Введение
В связи со становлением мирового информационного пространства, социальная психология столкнулась с интересным феноменом – перерастанием проблемы психологического воздействия из межличностных масштабов, в разряд глобальной международной проблемы. С некоторых пор стало возможным одновременное восприятие одной и той же информации огромными массами людей. Сегодня влияние на общественное сознание, манипулирование им, стало реальностью, пронизывающей все сферы общественной жизни. Социально-психологическое осмысление проблемы манипулирования общественным сознанием является принципиально важной проблемой, поскольку оно тесно связано с проблемами социальных групп, деятельности, социализации личности, с проблемой форм и способов осуществления коммуникативных связей.
Инструменты манипулирования и контроля
В процессе становления общественных отношений, на сегодняшнем этапе их развития мы можем наблюдать любопытные закономерности – отношения непосредственной зависимости людей сегодня оказываются разорванными, и манипулирование общественным сознанием в данных условиях приобретает анонимизированный характер, подчиняя людей общественным отношениям, существующим независимо от них.
Одним из феноменов общественного сознания, тесно связанным с манипулированием им является его мифологизированность, т.е. существование в условиях обилия и разнообразия мифологических систем, нарастающей массы разрозненных мифов, переросших уже в культурный и психологический феномен. Человек сегодня постоянно подвергается воздействию определенной мифологической системы, которая, по сути, выполняет функцию конструирования его социального существования. Сегодня технологии манипулирования обычно основываются на систематическом внедрении в массовое сознание социально-политических мифов – иллюзорных идей, утверждающих определенные ценности и нормы и воспринимаемых преимущественно на веру, без рационального, критического осмысления.
Миф заставляет следовать примеру, он стабилизирует мир, понижая степень его неопределенности. Поэтому ни одно общество не может обойтись без мифологизации. И любая коммуникация в современной ситуации связана, прежде всего, с процессами ремифологизации, без чего невозможна никакая манипуляция.
В современном обществе создание мифов в коммуникационном процессе происходит при помощи нескольких приемов:
- смешение условий и возможностей воображаемых миров и контекста их материального воплощения;
- целенаправленная активизация массового сознания, связанная с его архаизацией;
- создание института "информационных миссионеров", толкователей тех или иных событий, фактов, явлений;
- эмоциональная дестабилизация.
Современное общество уже просто невозможно без коммуникационных актов манипуляционного характера. Производство и тиражирование идей важно так же, как и производство объектов потребления и средств производства.
Г. Шиллер в этой связи приводит пять мифов, составляющих основное содержание манипуляции общественным сознанием:
Суть его сводится к тому, что по той причине, что для достижения наибольшего успеха манипуляция должна оставаться незаметной. Следовательно, успех манипуляции гарантирован, когда манипулируемый верит, что все происходящее естественно и неизбежно. Иначе говоря, для манипуляции требуется фальшивая действительность, в которой присутствие этой манипуляции не будет ощущаться. Таким образом, важно, чтобы люди (т.е. объекты манипуляции) верили в нейтральность основных социальных институтов, окружающих их. Они должны верить, что правительство, средства массовой информации, система образования и наука находятся за скобками конфликтующих социальных интересов.
Именно этот миф, по мнению Шиллера, и является главным мифом, обеспечивающим успех манипуляции в условиях демократического государства. Выбор и разнообразие - понятия хотя и разные, но все же неотделимые друг от друга; выбор в действительности невозможен без разнообразия. Если на деле предметов выбора не существует, то выбор либо бессмыслен, либо носит манипулятивный характер.
Стремление сконцентрировать внимание на недостатках революционных общественных движений — это лишь один, международный, аспект деятельности манипуляторов сознанием по скрытию от общественности реальности существования господства и эксплуатации. Манипуляторы, рисуя картину жизни внутри страны, полностью отрицают наличие социальных конфликтов. На первый взгляд, такая постановка вопроса кажется нереальной. Ведь с СМИ любой страны (в том числе и анализируемой Шиллером Америки) сцены конфликтов и насилия занимают почетное и весомое место в эфире. Однако, по мнению Шиллера, манипулятивный аппарат обработки информации полагает конфликт как дело исключительно индивидуальное и по его проявлениям, и по происхождению. Для манипуляторов культурой и информацией социальные корни конфликта просто не существуют.
Самым крупным успехом манипуляции, Шиллер, является удачное использование особых условий западного развития для увековечивания как единственно верного определения свободы языком философии индивидуализма. Это позволило концепции индивидуализма выполнять сразу две функции - оберегать право частной собственности на средства производства и выступать в качестве блюстителя индивидуального благосостояния, предполагая, а скорее настаивая, что последнее недостижимо без существований первого. На этом фундаменте и зиждется вся конструкция манипуляции. Шиллер пишет, что манипулятивность здесь кроется в отождествлении личного выбора с человеческой свободой, которое развивалось бок о бок с индивидуализмом семнадцатого столетия, причем оба явления - продукт зарождавшейся в тот период рыночной экономики.
«Имидж» и «социальное представление»: к вопросу о соотношении понятий
Основной гносеологической проблемой теории имиджа выступает непроработанность ее базового понятия – понятия «имидж».
На наш взгляд, рассмотрение имиджа как «продукта» социального познания, механизмов его конструирования, будет наиболее плодотворным в опоре на основные концептуальные положения теории социальных представлений, поскольку работа с социальной информацией здесь включена в социальный контекст и тем самым осуществляется переход от индивидуального познавательного процесса к массовому сознанию.
Имидж, в целом, можно рассматривать как разновидность социального представления. Перечислим ряд аспектов, сближающих понятия «имидж» и «социальное представление».
Во-первых, и «имидж», и «социальное представление» имеют родственную коммуникативную природу.
Как поясняет С. Московичи, под социальными представлениями мы подразумеваем набор понятий, убеждений и объяснений, возникающих в повседневной жизни по ходу межличностных коммуникаций.
Что касается имиджа, то имидж также немыслим без коммуникативного пространства.
Важно подчеркнуть, что социальное представление трактуется С. Московичи как специфическая форма социального познания, рождающаяся в повседневной жизни людей, когда новое, неизвестное, встреченное в этой жизни, переводится на язык «обыденного», знакомого. Московичи полагает, что человек испытывает потребность «приручить» новые впечатления и тем самым уменьшить риск неожиданности, приноровиться к новой информации, построить для себя относительно непротиворечивую картину мира. Поэтому социальное представление и выступает как фактор, конструирующий реальность для индивида и для группы.
Таким образом, высвечиваются еще два аспекта, указывающих на родство рассматриваемых понятий – «имидж» и «социальное представление» – это их активность и коллективный характер.
Существуют и другие положения, сближающие сущность категорий социального представления и имиджа. Одним из таких аспектов является вопрос об истинности рассматриваемых феноменов социального познания.
В большинстве теоретических работ, раскрывающих социально-психологическую природу имиджа, делается акцент на неадекватности имиджа явлениям и процессам, имеющим место в реальной жизни.
Так, с точки зрения О.А. Феофанова, имидж – это образ-представление, методом ассоциаций наделяющий объект дополнительными ценностями (социальными, эстетическими, психологическими и т.д.), не имеющими основания в реальных свойствах самого объекта, но обладающими социальной значимостью для воспринимающего такой образ.
Что касается социальных представлений, то иллюзорность их природы также не вызывает сомнений. Так, С. Московичи, анализируя природу социального представления, подчеркивает, что особенность представления состоит в его перцептивной данности субъекту, однако, эта данность иллюзорна, так как за ней всегда стоит концептуальная переработка представляемого.
Как отмечает Т.П. Емельянова, в своих работах Московичи использовал понятие доверительной истины, вырабатываемой на основе доверия, испытываемого к информации и суждениям, которые мы разделяем с другими людьми. Социальное представление, по его убеждению, не может быть истинным или ложным, поскольку в теории СП истина имеет консенсусную природу.
Имидж, в отличие от социального представления, является целенаправленно и чаще всего целерационально сконструированной установкой. В качестве субъектов его формирования выступают заинтересованные лица: либо отдельно взятый индивид (если речь идет об индивидуальном имидже), либо профессиональная группа имиджмейкеров
Мы согласны с интерпретацией имиджа Д.В. Дунаевской, которая отмечает, что имидж есть более узкое, нежели образ, представление определенной социальной группы или общественности в целом о некоем феномене или объекте, на формирование которого (представления) оказал влияние конкретный субъект целенаправленной деятельности по формированию и распространению имиджа, четко идентифицирующий себя как субъект такого рода деятельности.