Майкла Киммела (2006), доминирующая маскулинность - это "маскулинность тех мужчин, которым принадлежит власть". Несмотря на явный статус "идеала", которым данная модель маскулинности наделяется в патриархатном обществе, эту модель еще называют нормативной, поощряя стремление соответствовать ей. В современном обществе доминирующая форма маскулинности непосредственно связана с производством системы властных отношений патриархата. Так называемые маргинализированные модели маскулинности существуют в группах, объединяющих национальные, социальные и сексуальные меньшинства. Данные модели оцениваются большинством общества как "ущербные", воспринимаются с разным уровнем толерантности и часто становятся объектами дискриминационных действий, практикующихся в патриархатном обществе.
Историчность маскулинности проявляется в изменениях, вносимых в ее структуру в ходе исторических процессов. Под влиянием культурных и экономических факторов и технологического развития общества меняются социальные практики мужчин и женщин, что приводит к изменению традиционных гендерных ролей.
Ситуационность маскулинности проявляется через социокультурную зависимость интенсификационных и инфляционных изменений, происходящих с ее некоторыми характеристиками. Так, например, во время войн, спортивных состязаний и конфликтных ситуаций существующие модели маскулинности интенсифицируются, и на первый план выходят такие характеристики как агрессивность и состязательность. В относительно спокойное время происходят инфляционные процессы, в результате которых ценность данных характеристик существенно понижается, и милитаризированная концепция маскулинности сглаживается. Эти характеристики маскулинности были описаны А. С. Кочаряном (1966). [13]
Как уже говорилось выше маскулинность и феменинность не разрывно связанны со стереотипизацией, эти гендерные стереотипы в спорте практически не рассматривались в трудах отечественных социологов и психологов. Поэтому рассмотрим, как тема маскулинности в профессиональном спорте исследовалась в трудах зарубежных, в частности американских, ученых.
В рамках спортивной социологии пол в его взаимодействии с социальной группой и расой обычно игнорируется или считается самим собой разумеющимся, кроме случаев исследования женщин-спортсменок. Социологи, которые пытаются серьезно исследовать проблему опыта чернокожих в целом и в профессиональном спорте в частности, сосредоточивали свое внимание преимущественно на элементе «черный», а не на элементе «мужчина». Маскулинность, например, рассматривается как биологически обусловленная тенденция к исполнению ролей кормильца и защитника, которой у черных мужчин не позволяют развиться социальные и экономические препятствия. Некоторые ученые считают, что мужественность конструируется социально, но это происходит само собой, и сосредоточивает внимание на тех препятствиях, которые мешают черным мужчинам эффективно исполнять свою роль. Эти теории маскулинности не учитывают взаимодействия мужской роли с теми структурными ограничениями, которые и загоняют черных мужчин в рамки разрушительного образа жизни.
Профессиональный спорт представляется деятельностью, в процессе которой происходит манифестация различий между мужчинами и женщинами, а также доминирование первых над вторыми и в то же время дистанцирование нормативной маскулинности (белый, гетеросексуальный, среднего класса) от маргинальной и подчиненной.
Майкл Месснер в период с 1983 по 1985 год провел 30 глубинных интервью с бывшими спортсменами. Целью было исследовать формирование маскулинности и те изменения, которые она претерпевает, взаимодействуя с социальным миром профессионального спорта. Большинство из проинтервьюированных занимались самыми популярными в США видами спорта: футболом, баскетболом, бейсболом и атлетикой. Все они оставили профессиональный спорт по крайней мере за 5 лет до интервью.
Возраст опрошенных колебался от 21 до 48 лет, в среднем составив 33 года. 14 из них были белыми, 14 – черными, 2 – латинос. 15 из 16 черных и латинос являлись выходцами из бедных семей, в то время как большинство (9 из 14) белых мужчин – из семей среднего класса. 12 занимались спортом в школе, 11 – в колледже, 7 были профессиональными спортсменами. Все они в определенный период своей жизни осознавали себя через принадлежность к спорту, следовательно, их можно было считать профессиональными спортсменами. [19]
В ходе исследования были получены следующие выводы.
Исследования, посвященные маскулинности и спорту, утверждают, что спорт превращает мальчиков в мужчин. Они познают такие ценности, как соревновательность, сила воли, достижение победы любой ценой, т. е. культурно релевантные элементы мужественности. Наряду с некоторыми важными догадками эти ранние исследования страдали ограниченностью, навязанной теорией половых ролей, согласно которой мальчики, впервые пришедшие в спортивный зал, представляют собой чистый лист, на котором будет «напечатана»маскулинность. Это упрощенный подход. На самом деле молодые люди приходят в спорт с уже сформировавшейся гендерной идентичностью, которая укрепляется в процессе развития личности. Как ни парадоксально, индивидуализация завершается только через общение с другими людьми. Таким образом, хотя основная задача маскулинности – в развитии и интерактивной личности и окончательном разграничении себя другого, она может быть осуществлена только через взаимодействие с другими людьми. Согласно данному исследованию, для мужчин мир профессионального спорта, подчиняющийся строгим правилам, становится средой, которая дает им возможность создать свою мужскую интерактивную идентичность.