Основной задачей постоянно осуществляющегося процесса адаптации является поддержание состояния гомеостаза. Поддержание равновесия в системе человек – среда может осуществляться на физиологическом, психологическом или же социально-психологическом уровнях единой функциональной системы адаптации. По мнению Ф. Б. Березина, у человека в этом ряду решающую роль играет собственно психическая адаптация, в значительной мере оказывая влияние на адаптационные процессы, осуществляющиеся на иных уровнях [17, с.4]. При этом психический гомеостаз определяется как состояние, в котором удовлетворяется вся система первичных и приобретенных потребностей. Это дает основание полагать, что состояние, возникающее при изменении сбалансированности системы человек – среда, сопровождается нарушением удовлетворения актуальных потребностей, рассогласованием самих потребностей или возможностью блокады удовлетворения их в будущем. Поэтому на психологическом уровне состояние, возникающее при нарушении взаимодействия человека и среды, может быть описано с использованием следующих ключевых понятий: стресс, фрустрация и конфликт, общим проявлением которых является тревога.
Разрешение ситуации конфликта, снижение фрустрационной напряженности, устранение тревоги и восстановление нарушенного баланса в системе человек – среда, по мнению Ф. Б. Березина, может быть достигнуто двумя путями. При реорганизации среды в желаемом направлении путем активного на нее воздействия или в результате ухода из неблагоприятной среды психическая адаптация реализуется без изменения потребностей, ценностей и целей индивида. Устранение несоответствия между актуальными потребностями и возможностью их реализации может быть достигнуто и в относительно стабильной среде в результате реориентации личности. В этом случае психическая адаптация определяется модификацией ценностных ориентации личности путем включения механизмов интрапсихической адаптации [18, с.251]. Выделяемые Ф. Б. Березиным направления адаптации отражают общепринятое ее понимание как двустороннего процесса приспособления и приспосабливания. В частности, Ж. Пиаже также описывает процесс адаптации как обоюдное единство процессов аккомодации (усвоение правил среды, «уподобление» ей) и ассимиляции («уподобление» себе, преобразование среды), т. е. как результат встречной активности субъекта и среды [65].
Психологические механизмы адаптации можно определить как индивидуальные типы реагирования на нарушение сбалансированности в системе человек – среда, обусловленные усилением или ослаблением тех или иных личностных черт и поведенческих реакций. Эти характеристики исследовались рядом авторов, в частности Л. Н. Собчик и Ф. Б. Березиным. В своих последних работах Ф. Б. Березин, один из авторов распространенной версии теста ММРI, пришел к пониманию того, что в зависимости от степени подъема профиля по той или иной его шкале можно определить механизмы интрапсихической адаптации исследуемого, которые он называет механизмами устранения тревоги, являющейся, в свою очередь, следствием фрустрации базовых потребностей [17], [18]. Таким образом, механизмы интрапсихической адаптации Ф. Б. Березин фактически полностью отождествляет с психоаналитическим понятием психологических защит. Подобная интерпретация дается в настоящее время и в работе Л. Н. Собчик [59].
Ф. Б. Березин выделяет несколько типов таких защит: препятствующие осознаванию факторов, вызывающих тревогу – «отрицание» (шкала гипомании теста ММРI), или самой тревоги -«вытеснение» (истерия); позволяющие фиксировать тревогу на определенных стимулах – «фиксация тревоги и формирование ограничительного поведения» (психастения); снижающие уровень побуждений – «обесценивание исходных потребностей» (депрессия); устраняющие тревогу или модифицирующие ее за счет формирования устойчивых концепций – концептуализация путем «соматизации тревоги» (ипохондрия) или «вторичного контроля эмоций» (паранойяльность). Отдельно Ф. Б. Березиным рассматривается механизм «реализации эмоциональной напряженности в непосредственном поведении» (асоциальная психопатия), т.к. в этом случае уменьшение тревоги достигается не за счет интрапсихической переработки, а посредством изменения характера поведения, т. е. скорее аллопсихической адаптации [17, с.40-70].
Л. Н. Собчик объединяет перечисленные механизмы адаптивного поведения в два основных типа реагирования: стенический (ведущие пики профиля ММРI – импульсивность, ригидность и оптимистичность), а также гипостенический (пессимистичность, тревожность и социальная интроверсия) [59, с.55]. Адаптация, соответственно, может быть достигнута либо путем удовлетворения потребности в самореализации, достижении успеха в противодействии ограничивающим средовым факторам, либо путем повышения самоконтроля с отказом от достижения сиюминутных потребностей ради сохранения конгруэнтных отношений с окружением.
Таким образом, реализация процесса адаптации при помощи психологических защитных механизмов устранения тревоги, сопровождающаяся акцентированием тех или иных психологических особенностей, приводит к изменению ценностных ориентации личности. Такая трактовка явно восходит к психоаналитической традиции с ее принципом «редукции напряжения» и, в частности, к работам К. Хорни, по мнению которой основной мотивацией поступков человека является «коренная тревога», представляющая собой фиксированное внутреннее свойство психической деятельности [73]. Говоря словами Э. Фромма, в сущности, это «представление о биологически имманентных ценностях» [71, с.286]. Л. Фойер, противопоставляя такие ценности истинным, отмечает, что «различие между подлинными и ложными ценностями заключается в том, что первые являются выражением первичных устремлений организма, а вторые порождены тревогой. Это контраст между ценностями, которые выражают свободу личности, и ценностями, которые ее подавляют посредством страхов и запретов».
Взгляды на закономерности развития ценностных ориентации, подобные высказываемым сегодня Ф. Б. Березиным, неоднократно подвергались критике психологами экзистенциального и гуманистического направления. Так, В. Франкл в своих работах резко критикует редукционистское, по его мнению, понимание ценностей, согласно которому они представляют собой реактивные образования и механизмы защиты. В то же время А. Маслоу, считая «защитные» или «порожденные тревогой» ценности, отражающие направленность на сохранение гомеостаза, низшими, «регрессивными», признает тем не менее их существование и, более того, абсолютную необходимость для личностного развития [44, с.207-220].
Противопоставление адаптации и личностного развития является достаточно распространенным. Психологическая адаптация, реализующаяся в процессе жизнедеятельности каждого человека, является базовым, фоновым процессом, определяющим условия социального взаимодействия личности и ее развития. По справедливому определению В. Г. Леонтьева, «собственно адаптация это и есть начальная стадия уподобления человека социальной среде, условиям деятельности, ее основным компонентам» [37, с.80].
Во многих направлениях психологии представление о том, что каждая система стремится к сохранению своей стабильности, было перенесено на взаимодействие человека с социальным окружением. Подобное представление развивается в отечественной традиции через введение понятия «социальная адаптация». Социальная адаптация понимается при этом как процесс усвоения личностью групповых норм и ценностей. Так, С. Д. Артемов определяет социальную адаптацию как «процесс приспособления личности к существующим общественным отношениям, нормам, образцам, традициям общества, в котором живет и действует человек» [10, с.135-136]. В работе И. А. Милославовой также указывается, что благодаря социальной адаптации человек усваивает необходимые для жизнедеятельности стандарты, стереотипы, с помощью которых активно приспосабливается к повторяющимся обстоятельствам жизни [47].
Приведенные подходы к определению социальной адаптации говорят о том, что разные авторы употребляют этот термин с различными смысловыми оттенками. Поэтому можно согласиться с В. Г. Асеевым, который считает, что в настоящее время нет такого четкого и однозначного определения социальной адаптации, которое бы учитывало всю сложность и противоречивость этого процесса, в связи с чем проблема определения понятия «социальная адаптация» продолжает оставаться весьма актуальной и требующей научного и всестороннего разрешения [11, с.7-8]. В этой связи, в дальнейшем мы будем использовать для обозначения процесса принятия личностью ценностей социальной среды термин «социализация», как имеющий более общее и, одновременно, более устоявшееся значение.
Концепция социализации берет свое начало в западной социологической традиции, в частности, в работах Г. Тарда, Э. Дюркгейма, Т. Парсонса, где она рассматривалась как усвоение индивидом норм и культурных ценностей в социальном взаимодействии путем подражания или принятия заданной социальной роли. При этом решающее значение отводится обществу, которое посредством своих институтов принуждает индивида к внутреннему принятию социальных норм. В частности, Т. Парсонс определяет социализацию как процесс «интернализации мотивации соблюдения надлежащих уровней лояльности по отношению к коллективным интересам и потребностям» [5, с.370].
В психологии подобный подход, заключающийся в понимании социальной среды как внешней по отношению к ребенку силы, принуждающей его к принятию чуждых ему ценностей и представлений, содержится, в частности, в ранних работах Ж. Пиаже [65]. Развивая подобные представления, П. Массен и соавторы в контексте индивидуального возрастного развития определяют социализацию как «процесс, во время которого дети воспринимают и усваивают определенную систему норм, ценностей и знаний данной культуры» [46, с.790]. Во многих отечественных работах дается аналогичное определение: Так, по И. С. Кону, социализация представляет собой процесс усвоения индивидом социального опыта, определенной системы знаний, норм, ценностей, позволяющих ему функционировать в качестве полноправного члена общества [34, с.22]. Таким образом, социализация представляет собой процесс принятия внешних по отношению к человеку ценностей, доминирующих в его социальном окружении.