Таким образом, с постановки вопроса о правах человека, о равенстве всех людей перед законом начинаются перемены во взглядах на назначение женщин, в оценке их роли в обществе, наконец, в их статусе, который при традиционном порядке держится на их функции продолжательниц рода. Эти перемены происходят трудно, мучительно. И до сих пор о правах женщин говорят либо как о проблеме "секса", либо как о "женском вопросе". На самом деле - это проблема возникновения совершенно новой, по определению известного современного мыслителя Б.М. Парамонова, "нерепрессивной культуры", которая, как он справедливо отмечает, стала "подлинной темой двадцатого века, вне всякого сомнения, переходящей в двадцать первый". Возникновение "нерепрессивной культуры" как бы завершает процесс формирования устойчивой базы демократии. Или, согласно принятому сегодня понятию, "консолидации демократии" - включения в демократический процесс всех без исключения членов общества, а значит, и женщин [18, с.59].
В таком историческом контексте на протяжении XIX-XX веков складывается движение за права и интересы женщин, которое чаще всего принимает формы женского движения. Его концептуальным обоснованием занимается феминизм. Существует множество его форм и традиций. Если условно свести их к общему знаменателю, то феминизм можно назвать философией или идеологией даже не столько собственно женского равноправия, сколько освобождения личности из-под репрессивной власти рода, отделения, автономизации индивида от родового начала.
Концепция "гендера", или "гендерных отношений", стала первой политической и социологической концепцией, рассматривающей женщину не в ее "природном", "естественном" качестве, не как биологическое существо, судьба которого предопределена его физиологическими особенностями, но как человека, т. е. существо социальное, со своими особым статусом, особыми социальными интересами, запросами, потребностями, стратегией социального поведения. Иначе говоря, как представительницу определенной социальной страты, социального слоя, способную - или нет - действовать сообща с другими.
Такой подход дает возможность иначе подойти к определению места и роли женщины в истории страны, позволяет вывести женщину из ее тени, окутывающей ее в традиционном обществе.
1.3 Самосознание женщины как фактор обновления общественного строя
Мы знаем из исследований известных антропологов и ученых, как, например, Бахофен, Морган, а также из трудов Бебеля, Энгельса, Лафарга, что рабство не было свойственно первобытным людям [10,13,18]. Повсюду семье патриархальной, в которой женщина подчинена мужчине и народ - высшей власти, предшествовала семья матриархальная, где женщина, как мать, имела первенствующее положение и где, как говорит Лафарг, "не было ни классов, ни сословий, следовательно, не было господства одних над другими" [13, с.156].
"Признание материнского права, - говорит Бебель, - означало равенство всех, появление отцовского права означало господство частной собственности и порабощение женщины" [13, с.195].
Матриархат, или материнское право, - это естественный закон природы, т. е. право каждой женщины быть матерью и право каждой матери на своих детей.
Для исследования жизни и обычаев первобытного человека мы обыкновенно обращаемся к природе животного мира, и вот в этом мире, где жизнь не подведена под статьи свода законов, материнское право не оспаривается и не ограничивается. Таким образом, можно утверждать, что материнское право существовало и у первобытных народов, пока его не начали ограничивать искусственные законы.
С введением патриархата господами положения явились исключительно мужчины. Устранив женщин от общественной деятельности, они создали власть, для укрепления которой начали составлять свои законы, идущие вразрез с законами природы. С тех пор человечество стало развиваться лишь усилиями одного пола, что, естественно, создало крайне одностороннюю цивилизацию, основанную преимущественно на грубой силе. Даже результаты человеческого гения, науки, искусства, изобретения служили и до сих пор служат почти исключительно для материалистических и спекулятивных целей, т. е. для обогащения одних в ущерб другим. Золото и особенно власть с незапамятных времен и по сие время лежат в основе всех, даже самых возвышенных стремлений.
Из вышеприведенных положений мы видим, что началом всеобщего рабства было порабощение женщины; из этого нетрудно вывести заключение, что началом всеобщего равенства будет освобождение женщины; но необходимо понять, что это освобождение зависит всецело и исключительно от самой женщины, от степени развития в ней самосознания, то есть сознания своей ценности как женщины.
Сознает ли женщина самое себя? Мужские законы и вытекающий из них всех общественный строй наложили на нее целую сеть запрещений. От пеленок до могилы она беспрерывно находится в среде, враждебной ее стремлению к самостоятельности. Ей с детства внушают веру в превосходство мальчика над девочкой, мужчины над женщиной; она слышит, что мужественность - это достоинство, женственность же - это что-то неопределенное, слабое, ограниченное, узкое.
Естественно, что при таком положении вещей значение многих слов, как, например, "ум", "логика" определялось с чисто мужской точки зрения: мужской ум, мужская логика - понятия положительные, слова "женский ум", "женская логика" - употребляются разве только в насмешку. Во всей истории, вплоть до наших дней, под словами "человек", "человеческие права" понимается мужчина, мужские права, а слово "всеобщее" относится только к мужчинам; зато слово "падшая" относится исключительно только к женщине. Падших мужчин не бывает.
"Вы рассуждаете чисто по-женски", - мужчины, а за ними повторяют и "мужественные" женщины. И женщина задета этими оскорбительными словами, спешит поскорее сбросить с себя все женское, как что-то позорное, чтобы приобрести мужской ум и мужскую логику. В бессмысленном подражании мужчине она топчет в грязь свою духовную, творческую силу, свою волю, свою душу. Для определения своих природных свойств она пользуется мужской меркой, ибо собственная мерка не выработана. Она смотрит на себя мужскими глазами, а мысль ее - и та подчинена мужской цензуре. Есть исключения, но их пока немного.
Самостоятельная же организация женщин - это не только не обособление, а, наоборот, стремление к объединению обоих полов, объединению, которое может осуществиться только при условии предварительного развития в женщине самостоятельности и самосознания. Но за это стремление к самостоятельности на нее сыпятся упреки в феминизме (слово, которое у нас считается чуть ли не ругательным). Еще бы! Ведь феминистками называют тех бунтовщиц, которые, считаясь с историческими фактами, не верят программам, словам и обещаниям и самостоятельно хотят добиться своих прав. Мужчина, законом возвысивший себя над женщиной, давно уже был озабочен тем, чтобы и научно обосновать теорию мужского превосходства.
Женщина, говорят, как физически, так и духовно стоит ниже мужчины вследствие своих половых функций. Беременность, роды, кормление отнимают у нее силы и время, вследствие чего она не в состоянии развиваться так, как мужчина.
Нельзя не согласиться с этим положением. Да, она действительно не может развиваться так, как мужчина, ибо функции ее пола - это не только физиологические акты, они тесно связаны с душевными ее свойствами, вследствие чего ее природа существенно отличается от природы мужчин. Но это различие не решает вопроса о преимуществе мужского пола. Если она не такая, как мужчина, это не значит, что она хуже его. Ведь то, что мы теперь считаем разумным, моральным, является таковым только относительно определенной эпохи, определенного идеала и, может быть, окажется ложным, когда общественная жизнь будет вытекать из свободного развития обоих полов.
Правовое господство мужчин развило в них эгоизм, жестокость, злоупотребление грубой силой, высокомерие и самомнение, доходящее порой до мании величия.
Правовое рабство женщины выработало в ней покорность судьбе, рабскую угодливость, зависть, хитрость, лживость и полное отсутствие чувства достоинства своей личности - как женщины. Это уклонение обоих полов от их природной нормы и является причиной так резко замечающегося вырождения человечества.