Содержание
Введение
Возможности символизации в психотерапии
Коммуникативный аспект саморазрушительного поведения при психических расстройствах
Заключение
Список литературы
Исследование патологического перфекционизма как одной из специфических черт нарциссической личностной организации становится всё более актуальным в связи с развитием культуры нарциссизма в современном обществе. В нарциссической культуре искажённых представлений и эталонов наиболее ценными становятся видимые, поверхностные атрибуты силы, благополучия, красоты и успешности. Таким образом, большая ставка делается на внешность, на телесные проявления личности и, соответственно, большее распространение получает телесный перфекционизм.
Описанная реальность современного общества указывает на необходимость эмпирического изучения соотношения феноменов патологического и нормального перфекционизма и сопутствующих им синдромов психологических черт с целью лучшего понимания их структуры, динамики и порождающего их субстрата. Большая часть современных исследований в сфере перфекционизма фокусируется на выделении "парциальных" связей между перфекционизмом и отдельными, изолированно и внесистемно рассматриваемыми факторами (Холмогорова А.Б., Гаранян Н.Г., 2009; G. L. Flett, P. L. Hewitt, 2008). В нашем же исследовании мы во главу угла ставим системное изучение перфекционизма как неспецифического био-психо-социально обусловленного феномена, в единстве когнитивных, мотивационно-регуляторных и коммуникативных его звеньев.
В настоящих тезисах делается попытка провести сравнительный анализ результатов обследования трёх групп участников исследования, которое проходит под научным руководством Е.Т. Соколовой. Среди них:
1) группа пациентов Отделения Вегетологии ГКБ №33 им.А. Остроумова с психологическими расстройствами тревожно-депрессивного спектра (21 чел);
2) группа профессиональных спортсменов (25 чел);
3) группа непрофессиональных спортсменов (27 чел) (женская выборка в возрасте от 18 до 46 лет).
Цель нашего исследования состоит в изучении и выделении психологических механизмов нормального и патологического перфекционизма, обусловленных сочетанным вкладом взаимосвязанных и взаимовлияющих факторов: нозологической специфичности, аффективно-когнитивными особенностями личности, стилем саморегуляции и межличностной коммуникации, - которые в своей целостности обеспечивают качественное своеобразие перфекционизма, его роль в социальной и личной адаптации. Для реализации поставленной цели исследования разработан специальный комплекс диагностических инструментов, который направлен на выявление и изучение особенностей перфекционных тенденций, аффективно-когнитивного стиля, межличностной коммуникации, паттерна защитных механизмов, социального интеллекта.
В качестве предварительных результатов проводимого исследования были выделены два кластера психологических черт, не являющихся специфичными для конкретной эмпирической группы, которые ассоциируются с феноменами нормального и патологического перфекционизма. По этим результатам группа пациентов с психосоматическими проявлениями тревожно-депрессивных расстройств в качественном и количественном аспектах близка к группе непрофессиональных спортсменов - у обеих групп выделяется неспецифический симптомокомплекс психологических черт, взаимосвязанных с патологическими перфекционными тенденциями в сфере телесности.
Дезадаптивный патологический перфекционизм связан с размытыми, неустойчивыми, недостаточно артикулированными "границами образа тела"; с низкой когнитивно-эмоциональной дифференцированностью; полезависимостью (повышен-ной откликаемостью на приходящие от окружения стимулы); неустойчивой самооценкой (потребностью в поддержке, направлении и подкрепляющей стимуляции извне); нереалистичностью жизненных стандартов (завышенными целями дальнейшего изменения своей внешности, деятельность полностью подчинена мотиву похудения и изменения собственного тела).
Адаптивный перфекционизм связан с определёнными, достаточно чёткими и гибкими "границами образа тела"; с высоким уровнем когнитивно-эмоциональной дифференцированности; поленезависимостью (ориентацией на внутрен-ние детерминанты при построении собственного поведения; внешние стимулы используются для адекватной коррекции своей деятельности); устойчивостью самооценки (реалистичным восприятием окружающего мира, других людей и себя в этом мире); реалистичностью целей и стандартов (поэтапным достижением результатов, деятельность направляется мотивом реалистичного достижения успеха и зрелого саморазвития).
Несмотря на высокий уровень достижений при патологическом перфекционизме преобладающей является мотивация избегания неудач, в противоположность мотивации достижения успешного результата. В связи с феноменом избегания неудач, а также под влиянием нереалистично завышенных целей патологические перфекционисты склонны прерывать деятельность на фазе вхождения, либо при первых столкновениях с фрустрирующими факторами.
В сфере построения межличностного контакта при патологическом перфекционизме наблюдается преобладание инфантильных стратегий взаимодействия, неспособность к построению зрелых, непротиворечивых, стабильных отношений привязанности (их скорее можно описать как амбивалентные и избегающие), страх эмоциональной близости как страх “поглощения", склонность к манипулятивному поведению и тенденция строить контакт либо по гиперболизированно фемининному, либо по жёстко маскулинному типу.
В последние десятилетия влияние психотерапии на современную культуру очевидно возрастает. Это выражается в том, что обращение за психотерапевтической помощью становится все менее зазорным, увеличивается количество психотерапевтических и психологических центров, в средствах массовой коммуникации популяризуются психотерапевтические идеи. Как и каждая культурная практика, психотерапия порождает смыслы и идеи, участвуя в формировании общей культуры человека, и оказывая значительное влияние на мировоззрение и картину сознания клиентов.
Функцию воспроизводства культурно-значимых смыслов на протяжении всей истории культуры выполняют символы как вертикальные духовные медиаторы (В.П. Зинченко). Символы представляют собой образы или понятия, которые содержат указание на целостно связанный с ними, имманентно заданный смысл. Их можно назвать смысловыми формами, определяющими человеческое восприятие и понимание окружающих феноменов и событий и самих себя в их контексте. В данной работе мы используем функциональное определение символа - это инструмент конструирования в сознании смыслов тех или иных феноменов и событий.
Возникновение символов исторически связывают со стремлением человека упорядочивать и придавать смысл и закон явлениям окружающего мира и существованию в нем человека, для того чтобы защититься от хаоса и случайности. М. Эллиаде говорит о том, что сознание человека возникло тогда, когда человек стал отличать то, что имеет важный сакральный смысл и ценность от стихийного, импульсивного и конечного. Важные и сакральные идеи воспроизводились посредством ритуалов, способов организации быта и социального взаимодействия.
В контексте психотерапевтического пространства, символизация является универсальным механизмом смыслового конструирования личностного бытия и критической ситуации, ставшей причиной обращения за психологической помощью. Наиболее раннее психотерапевтическое использование символов зафиксировано в практике шаманских обрядов, один из которых описан в книге К. Леви-Стросса "Структурная антропология".
В современной практике психотерапевтической помощи символизация используется на уровне базовых понятий, методических приемов, способов организации взаимодействия. Мы подразумеваем, что символизация обеспечивает нужный психотерапевтический эффект благодаря специфической функции, которая заключается в восстановлении смысловой перспективы и смысловых связей, которые становятся утраченными в сознании вследствие переживаемой психологической травмы.
Рассмотрим подробнее действие механизма символизации в психотерапии. Переживание критической ситуации, ставшей причиной обращения за психологической помощью, метафорически можно представить как "черную дыру", поглощающую все внимание и сужающую сознание пациента до своих границ. Травмирующее переживание вызывает эмоциональный дискомфорт и страдание, являясь мучительным и навязчивым. Травма становится следствием разрыва привычных схем и связей в сознании, она представляет в сознании то, что больше самого человека, то, что неподвластно произвольному влиянию и контролю. Таким образом, в состоянии переживания критической ситуации субъект теряет свои интегральные функции. В сознании пациент становится как бы меньше самой проблемы.
Как механизм символизации действует в данной ситуации? Во-первых, разотождествление клиента и критической ситуации. Пациент получает возможность удерживать субъектную позицию по отношению к проблеме, а не быть поглощенным ею. С одной стороны, изменяется масштаб проблемы, с другой - проблема переведена на определенный язык, благодаря чему она становится менее пугающей, "более понятной". Меняется фокус восприятия - с себя, страдающего, на проблему, эксплицированную посредством символизации. Во-вторых, символическая маркировка проблемы задает ей определенное смысловое значение в контексте жизненных отношений, определяя восприятие и отношение к последней. В-третьих, символ содержит в себе потенциальные возможности трансформации критической ситуации, так как символ как идеальная смысловая форма в сознании пациента задает перспективную точку развития. Необходимо сделать важное допущение - символизация характеризуется такими эффектами лишь в случае соответствующей установки сознания рассматривать что-либо как символическое, транслирующее важный смысл.