Аналитику никогда не следует привносить в отношения с пациентом ничего из своих собственных аффективных переживаний, связанных с ситуациями, внешними по отношению к аналитическим отношениям.
Что касается переживаний, рождающихся внутри аналитических отношений, аналитик должен стараться осознавать их, никогда не отреагировать их, модулировать их через адекватное использование эмоционального удаления-приближения, уточнять их с умеренностью и только тогда, когда это может быть полезным для пациента и для аналитического процесса.
Если аналитик холоден и равнодушен, пациент может, отчаявшись, искать знаки и указания на то, чтобы сообща восстановить контакт. Слишком холодный терапевт может вызвать разрыв между пустыми вербально - рациональными отношениями с одной стороны, и невозможностью выработать молчаливый симбиозом - с другой. Таким образом, аналитик будет в действительности обращать на пациента свой собственный нарциссический перенос.
С другой стороны, если аналитик слишком теплый и слишком интенсивно удовлетворяет аффективные запросы пациента, могут либо открыться слишком большие области слияния, либо, как случается наиболее часто, пациент может поспешно отступить. Тогда может произойти разрушение аналитического лечения. Оба варианта определяют проблемы проработки на символическом уровне. На самом деле нужно помнить, что способность символического мышления никогда не приобретается окончательно, и что чрезмерная привязанность легко может разрушить ее, вызвав регрессию к конкретному мышлению и действованию. Это более часто случается с пациентами, но и аналитик не свободен от этого. Сеттинг защищает их обоих. На протяжении всего анализа существует постоянная опасность, что расстояние между уровнями переноса и уровнем реальных отношений может исчезнуть и в сознании аналитика. Это иногда происходит, но задача аналитика - понять это и восстановить нужную аналитическую позицию.
Пациенты часто спрашивают, каковы чувства аналитика по отношению к ним: действительно ли он любит их, или он просто делает вид, действуя на основе аналитической теории? Вопросы такого рода встречаются часто, особенно если пациент испытывает чувства в примитивном и всемогущем измерении все или ничего, где все, что не является неограниченной и тотальной любовью эквивалентно ничему. Аналитик может не суметь справиться с примитивными чувствами такого рода и ощущать в своем, контрпереносе несоответствие и вину. Это может вызвать у него мучительные сомнения в собственной способности любить, или в несоответствии аналитического инструмента и сеттинга потребностям пациента. В этот момент опасность состоит в том, что аналитик объединится с пациентом для того, чтобы разрушить сеттинг. Если сеттинг достаточно хорош и устоял против этого, пациент обнаружит - даже по прошествии некоторого количества времени - что после всего он не испытывает реальной потребности в тотальной любви аналитика и, с другой стороны, ой поймет каким замечательным было бережное присутствие аналитика.
Привязанность аналитика, следовательно, необходима, но не в большом количестве, необходимом для того, чтобы заполнить ту дефицитарность, которую пациент получил на протяжении своей жизни. Здесь нужны только небольшие количества для того, чтобы установить доверительный, эмпатичный и искренний канал коммуникации, чтобы создать общее психическое рабочее пространство.
Аналитик должен избегать или контролировать особенно прегенитальные компоненты любви, которые будут подталкивать его к привязанности, желанию исключительности, что помешает развитию пациента. Аналитику лучше испытывать более, родительские чувства (поскольку они включают присутствие других чувств, начало автономии пациента и конец отношений и исключают сексуальные контакты). Привязанность партнерского типа (жена - муж) не полезна (влюбленность не допускает присутствия других привязанностей, не предусматривает окончания отношений и требует сексуальных отношений).
Оптимальная фрустрация
Фрустрация не всегда помогает росту. Так бывает только тогда, когда она оптимальна. Если она чрезмерна, она становится травматичной, и это может мешать развитию или даже блокировать его, так же как и анализ.
Аналитическая ситуация несомненно, фрустрирует, особенно пациента, а часто и аналитика. Любая тенденция к действию априорно подавляется, так же как и большинство удовольствий. Все предназначено для того, чтобы стимулировать выражение в основном на символических уровнях.
Хотя правила сеттинга устанавливаются аналитиком, он и сам тоже должен учитывать их. Его принуждает делать это не только Психоаналитическая Ассоциация, к которой он принадлежит, но и сама реальность: если он нарушит их, он не достигает запланированных результатов и не вылечит пациента. Следовательно, сеттинг - это также что-то внешнее, "правило", "третья сторона", реальность, которая заставляет пару аналитик - пациент избавиться, по меньшей мере, частично - иллюзию всемогущественного единства. Это реальность, которая не дает аналитику полностью придерживаться запросов пациента, который, следовательно, часто вынужден жить с отсутствием отклика, с фрустрацией. Это дает ощущение изолированности, которое позволяет открыть потенциальное пространство, в котором пациент может формировать символы. Но это возможно, только если кроме этого есть и надежность. Парадоксально, что сеттинг, кроме того, что фрустрирует, еще и обеспечивает безопасность.
Возможно, что пример прояснит эту идею.
· Мать держит ребенка на руках, и, давая ему нагоняй, она в сотый раз убирает от него сладости, которые он хочет положить в рот. В этой ситуации ребенок чувствует, что мать фрустрирует его оральную потребность, что она чужая и не управляемая: она для него определенно сепарированный враждебный объект. Одновременно он чувствует крепко держащие его руки матери, не дающие ему упасть. Основное сообщение, содержащееся в этой поддержке: "Я предана тебе, я забочусь о тебе, и не покину тебя, мы - едины!"
Он может ощущать ее как нечто надежное, тесно связанное с ним, что оказалось в этот момент на другом более рефлексивном уровне плохим и фрустрирующим. Благодаря держащим его рукам эта фрустрация не становится невыносимой.
Этот образ, являющийся символической репрезентацией хорошего-материнского-объекта, даже если он временно закрывается образом плохого-материнского-обьекта, продолжает существовать во внутреннем мире ребенка благодаря поддержке, даваемой недифференцированной материнской средой, руками, которые держали его.
Перенося элементы этого примера в аналитическую ситуацию, видно, что атмосфера безопасности и надежности, устанавливаемая сеттингом, создает пациенту чувство фонового надежного присутствия, тесно с ним связываемого, частично не осмысливаемого, которое позволяет ему лучше выдерживать то, что происходит на более очевидном уровне, где он осознает фрустрацию своих желаний в отношении аналитика, производимую самим сеттингом.
Одна из базовых фантазии пациента, фантазия всемогущества и полностью удовлетворяющего единения, репродуцирует первичные Нарциссические отношения с матерью. Он пытается осуществить ее, и в этом смысле он подпитывает иллюзию, используя элементы сеттинга, помогающие ему в этом. Это было бы полное слияние, нарциссическая нирвана без всяких потребностей, потому что они бы удовлетворялись немедленно, но это и условия, которых недостает мышления. Множество менее явных фрагментов такого рода иллюзорной жизни присутствует в любых человеческих взаимоотношениях, но они особенно интенсифицируются в аналитической регрессии. Перенос в отношения с аналитиком ранних отношений с родителями на самом деле означает, и перенос вместе с ними и большей части этой изначальной иллюзии.
В анализе, как в поздних отношениях, реальность понемногу разбивает эту иллюзию, давая возможность аналитику появиться таким, какой он есть на самом деле, без иллюзорных одежд, в которые наряжает его пациент. Это реальность в своем наиболее фрустрирующем аспекте, которая из очевидной и заранее известной, а, следовательно, бездумной, материнской-аналитической-среды выявляет материнский-аналитический-объект.
Элементы сеттинга, подтверждающие эти так часто фрустрирующие реальные отношения с аналитиком, особенно важны, это:
· Ограниченное время сессий, условный язык с использованием формального "Вы", оплата, существование других пациентов, существование личной жизни аналитика, очевидное, в частности из-за выходных и каникул, и т.д.
Пациент часто пытается отрицать или устранить эти аспекты. Аналитик знает, что они фрустрируют пациента, вот почему он обращает его к ним с тактом и деликатностью, но никогда не отказывается от них и никогда не идет на поводу у потребностей пациента.
Одновременное наличие доверия и оптимальной фрустрации, включенных в структуру сеттинга, являются, следовательно, условиями, способствующими развитию возможности символически мыслить, жить одновременно в множестве уровней реальности.
Множественные уровни интерпретации
Стоит рассмотреть, как множественные уровни (которые могут быть в гармонии друг с другом, но одновременно и в конфликте) неизбежно существуют также и в интерпретации. Одна из многих фрустрации, вносимых сеттингом: это запрет физического контакта. Раннее семейное правило, которое позднее, расширяясь, становится общим правилом отношений между людьми, - это запрет на прикосновения.
Anzieu (1985) описывает основной и структурированный запрет на прикосновения, который появляется раньше и предвосхищает эдипов запрет. Некоторые запреты прогрессивно побуждают ребенка заменить прикосновения взглядом и слушанием - в принимающей функции отношений - и использовать слова, которые должны стать символическими эквивалентами прикосновений - в передающей функции - для того, чтобы заменить в символической форме первичную тактильную коммуникацию.