«Современное положение эксперимента таково, - писал Г.И.Челпанов, - что он не только не имеет решающего значения, а даже не составляет главной основы психологии» [35. C.14]. Этот подход качественно отличался от сеченовского подхода, который рассматривал эксперимент как главный метод исследования психики.
Взгляды Челпанова вытекали из принятого им в соответствии с идеями психофизического параллелизма разделения явлений на два ряда – «мир психический» и «мир физический». Соответственно в познании мира психического, следуя господствующей в то время в психологии интроспективной парадигме, он отводил главное место методу самонаблюдения (так называемый «внутренний опыт»), познание же физического мира осуществляется согласно Челпанову, методом внешнего наблюдения (так называемый «внешний опыт»).
Только индивид, переживающий те или иные психические явления, как утверждает Челпанов, может их адекватно воспринять и понять. «Положим, что в данный момент, когда я нахожусь перед вами, я испытываю какое-нибудь чувство, например, чувство боли. Никто из присутствующих этого чувства ни познать, ни видеть не может... В тех случаях, когда мы знаем о чувствах и мыслях других индивидуумов, мы знаем о них только потому, что мы о них умозаключаем... В самом деле, что вы воспринимаете, когда видите перед собою плачущего человека? Вы посредством органа слуха воспринимаете ряд звуков, который называется плачем, посредством органа зрения вы воспринимаете, как из глаз текут капли прозрачной жидкости, которые называются слезами, вы видите изменившиеся черты его лица, опустившиеся углы рта, и из всего этого вы умозаключаете, что человек страдает. Этот процесс есть процесс умозаключения, а не непосредственного наблюдения. Такого рода умозаключения я могу делать потому, что знаю, что, когда я страдаю, я издаю тоже прерывистые звуки, из глаз моих тоже течет прозрачная жидкость и т.д., и поэтому, когда я воспринимаю эти явления у другого человека, я заключаю, что он страдает совершенно так же, как и я. Следовательно, необходимо мне самому пережить хоть раз то, что переживает другой человек, для того, чтобы судить о его душевном состоянии. Психология не была бы возможна, если бы не было самонаблюдения» [35. C.18].
Экспериментальный метод потребовал организации специальных лабораторий. Н.Н.Ланге организовал лабораторию в Новороссийском университете; в Московском университете лабораторную работу вел А.А. Токарский, в Юрьеве (Тарту) В.В.Чиж, в Харькове – Л.И. Ковалевский, а в Казани - В.М. Бехтерев (при психиатрической клинике). В 1893 Бехтерев году переезжает в Петербург, где в 1907 году организовал Психоневрологический институт.
Здесь же А.Ф.Лазурский (1874-1917) ведал лабораторией психологии, врач по образованию он разрабатывал характерологию как учение об индивидуальных различиях. Совместно с С.Л.Франком он выделил две сферы: эндопсихику как прирожденную основу личности и экзосферу, понимаемую как система отношений личности с окружающим миром. На этой базе Лазурский построил классификацию личностей.
Неудовлетворенность лабораторно-экспериментальными методами побудила его выступить с планом разработки естественного эксперимента как метода, при котором преднамеренное вмешательство в поведение человека совмещается с естественной и сравнительно простой обстановкой опыта. Благодаря этому становится возможным изучать не отдельные функции, а личность в целом.
Главным центром разработки проблем экспериментальной психологии стал созданный в Москве Г.И.Челпановым Институт экспериментальной психологии, ставшего одним из центров экспериментальных исследований в нашей стране в тот период времени.
Было построено исследовательское и учебное заведение, равного которому по условиям работы и оборудованию в то время в других странах не было, обладая большим организаторским и педагогическим талантом, Челпанов приложил немало усилий для обучения экспериментальным методам будущих научных работников в области психологии. Положительной стороной деятельности института являлась высокая экспериментальная культура проводившихся под руководством Г.И. Челнанова исследований.
Из круга молодых сотрудников этого института вышло несколько крупных отечественных психологов (К.Н. Корнилов, Н.А. Рыбников, Б.Н. Северный, В.Н. Экземплярский, А.А. Смирнов, Н.И. Жинкин и др.), работавших затем в советское время.
При организации эксперимента Челпанов продолжал отстаивать как единственно допустимую в психологии такую разновидность эксперимента, которая имеет дело со свидетельствами наблюдений субъекта за состояниями собственного сознания. Иначе говоря, решающее отличие психологии от остальных наук усматривалось в ее субъективном методе. Сам этот метод к тому времени претерпел в работах западных психологов изменения, и это отразилось на позиции Челпанова, всегда находившегося в курсе мировой психологической литературы.
В 1917 году институт начал издавать печатный орган «Психологическое обозрение», первый выпуск которого открывался программной статьей Челпанова «Об аналитическом методе в психологии». По этой статье нетрудно судить о программе, которая предлагалась в ту пору институтом. Теперь Челпанова не устраивала даже вюрцбургская школа, которую он недавно высоко ставил. Он подвергает критике мнение Аха о том, что нельзя считать исследование психологическим, если оно не использует эксперимент. Ведь сам эксперимент, утверждал Челпанов, базируется на первичных понятиях. Они существуют априорно как элементы идеального знания, обладающего абсолютной достоверностью. Извлечь эти элементы можно только из внутреннего опыта путем их непосредственного усмотрения. Это и есть аналитический метод, который должен лечь в основу всех видов конкретного психологического исследования - экспериментального, генетического и т. д.
Челпанов отмечал сходство предлагаемого им метода с феноменологией Гуссерля. Так завершилась его эволюция в качестве «эмпирического» психолога. Сперва он пропагандировал вундтовский эксперимент, затем — данные вюрцбургцев, сделавших упор на внутренней активности и внечувственности мышления, и, наконец, главную задачу психолога он увидел в том, чтобы «очистить» сознание от влияния используемых в экспериментах стимулов (физических и вербальных) и созерцать образующие его начальные сущности.
Совсем другую позицию занимал профессор Новороссийского университета Николай Николаевич Ланге (1858-1921), который также стоял у истоков экспериментальной психологии в России. Именно он в те годы выступал как главный оппонент Челпанова. Он окончил историко-филологический факультет Петербургского университета, где обучался у Владиславлева. После стажировки во Франции и Германии (в Лейпцигском психологическом институте Вундта) он стал профессором Новороссийского университета, где и проработал до конца своих дней. Первая крупная психологическая работа Ланге — «Элементы воли» (опубликована в 1890 году в журнале «Вопросы философии и психологии»). При кафедре философии он создал кабинет экспериментальной психологии с целью развития психологии как объективной науки и преподавания ее как учебной дисциплины. Это была первая университетская лаборатория экспериментальной психологии в России. Последний обобщающий труд Ланге — книга «Психология» (1914).
Разрабатывая объективные методы исследования сознания, Ланге изучает акт внимания и становится автором моторной теории внимания. В соответствии с этой теорией колебания внимания при так называемых двойственных изображениях (когда, например, рисунок воспринимается то как лестница, то как нависшая стена) определяются движениями глаз, оббегающих изображенный контур. Моторная теория внимания Ланге принесла ему широкую известность, в том числе на Западе.
Работы Ланге ознаменовали начало открытой борьбы за утверждение экспериментального метода в отечественной психологии, которая в то время определялась главным образом как наука о сознании, открываемом субъекту его самонаблюдением. Следуя генетическому стилю мышления, Ланге представил систему движений, совершаемых организмом, в образе ступеней, «лестницы форм». Тем самым он предвосхитил идею различных уровней построения движений. Он также пересмотрел (вслед за Сеченовым) исходное понятие о рефлексе как своего рода «дуге», которое он заменил схемой «кольца». Ланге выделил ряд стадий в психической эволюции, соотнося их с изменениями, претерпеваемыми нервной системой. К ним он относил: стадию недифференцированной психики, недифференцированных ощущений и движений инстинктивного типа, стадию индивидуально-приобретенного опыта и, наконец, как качественно новую ступень — развитие психики у человека как социокультурного существа. С переходом к человеку психическая регуляция поведения меняется. Если у животных действует биологическая наследственность, то у людей передача от одного поколения к другому всей совокупности достигнутой культуры осуществляется через подражание и обучение, т.е. путем социальной преемственности. Он писал, что «душа человеческой личности в 99% случаев есть продукт истории и общественности». В связи с этим решающая роль отводится языку: «Язык с его словарем и грамматикой формирует всю умственную жизнь человека, вводя в его сознание все те формы и категории, которые исторически развивались в предыдущих поколениях ». В значении любого слова, писал Ланге, можно найти множество «полей сознания», уходящих все глубже в неопределенную темную даль. Говоря его словами, океан истории мысли плещется за каждым словом.
Таким образом, в конце концов, Ланге переходил от дарвинизма к истинному историзму. В этих его суждениях отразилась одна из общих тенденций развития мировой психологической мысли. Работы Ланге явились самым крупным достижением русской экспериментальной психологии в дооктябрьский период. Выражая новые тенденции в экспериментальной психологии труды Н.Ланге оказали известное влияние и на западноевропейских исследователей, в частности на Т.Рибо, выдвинувшего вслед за Ланге моторную теорию внимания.